После долго и счастливо - Хлоя Лиезе

Фрэнки смеётся.

— Да я бы ни за что. Этот парень помешан ещё сильнее, чем я. И сейчас не время. У меня тут разговор по душам с Океанскими Глазами.

— Эй, — Рен тычет её в бок. — Никаких комплиментов моему привлекательному зятю. Или разговоров по душам.

— Расслабься, Зензеро, — любовно говорит она, взглянув на Рена. — У него великолепные глаза, но как тебе известно, я питаю слабость к рыжим, — повернувшись обратно ко мне, она говорит: — Так я права?

— Ага. Я вырос в схожих условиях, и я не планирую снова жить так.

Произнести такое вслух как будто дарит свободу. Обычно в присутствии Бергманов я избегаю темы своего детства, не потому что стыжусь, а потому что это так ярко контрастирует с их жизнями, и никто не хочет быть тем бедным ребёнком на Рождество, который говорит «Эй, это как в фильмах, которые я смотрел и только мечтал о таком. Поверить не могу, что я сижу тут за настоящим праздничным ужином!».

Это портит атмосферу. Особенно когда моя мама отказывается приходить. Она заказывает китайскую еду с доставкой в свою квартиру, смотрит рождественские фильмы и клянётся, что ничто не сделает её счастливее. Я всё равно навязываюсь навестить её утром в канун Рождества и вижу, что она втайне наслаждается этим.

— Так и знала, — говорит Фрэнки, выдёргивая меня из моих мыслей. — Я такая же. Ну типа, если когда-нибудь стану возмутительно богатой, я не планирую превращаться в скупердяя, но приятно не беспокоиться о деньгах.

— Целиком и полностью согласен, — говорю я ей. — Если когда-нибудь разбогатею, не буду зажимать всё и не делиться, но я бы не отказался от внушительной цифры на счету.

— Так выпьем же за это, — она приподнимает бутылку воды.

Рен улыбается нам, затем оглядывается по сторонам.

— Где Фрейя?

— Не знаю, — я тоже осматриваюсь. — Где… остальные братья?

— Все на месте и пересчитаны, — говорит Вигго где-то за моим плечом.

Я дёргаюсь на шезлонге.

— Иисусе. Ты когда-нибудь сообщаешь о своём приходе нормально?

— Пфф, — Вигго плюхается на место рядом со мной. — И в чём тогда веселье?

Когда я поворачиваюсь обратно, Рен втирает оксид цинка в свою переносицу.

Вигго издает хрюкающий смешок.

— А ты знаешь, что мог бы попробовать не оставаться белым как бумага, Рен?

Рен выгибает бровь медно-красного цвета.

— А что, похоже, будто эта кожа когда-либо видела солнце?

— Нет, — говорим мы все хором.

Фрэнки хватает большую банку солнцезащитного крема и выдавливает себе на ладони.

— Не слушай их, Зензеро, — она растирает крем между ладонями, затем поворачивается и садится на шезлонг верхом, улыбаясь ему. — Тебе нужен солнцезащитный крем. Много. По всему телу.

Рен смеётся, когда она размазывает крем по его груди и толкает спиной на шезлонг.

— Уф, — говорит Оливер, заставляя меня дёрнуться так же сильно, как и Вигго. Чёрт бы побрал этих двоих. — Мы всегда знали, что он будет таким, когда найдёт себе девушку, но божечки. Уединитесь! — вопит он, приложив ладони рупором ко рту.

Фрэнки показывает ему средний палец.

— Это публичный пляж, сучки. Отвернитесь, если что-то не нравится.

Оливер ворчит себе под нос, затем тырит мою бутылку воды и выпивает половину.

— Знаешь, Олли, — говорю я ему. — Однажды ты мог бы сам взять себе попить.

Он делает это постоянно. Таскает кусочки еды с твоей тарелки, пробует твоё вино. Пьёт твою воду, если он носился туда-сюда, а твой стакан оказался под рукой.

Оливер окидывает меня взглядом «Ты что куришь?».

— А ты попробуй быть младшим из пяти братьев и не выработать тактики выживания. Если бы я не пил и не ел еду других людей, я бы вообще ничего не получил.

— Я тебя умоляю, — Вигго закатывает глаза. — Я старше тебя всего на двенадцать месяцев, но я же не веду себя как клептоман в отношении чужой еды.

— Ты всегда опережал меня на двенадцать месяцев по развитию, — возражает Оливер. — Всего чуточку крупнее и лучше.

Вигго усмехается.

— И это сохраняется до сих пор. Совсем чуточку крупнее. И лучше.

Оливер сердито смотрит на него.

— Ага. Именно это я и делал. Мерился членами.

— Так, ладно, — я взмахиваю руками. — Я не буду сидеть под перекрестным огнём ваших постоянных пререканий. Вы можете просто расслабиться и поладить меж собой?

Они оба смотрят на меня так, будто у меня выросло четыре головы, затем говорят:

— Нет.

Ну и ладно. Я открываю книгу — любовный роман, который дал мне Вигго — прячу обложку на коленях и меняю тему.

— Где Райдер?

«И моя жена?»

— Приедет завтра утром, — говорит Вигго, поправив шезлонг так, чтобы посильнее откинуться назад, и открывает свою книгу, на обложке которой изображена переплетённая полуголая пара. — Уилла вернётся с выездной игры только сегодня вечером. Она говорила Райдеру вылететь первым, но он сказал… — Вигго понижает голос и пытается изобразить своего брата. — «Ни за что. Я не поеду без тебя». Что, как правило, является отличным принципом в отношениях, — говорит он, перелистывая страницу.

— Да брось, — говорит Оливер. — Скоординированные оргазмы — это фигня из твоих любовных романов4.

— Следи за языком! — огрызается Вигго и резко выпрямляется. — Да, иногда романы подкрепляют нереалистичные ожидания от сексуальной близости и удовольствия… однако, — произносит он, важно выпучивая глаза. — Хотя бы это описано на страницах. Хотя бы это выставляет на передний план человеческую близость, сексуальную свободу и страсть, а не просто смотрит в бездну, философствуя о нашей неизбежной смертности.

— Понеслось, — вздыхает Оливер.

Вигго ни капли не смущается.

— В центре любовного романа — любящие отношения, и это напоминает нам, что связь между людьми чрезвычайно важна; важнее прославленного эгоизма, жестокости или жадности. Так что уж извини, что мой жанр не идеален, но давайте воздержимся от лицемерной критики книг, которые сделали для человечества больше, чем ужастики или зацикленные нигилистические тома на пятьсот страниц.

Медленные аплодисменты раздаются позади нас, и я оборачиваюсь через плечо. А потом у меня отвисает челюсть. Потому что Фрейя снимает свою красную полупрозрачную накидку, та плавно падает к её ногам возле моего шезлонга, а потом она идёт… нет, вальяжно вышагивает к воде в крохотном красном бикини.

Глава 13. Фрейя

Плейлист: Lennon Stella — Breakaway

Вода просто идеальная, но ощущение взгляда Эйдена делает всё ещё идеальнее.

«Попробуй отвлечься от такого на свой дурацкий телефон».

Я ныряю под волну, чувствуя, как океан окружает меня своей великолепной тишиной, приветствующей под водой. Тут, под волнами, так умиротворённо, так тихо, и я задерживаюсь под поверхностью, сколько позволяют мне лёгкие,