В новом мире грязь всё та же - Н.А Авось

class="p1">— И что с того?

— Помоги мне добить остатки этой шайки и вытащить оттуда людей.

— Ладно, показывай дорогу.

Телепортироваться в места, которые не видел и представления о которых не имел, Виктор не мог. Он поддерживал меня, чтобы я не падал, так мы и шли. По дороге он вдруг будто вспомнил что-то.

— Кстати, я слышал о том, что ты натворил в Бригтауне. — Сказал он.

— Об этом, наверное, уже каждая собака знает…

— Вообще, нет. Точнее, да, но… — Он несколько сбился с мысли, а потому некоторое время подбирал слова. — Короче говоря, о произошедшем знают все, но вот о том, что это был ты — почти никто. То есть, не в курсе, что ты — тот самый когда-то похищенный и пропавший без вести Марк.

— Можно нескромный вопрос?

— Конечно.

— Нет, даже два. Ты всё ещё хочешь, чтобы я занял твоё место? После того, что я сделал?

— Само собой хочу, у нас же уговор, разве нет?

— Да, да…

— Вот видишь. Какой второй?

— Почему ты тогда не сопроводил меня лично?

- Потому что раньше у нас никого похищали, наверное. — Он развёл руками, отпустив меня, из-за чего я чуть не упал. — Ой, прости. Детей, распределяемых из императорской семьи, иногда могут перехватывать по пути, такое и правда случается, но никто никогда не пытался выкрасть кого-то из рода Мания. Да и мне было, чем заняться помимо сопровождения тебя.

— Что ж, звучит весомо.

Когда перед нами показался лагерь, мы с Виктором переместились прямо в его центр.Спокойствие и абсолютно наплевательское отношение к врагу моего неожиданного союзника передавались и мне. Вот к нам сбегаются остатки шайки, намереваясь навалиться все разом, а я пальцем тычу туда, где должны быть люди, которых нам нужно спасти.

- Слушай, а почему именно такое слово, «перевёртыш»? — Спрашиваю я у Виктора.

— Чёрт его знает, я же в детстве это заклинание создал, тогда казалось крутым. — Отвечает он.

— То есть, ты с детства такой сильный?

— Ну, считай, что так. Некто вроде гения, что ли. Моя тётушка, пока жива была, любила говорить, что я якобы душу свою за талант отдал.

— А что с ней случилось, старая была?

Вокруг нас была настоящая бойня, но за последние несколько дней я пережил столько, что старался не включаться в реальность. Частично поэтому я и отвлекал себя такими вот простыми рутинными беседами с Виктором, которого, как я уже давно уяснил, подобные вещи не трогают вовсе.

— Да не, молодая была, здоровая, злая только до жути. Её хлебом не корми, дай кого-нибудь как-нибудь наказать. Неприятная, в общем, женщина была.

— Что-то я не понимаю… Если она была здоровая и молодая, то как помереть-то умудрилась? — Вообще-то, я догадывался, какого рода история это может быть.

— Она как-то ворвалась ко мне в комнату, крича о том, чтобы я перестал телепортировать её за дверь. Ну, тогда я перенёс её за окно. А, ты же не был у нас в особняке… В общем, моя комната на третьем этаже, а там под домом с этой стороны как раз склон крутой есть. Ну, ты понял.

— Ага. Если задуматься, то история даже забавная. Особенно, если бы тётушка всё же выжила.

- Да не, без шансов. Так и так умерла бы не своей смертью.

— Почему?

— Глупый вопрос, Марк, — он посмеялся, но искренности в этом не было, — как поживёшь с нами, поймёшь.

— А отец тебе что сказал? Ну, на то, что ты тётушку свою того…

— Да как и всегда. Он вечно говорит что-то случае и о том, что он всё решает.

— Ну, дела…

Виктор по моей просьбе освободил пленников. Артёма не хватало, начали его искать. Мне оно, конечно, не надо было, но его «семья» умоляла об этом. Да и некрасиво было бы сестру его оставить без брата. У неё, быть может, никого ближе и не осталось.

Найти его, в общем-то, было не так уж трудно. Выглядел он крайне хреново, и это мы ещё вовремя успели. Вполне вероятно, что он умер бы от пыток уже через пару часов, если бы его палача Виктор не превратил недавно в распоротую куклу. Он смотрел на меня, и в глазах его было лишь непонимание. Говорить он в таком состоянии не мог, а я решил ничего не отвечать на его немой вопрос: «Почему?»

Пусть сам себе голову на досуге поломает на этот счёт. Может даже осознает, что мир не так уж прост и прямолинеен, как ему кажется. А может и наоборот, сочтёт это за своеобразную издёвку и будет потом охотиться на меня. Чёрт его, этого сопляка, знает.

— Ну что, теперь отправляемся? — Спросил Виктор, когда с моей просьбой было покончено.

— Да, но скажи хотя бы, куда?

— В Фоллс. Ольга тебя уже ждёт.

— А кто она такая и зачем я ей понадобился?

— Одна из двух старших сестёр семьи Долос, а вот на второй вопрос я ответа не знаю.

— Подозрительно, не находишь?

— Может и так. Но ты не переживай, я буду с тобой, так что всё нормально.

— Если так, то мне легче.

Я закрыл глаза в этом грязном лагере людей с грязными душами, а открыл их уже посреди сада, залитого солнечным светом. Здесь, похоже, погода сегодня была хорошая. На скамейке сидела женщина средних лет, не привлекательная, но и не уродливая, — одним словом, непримечательная. Единственным, что заставляло внимание зацепиться за её образ, был взгляд. Это был очень умный и мудрый взгляд человека, пережившего немало взлётов и падений. Она встала и подошла к нам, улыбнувшись в качестве приветствия.

— Вы попали под дождь? — Спросила она.

— Да, в окрестностях Бригтауна сейчас погодка та ещё. — Ответил Виктор.

— А вы, я полагаю, Марк? — Она обратилась ко мне.

— Верно полагаете. Чем обязан?

— Что вы, я не могу позволить себе обсуждать дела, пока гости не удовлетворены. Как насчёт чаю? Если хотите, можете также принять ванну, по… — Она достала из кармана часы, взглянула на них. — Пообедать или просто отдохнуть. Чуть не забыла… Я — Ольга Долос.

— Больше всего на свете я сейчас хочу знать, зачем я мог вам понадобиться.

— Я