Мальчик, сделанный из кубиков - Кит Стюарт

– О. Ладно.

Мой непрошеный критический отзыв явно не вызывает у Дэна ничего, кроме раздражения.

– Я думал, ты погрязаешь в депрессии, – замечает он.

– Я и погрязал, но мы с Сэмом поиграли в «Майнкрафт», и теперь я бью копытом и ищу, куда бы пристроить свой нереализованный творческий потенциал.

– Вот только не надо извергать его на меня, ладно?

Он захлопывает ноутбук и скрывается в своей спальне. Я возвращаюсь к игре и загружаю новый мир. В считаные секунды на экране появляется новый ландшафт – холмистое пастбище, уходящее вдаль, к заснеженной кромке леса. Это поистине девственная территория, не тронутая и не испорченная доселе совершенно ничем. Эх, если бы в жизни можно было начать все заново с такой же легкостью!

Едва я успеваю переварить эту мысль, как у меня звонит телефон. Это Мэтт.

– Привет, Алекс, как ты?

– Да хуже некуда.

– Страшно сочувствую. Послушай, у меня есть кое-что, что может помочь тебе взбодриться. У нас тут двое ребят завтра не могут пойти на игру. «Сейнтс» – «Челси». Не хочешь сходить вместо них? Можешь прихватить Дэна, если хочешь, билетов две штуки.

– Погоди, у меня брак рушится, а ты зовешь меня на футбольный матч?

– В такой формулировке это и правда звучит ужасно.

Поначалу я думаю, что последнее, чего мне сейчас хотелось бы, – это тащиться на стадион и сидеть там в компании тридцати тысяч футбольных болельщиков, орущих друг на друга. С другой стороны, мы с Мэттом сто лет не виделись, так что, наверное, неплохо будет посмотреть на него в естественной среде обитания. Да и мне тоже не помешает развеяться.

– Ладно, – слышу я собственный голос. – Вот только насчет Дэна не уверен. Он не большой любитель футбола.

В этот самый миг Дэн появляется в комнате собственной персоной и направляется к кухонной зоне.

– Дэн, не хочешь завтра сходить на футбол?

– На какой еще футбол? – бурчит он.

– Сдается мне, что это «нет», – говорю я в трубку.

– Стой, погоди, может, это пойдет мне на пользу. Иногда полезно бывает сменить обстановку. Я с вами.

Так и получается, что пятнадцать часов спустя мы втроем сидим на Итченской трибуне стадиона в Саутгемптоне, а вокруг волнуется море красно-белых полосатых футболок. Мэтт вместе с тысячами других мужчин горделиво распевает «Когда святые маршируют», неофициальный гимн саутгемптонских «Сейнтс». День выдался холодный, но ясный, бронзовые лучи солнца подсвечивают часть поля, омывая его каким-то сверхъестественным сиянием. Дэн листает программку, попутно критикуя ее дизайн и верстку, а я занят размышлениями о крахе моего брака, символическим ознаменованием которого вот-вот станет неминуемое поражение «Саутгемптона» в матче с «Челси». Когда пение затихает, Мэтт принимается болтать с соседями-болельщиками, обмениваясь болезненно серьезными, преувеличенно глубокими аналитическими замечаниями, какие можно услышать в офисах и заводских цехах по всей стране – а возможно, и по всему миру: «Игрок X сейчас на пике своей формы, истинный наследник легендарного игрока А»; «Противоборство игрока Y с игроком Z обещает стать интригой сегодняшнего матча»; «Зря они уволили Моуриньо», «От Моуриньо толку было как от козла молока»; «Место в Премьер-лиге за деньги не купишь»… Я чувствую себя запертым в студии передачи «Матч дня» с пятью тысячами самозваных Аланов Шереров.

Звучит свисток, стадион оглашается приветственным ревом толпы, после чего на протяжении пятнадцати минут игроки вяло перекидываются мячом, оценивая силы друг друга. Мэтт сидит, подавшись вперед и положив подбородок на руку, ни дать ни взять роденовский «Мыслитель» в полосатой вязаной шапочке. Дэн тяжело вздыхает, лезет в свою сумку и достает оттуда «Макбук». Вспыхивает экран, и через несколько секунд я снова вижу заставку «Фотошопа». Мэтт в ужасе косится на него.

– Дэн! – скрежещет он. – Ты что – с ума сошел, вытаскивать свой чертов ноутбук на футбольном матче?

– Что? Почему?

– Потому что это стадион, а не «Старбакс»! И потом, если мы их сделаем, он у тебя улетит к чертовой матери.

– Я, конечно, в футболе не эксперт, но неужели это так уж вероятно?

В этот момент защитник «Челси» забивает мяч из угла головой, и отбившаяся от своих кучка болельщиков приходит в неистовство от восторга. Все остальные вокруг хранят гробовое молчание. Дэн безмолвно закрывает ноутбук, кладет его обратно в сумку и с обреченным видом смотрит на меня.

В перерыве мы послушно тащимся в бар вместе с толпой лысеющих мужчин, которые вразнобой качают головами и прищелкивают языками. Мы с Дэном пьем из пластиковых стаканов с логотипами разбавленное пиво, пока Мэтт стоит в очереди к прилавку с бургерами, обсуждая со шкафоподобным скинхедом слабые места в обороне команды.

– Очень жаль, что у них здесь в самом деле нет «Старбакса», – вздыхает Дэн.

Второй тайм проходит в тягостно осторожных попытках команд взять друг друга измором, практически не заходя при этом на территорию противника. Даже Мэтт, судя по всему, уже утратил к игре интерес: то и дело заглядывает в телефон и что-то бормочет под нос. Однако в последние десять минут, похоже, удача поворачивается к команде хозяев лицом. Один игрок точно рассчитанным штрафным ударом выравнивает счет, и толпа болельщиков на трибуне заходится восторженным ревом. Мэтт вскакивает на ноги, не в силах сдержать эмоций, потом садится обратно и наклоняется к Дэну.

– Значит, мы вряд ли их сделаем, да? – с издевкой произносит он.

Затем на второй минуте дополнительного времени атака «Челси» захлебывается на краю штрафной площадки, мяч, бешено вращаясь, отлетает в сторону. Трое игроков «Саутгемптона», вырвавшись из зоны полузащиты, бросаются к нему. Вся трибуна замирает в напряженном ожидании. Мэтт привстал со своего сиденья и застыл в таком положении, словно пристраиваясь над унитазом в общественном туалете. Даже Дэн следит за происходящим. Разыграв эффектную комбинацию с обратным пасом, двое игроков нейтрализуют защитника «Челси», нападающий выходит один на один с вратарем – и тут я моргаю, а мяч каким-то образом оказывается уже в воротах. Трибуна буквально взрывается, Мэтт вскакивает на ноги и молотит в воздухе кулаками в пугающе беззастенчивом пароксизме яростного удовлетворения.

– О господи, у него, наверное, такое лицо во время секса! – кричит Дэн.

Потом Мэтт бросается обниматься с нами, с людьми вокруг нас и с распорядителями. Когда звучит финальный свисток, всеобщее братание все еще продолжается. Обвожу толпу глазами, наслаждаясь атмосферой ликования; лица искажены радостью по поводу того, что взрослый мужик успешно закатил мячик между двумя алюминиевыми столбами. На пару рядов ниже замечаю отца с сыном: оба в одинаковых футболках, мальчик приблизительно ровесник Сэма. Они обнимают друг друга за плечи и, пихаясь кулаками, возбужденно обмениваются впечатлениями. Какое бы значение ни имел этот матч для футбольного клуба, для турнирной таблицы Премьер-лиги, для дурацкого мира футбола в целом, для этих двоих это драгоценное воспоминание, что-то очень личное. Они вернутся домой и будут докучать подробностями всем домашним, а когда пацан отправится в постель, отец придет посидеть рядом с ним и они вдвоем заново переживут все события этого матча. Посреди этого торжества победы, какой бы эфемерной она ни была, подобные сцены, вероятно, разыгрываются сейчас по всей трибуне. И это напоминает мне о том, чего у меня больше нет, а может, никогда и не было, – этого непринужденного, естественного ощущения единения с ребенком, возможности разделить с ним что-то без всяких заморочек. В наших с Сэмом отношениях заморочки были всегда, но сейчас их только прибавилось.