Гейши. История, традиции, тайны - Джозеф де Бекер

Существует забавный рассказ, связанный с появлением рикш и исчезновением паланкинов. Как-то в публичном доме гость спросил свою «подругу», может ли она сказать, какие знаки чаще всего пишутся на фонарях рикш. Она тут же ответила: «Ямагата-ни ка-но дзи-га о-годзаимас» («Чаще всего в форме горыс буквой «ка» 力 из катаканы»). Она думала о знаках, применяемых для отличия разных классов проституток (см. с. 108—109), и перепутала иероглифы 人力 (дзинрики) со знакоми буквой 力.

Отсюда следует, что в старые времена названия районов или гильдий на фонарях еще не писались, изображались только два иероглифа 人力 (дзинрики), отсюда и комический эффект!

В «Кинсэй кисэкико» говорится, что в прежние времена молодежь, часто посещающая Есивара, предпочитала передвигаться верхом. Также в те времена все белое считалось изящным. Безумие заходило так далеко, что ценились белые лошади, белые рукоятки мечей, белые кожаные хакама (свободные шаровары), белые рукава и все, что угодно, белое. В книге «Коута сомакури», изданной на 2-й год эры Камбун (1661 — 1672), приводятся следующие расценки аренды лошадей:

Из Нихонбаси до ворот Ёсивара.

Обычный тариф 200 монов (20 сенов)

То же на наряженной белой лошади с двумя пешими сопровождающими и поющими «Комуробуси» 348 монов (34 сена 8 ринов)

Из Иидамати до ворот Ёсивара.

Обычный тариф 200 монов (20 сенов)

То же на наряженной белой лошади с двумя пешими сопровождающими и поющими «Комуробуси» 348 монов (34 сена 8 ринов)

От ворот Асакуса до ворот Ёсивара.

Обычный тариф 132 мона (13 сенов 2 рина)

То же на наряженной белой лошади с двумя пешими сопровождающими и поющими «Комуробуси» 248 монов (24 сена 8 ринов)

Это говорит о моде на белых лошадей в то время, а также о том, что в годы Мэйрэки (1655—1658) была популярна песня о знатном господине, въезжающем в Ёсивара на белом коне.

Гости направляются в Ёсивара. (Со старинной гравюры)

Вообще, каждая юдзё имеет в своем распоряжении комнату, независимо от того, есть у нее гости или нет. Однако в некоторых домах, в случае болезни проститутки, ей не разрешали оставаться в своей комнате, а отсылали вниз в обэя (большая комната) для лечения. Среди обитателей публичного дома такие комнаты назывались ёсэба (место сбора).

В покоях куртизанок имелась вся необходимая кухонная утварь, и поэтому многие принимали пищу у себя, разве что брали на кухне вареный рис, а все остальное готовили сами.

В некоторых домах, однако, обитатели обедали все вместе на кухне. Отсюда старинная поговорка: «Юдзё-о набэкама наси-но сётаймоти» («Юдзё как домохозяин, у которого нет ни горшка, ни сковородки»). В Кадзитаро юдзё приказывали своим служанкам варить рис на угольных жаровнях прямо в их покоях.

В «Ёсивара окагами» отмечается, что хикэ наступало в 10 часов, но позже посчитали, что это слишком рано, и ударов хёсиги (пара деревянных дощечек, хлопком друг об друга которых подавались различные сигналы) в этот час не раздавалось. Главные ворота (Омон) закрывались в десять, но кугуридо (маленькая низкая дверца в воротах) оставалась открытой для входа и выхода. С наступлением полуночи (коконоцудоки) хёсиги хлопали четыре раза и квартал полностью закрывался.

В «Ёсивара окагами», на которую мы ссылались в предыдущей главе, сказано, что расставание и возвращение домой

утром называется котё, но в обычном японском языке расставание двух любовников утром идиоматически называется кину гину-но вакарэ.

«Ёсивара окагами» также повествует о том, что раньше существовало два вида симаи (здесь это слово означает «ангажемент, свидание»), то есть хирудзимаи (дневной ангажемент) и ёдзимаи (ночной ангажемент)[1 Симаи превратилось в дзимаи после «хиру» и «ё» для благозвучия.].

«Ёсивара окагами» сообщает: «Существует три вида ракусэки. Первый по окончании срока контракта (нэнки аки), второй при выкупе куртизанки клиентом до окончания срока контракта (миукэ) и третий при выкупе родителями (также миукэ). Когда женщина получает от хозяина расчет по окончании срока действия контракта, она получает на руки контракт (сёмон) и, попрощавшись с друзьями и знакомыми, уходит. При этом ей также выдается справка или пропуск (тэгата) для выхода за главные ворота, сформулированный следующим образом:

Куртизанка (имя) принадлежащая

дому (название)

Ее контракт закончился, и она поступает в распоряжение своих родственников за пределами квартала, поэтому позвольте ей беспрепятственно выйти за ворота.

(Дата)

(Подпись) Хозяин (печать)

Г-ну Сиробэй Главные ворота».

Но даже если женщине повезет настолько, что она вырвется из омута этой смерти при жизни и вернется обратно в нормальный мир, она все равно уже потеряла невинность и растратила все цветы своей молодости и, если она не привыкла исполнять обязанности добродетельной женщины, ее будущее не выглядит обнадеживающим.

Обычно срок контракта кончается, когда проститутке исполняется 25 лет, но, как правило, девушки остаются в публичных домах до достижения 27 лет.

Что касается миукэ (выкуп клиентом), то это совершенно другой вариант по сравнению с нэнки аки (окончание срока действия контракта), поскольку в этом случае женщина не только избегает многих лет омерзительного и болезненного рабства, но может провести оставшуюся жизнь сравнительно легко и безбедно. Благодаря таким обстоятельствам многие проститутки мечтают о миукэ. И, несмотря на то что в дешевых романах частенько описываются девушки, отказавшиеся от предложения миукэ, поступившего от богатого клиента, потому что у них есть любимые, которым они пообещали себя по окончании срока контракта, в реальной жизни такое случается крайне редко. Скорее наоборот, средняя юдзё сделает все, чтобы убедить клиента забрать ее, если он намекнул, что собирается это сделать. Когда клиент желает выкупить приглянувшуюся ему женщину, рассчитывая на ее ответные чувства, он обращается к содержателю публичного дома, а тот, в свою очередь, связывается с ее родителями, и, если последние не выдвигают сколько-нибудь весомых возражений, то процедура миукэ совершается. При этом клиентом выплачивается выкуп (ми-но сирокин) и все долги девушки. Далее клиенту выдается ее контракт (миури сёмон — документ о продаже тела). В последующих действиях содержатель публичного дома играет роль родителей девушки. Друзьям выставляется сэкихан (красный рис, сваренный с красными бобами) и другие угощения, а в чайные дома Накано-тё, чтобы отпраздновать событие, доставляется сэкихан и кацуобуси (сушеные рыбные хлопья). Также прощальные подарки делаются гейшам, хоканам (шутам) и вакаймоно (мужчины-прислужники), с которыми знаком гость. В завершение организуется банкет в том самом помещении, где клиент