Магическое кольцо Каина - Ольга Тарасевич

«Это долго».

«А мы куда-то торопимся?»

«Наверное, нет. Особенно я. Хорошо, слушай…»

…У припоя был самый вкусный на свете запах, терпкий, смолистый, дымный. Паяльник в тонких отцовских пальцах казался Андрею настоящей волшебной палочкой. Пара прикосновений – и происходит чудо, предохранитель бобинного «Грюндика» прикреплен туда, куда и полагается. И в комнате уже вовсю поют «Битлз».

Игрушки Андрея не интересовали. Мальчишки в детском саду хвастались машинками и пистолетами, купленными для них родителями. Андрей же с замирающим сердцем вспоминал о том невероятном дне, когда у них сломался телевизор. Отец взялся сам чинить его, отвинтил крышку корпуса – и от восхищения у Андрея заняло дух. Внутри находилось невероятное царство‑королевство, состоящее из разноцветных проводков, микросхем, плат и всяких других деталей, названия и назначения которых он пока не знал. Но хотел узнать безумно!

Через пару лет, устав от нытья сына, отец заказал на «Рубине» детали – и они самостоятельно собрали самый настоящий телевизор. Пришлось долго повозиться с установкой лучевой трубки, паянием микросхем. Но то чувство, которое испытал Андрей, когда они увидели картинку на собранном своими руками телевизоре, стало самым ярким и счастливым воспоминанием о детстве.

Вообще время для Андрея проходило каким-то особым образом. Он не отличал весны от лета, не осознавал празднования Нового года или своего дня рождения и часто замечал снег, только когда понимал, что идет по сугробам в сандалиях. Но он четко помнил, что сначала научился чинить радиоприемники, потом появившиеся кассетные магнитофоны, а что-то вроде электронной игрушки удалось собрать за пару лет до того, как все стали увлеченно резаться в «Ну, погоди», стоившую целых двадцать пять рублей.

Каким-то краем сознания Андрей улавливал, что жизнь намного шире, чем всосавший его в себя практически полностью мир техники. И были тройки по русскому языку в дневнике, и глупые книжки про Раскольникова и Наташу Ростову. Пацаны из параллельного класса иногда норовили затеять драку, но с ними Андрей разбирался очень быстро, легко и жестоко.

– Ваш сын – хулиган! Он сломал мальчику нос! – жаловалась родителям толстая тетка, мамаша драчуна то ли Васи, то ли Сережи, но точно из 8 «Б».

– Андрей никогда первым в драку не вступает! – уверял отец.

Мама вторила:

– Андрюшу интересуют только микросхемы. Но если его задирать – конечно, мальчик будет защищаться!

Вскоре, к собственному удивлению, у Андрея начался самый настоящий роман.

Было бы неправильно сказать, что он уж совсем не обращал внимания на девочек. Некоторые казались ему очень даже симпатичными. Особенно рыженькие – если цвет их волос был точь-в‑точь как медные провода на катушке индуктора.

Но Сашка, впрочем, не обладала ни яркой шевелюрой, ни хорошей фигурой. Пухленькая, незаметная серая мышка – она сидела с Андреем за одной партой. И даже если бы его пытали, выспрашивая особенности ее внешности, то ничего внятного Андрей сказать бы не мог.

Все началось с английского журнала о технике, который она притащила в школу.

К тому моменту Андрей уже знал, что есть за океаном такой самородок, Джонни Грин. Еще будучи школьником, с приятелями в отцовском гараже он собрал первый персональный компьютер для бытового использования. Потом уже зашевелилась американская промышленность, потом на советских предприятиях стали собирать бытовой компьютер даже на более мощном, чем в США, процессоре. Но схемы техники Джонни Грина были засекречены – в них применялись детали, используемые в оборонной промышленности, и считалось, что советским людям вовсе не обязательно вникать во все нюансы. Большинство тех, кто интересовался техникой, относились к этой закрытой информации равнодушно. Какая разница, что там у Грина за схема сборки, – деталей для ее воспроизведения в Советском Союзе все равно не купишь. А начнешь договариваться неофициально – и сам срок получишь, и тот, кто на оборонке нужные микросхемы мог бы толкнуть, надолго сядет. Лучше уж довольствоваться тем, что печатают в отечественном журнале «Радио».

Но только для Андрея эти схемы были как дырки в сердце. Он и сам четко не знал, зачем они ему нужны. Нужны – и точка. Он весь мозг себе сломал, пытаясь понять, ну как, КАК этот Грин, который старше его совсем чуть-чуть, умудрился обеспечить высокую производительность работы машины.

И вот – тот самый журнал!!! С ответами на все интересующие его вопросы!!!

– Сашка… откуда он у тебя? – Наверное, он впервые посмотрел на соседку по парте с интересом. От нетерпения у него дрожали руки и сердце ухало как сумасшедшее. – Где ты его достала?

– У мамы брат – дипломат. Правда, пришлось год ждать, пока он в отпуск приедет. По почте отправлять было рискованно. Я знала, что для тебя это важно.

– Откуда? Я же никогда тебе этого не говорил!

– Просто я люблю тебя. Я знаю, что тебе интересен Джонни Грин и что ты по утрам бегаешь в парке. В обед ты ешь булочку с творогом и запиваешь ее чаем. Когда любишь, то все про человека знаешь, все это становится важным.

Андрей замер, теряясь в догадках, как отреагировать на неожиданное заявление. Понимал, что, наверное, надо Сашке что-то сказать, – и одновременно умирал от нетерпения заглянуть в журнал.

Она улыбнулась, открыла журнал на той самой странице, со схемой. Осторожно погладила его руку:

– Смотри уже. Потом поговорим.

И до того, как раствориться в схеме, Андрей вдруг понял, что тоже Сашку очень-очень любит. Она такая классная! Она его понимает, как никакая рыжеволосая кукла никогда понимать не будет!

Внезапно ему даже захотелось притянуть Сашку к себе и чмокнуть в щеку. Что он с удовольствием и сделал.

Учитель по физике (а дело, оказывается, прямо на уроке происходило. Андрей, поглощенный своими мыслями, в принципе не всегда хорошо осознавал, где находится. А уж увидев журнал, вообще забыл обо всем, кроме схемы и Сашки) сначала дар речи потерял. А потом стал возмущаться:

– Молодежь! Ни стыда ни совести у вас нет! Эх вы, дети перестройки! Моральные принципы перестроили быстро!

Действительно, тогда же уже начинали говорить о перестройке.

Он смутно припоминал: вроде бы был какой-то период, когда жизнь, с бытовой точки зрения, стала сложнее.

В фоновом режиме Андрей улавливал: мама жалуется на очереди и продукты по талонам, отец боится, что его НИИ закроют.

Но он уже вовсю собирал компьютеры, жил только ими. В конце 80‑х компьютеров выпускалось множество: «Сура», «Нейрон», «Микроша» и другие. Потом вышел 8‑разрядный ZX Spectrum, комплектующие к нему можно было купить свободно. И умельцы-кустари принялись за свою сборку, зачастую делая модели куда более продвинутые, чем оригинал.