Клиенты - С. И. Лоу

нет двух «но». Сначала я думаю, что мой брат собирается расхохотаться, но вместо этого всё его лицо озаряется улыбкой.

— Что ж, это довольно здорово, потому что я тоже её люблю.

Настала моя очередь ухмыляться.

— Ни хрена себе. Правда?

— Да, — Габриель размешивает лёд в своем напитке. — Думаю, я влюблён в неё уже некоторое время, но я не хотел ничего говорить, пока… ну, пока обо всём не позаботились.

Я медленно киваю, понимая ход мыслей моего брата.

— Да, я чувствую то же самое. Но теперь, когда всё улажено, я хочу попросить Мишель остаться с нами навсегда.

Габриель выглядит задумчивым, его лицо то появляется, то исчезает в тени от различных огней снаружи машины.

— Да, я бы тоже этого хотел. Я думал об этом, потому что она довольно удивительная женщина.

Я улыбаюсь, мне тоже не терпится поскорее вернуться домой.

— Да, я согласен. Так что давай поговорим с ней вечером, когда вернёмся.

— Но мы всё-таки расскажем ей всё? — спрашивает он. — Ей это может не понравиться. В конце концов, мы не были откровенны.

Я тщательно обдумываю его вопрос, прежде чем ответить.

— Если мы действительно хотим покончить со всей этой сагой «мы купили тебя у Дженсена», я думаю, мы должны рассказать ей всё.

— Хорошо, — медленно соглашается Габриель, его голубые глаза немного затуманены. — Имеет смысл.

Я пожимаю плечами.

— Справедливо, что мы откровенны, особенно сейчас. Я хочу, чтобы она узнала факты и решила остаться, и не только потому, что мы её балуем или потому, что она думает, что обязана это сделать.

— Да, — соглашается Габриель. — Итак, мы излагаем факты, а затем рассказываем ей о своих чувствах.

— Хороший план?

— Отличный, — кивает он.

Оставшуюся часть долгой поездки на машине обратно на Лонг-Айленд я позволяю своему разуму думать о том, что я чувствую к Мишель. Я никогда не был эмоциональным парнем, но в признании моей любви к Мишель есть что-то такое, что кажется правильным. Соблазнительная девушка принадлежит нашей жизни, и теперь, после года мучительных бракоразводных процессов, мы можем сделать всё это законным.

В конце концов, мы подъезжаем к нашему поместью на Лонг-Айленде. Особняк великолепен, как всегда, и моё сердце подпрыгивает из-за женщины, которая ждёт нас внутри. Мы с Габриелем вылезаем из машины, практически подпрыгивая к входной двери. Но затем мы останавливаемся.

— Может, нам подождать, чтобы поговорить с Мишель утром? — спрашиваю я его, обеспокоенный тем, что она устала.

Габриель достает ключ из кармана своего костюма.

— Да, потому что она, возможно, ещё не проснулась. Давай хотя бы проверим, как она, и извинимся за то, что были придурками и не писали ей весь день.

— Интересно, почему она всё же не написала нам, — замечаю я, хмурясь от осознания этого. — Это странно. Обычно она пишет нам, если мы этого не делаем.

Габриель пожимает плечами, а затем лукаво ухмыляется.

— Я же говорил тебе, что она разозлится, узнав, что мы были вместе.

Я качаю головой брату и следую за ним внутрь. Внутри тихо, мягкий свет от входа в холл отбрасывает повсюду тени. Внезапно справа от нас появляется фигура.

— Сэр, — говорит Хендрикс, мой дворецкий, его лицо искажено беспокойством.

— Хендрикс, — я радостно приветствую пожилого мужчину, но начинаю беспокоиться, увидев его лицо. — Что не так?

— Сэр, я не уверен, как вам это точно сказать… — он переводит взгляд с меня на Габриеля, его старые глаза выглядят ещё более усталыми, чем обычно.

— Что такое? — я чувствую, как моё сердце начинает громко колотиться в груди. Стоящий рядом со мной Габриэль тоже выглядит напряжённым.

— Это мисс Саттон, сэр. Она… ушла.

Я смотрю на старого дворецкого, пытаясь осмыслить то, что он только что сказал.

— Ушла? — повторяю я.

— Да, сэр. Мы полагаем, с полудня. И я бы позвонил, но вы настояли, чтобы вас сегодня не беспокоили, учитывая, ну, деликатность рассматриваемых вопросов.

Не говоря больше ни слова, мы с Габриелем обмениваемся взглядами, а затем несёмся наверх, в комнату Мишель, не желая верить старому дворецкому.

«Темно», — замечаю я, врываясь в её спальню и зажигая лампу. Я быстро подхожу к кровати, надеясь найти Мишель, уютно устроившуюся под одеялом, прижавшись к холодному воздуху кондиционера.

Но кровать всё ещё застелена, и очевидно, что к ней никто не прикасался. Габриель бежит в ванную, а я направляюсь в гардеробную.

На полу свалены кучи новой одежды Мишель, как будто она приводила в порядок свой гардероб и остановилась на середине проекта. Мой взгляд скользит по большому пространству в поисках любого признака того, почему или когда Мишель могла уйти.

Мой взгляд останавливается на пустом месте в углу, где раньше стояла её старая спортивная сумка. Я понимаю, что её нет, и моё беспокойство растёт. Обычно я бы не обратил внимания на что-то вроде скромной спортивной сумки. Но мы с Гейбом бесконечно дразнили Мишель по этому поводу. Мы умоляли её позволить нам купить ей модные чемоданы с монограммой, но она всегда сопротивлялась.

— Это часть моего прошлого, — улыбнулась она, подмигнув. — Я никогда не хочу забывать, откуда я родом. — Затем она аккуратно поставила сумку в угол, и обсуждение было закончено.

— Габриель, — окликаю я брата, возвращаясь в основную часть спальни. — В ванной чего-нибудь не хватает?

— Да, — говорит он, присоединяясь ко мне в гардеробной. — Зубной щётка, средства для умывания. Но это всё, насколько я могу судить.

Я морщусь, внезапно осознавая, что Мишель не похищали, но что по какой-то причине она сбежала.

Мы с Габриэлем возвращаемся в главную спальню, обдумывая наши варианты.

— Она ушла, — коротко отвечаю я. Даже для меня мой голос звучит сдавленно и отрывисто в ночной тишине. Габриель смотрит на меня, его лицо искажено смесью гнева и недоверия.

Внезапно моё внимание привлекает блеск в другом конце комнаты. Я подхожу к туалетному столику Мишель, и там красиво лежит изумрудное ожерелье. Зелёные драгоценные камни подмигивают, словно насмехаясь надо мной, и я