Шпион, который любит меня - Джулия Кеннер

У нее нет времени беспокоиться о ранах или инфекции. Позже, когда они выберутся с чертова острова, она этим займется.

Вернувшись в спальню, она увидела, что Финн ощупывает входную дверь.

– Ничего? – спросила она.

Обернувшись, он застенчиво пожал плечами.

– Вот подумал, что попытаюсь еще. Я уже излазил эту комнату вдоль и поперек. Знаю, что мы в ловушке, но не хочется верить.

– Скоро за нами придут,– садясь на кровать, сказала Эмбер.

– Из одной клетки в другую,– проворчал Финн.

На полу у кровати смятым комком лежал прозрачный розовый пеньюар. Эмбер подняла его двумя пальцами и встряхнула.

– Вижу, что ловушки не всегда бывают неприятными.

Впервые с того момента, как Эмбер вошла в комнату, лицо Финна ожесточилось и в его глазах появилась ненависть.

– Она пыталась меня соблазнить.

Эмбер кивнула. Она этого ожидала.

– Не могу сказать, что виню ее,– сказала она, стараясь смягчить момент.

Его губ коснулась добродушная улыбка.

– А вот ты совсем не пытаешься соблазнить меня ради моих секретов.

Эмбер едва не вздрогнула. Двадцать четыре часа назад именно в этом состоял ее план.

– Что за секреты? – непринужденно спросила она.– Твое тайное лицо?

Все-таки надо было это выяснить. Что бы она ни чувствовала к этому человеку, ей все же придется узнать, на кого он работает. Выяснить, союзник он или враг.

На губах Финна промелькнула ироничная улыбка.

– Это шутка,– сказал он.– Нет у меня никаких секретов. Нет даже тайного лица.– Он поднял брови.– Я, как и ты, открытая книга.

Он говорил так искренне, что Эмбер почти поверила. Он был очень хорош. Но она в конце концов докажет, что лучше его.

Парень, у которого недоставало мочки уха, вкатил в камеру Берни телевизор и вышел, задержавшись в дверях, только чтобы сказать:

– Наслаждайся шоу.

Берни нахмурился, спрашивая себя, уж не впал ли он в бредовое состояние. Его по-прежнему сильно лихорадило, и его ограничивали в еде и питье. Но все же он не думал, что у него начались галлюцинации.

Тогда почему же он смотрит на телевизор «Сони», стоящий на одной из тех черных тележек, каких он не видел со времен начальной школы?

Он не успел поразмыслить над этой проблемой, потому что телевизор ожил. Возникший на экране образ заставил его позабыть о собственных бедах.

Диана! На ней только кружевной бюстгальтер и крошечные трусики-бикини. Ее запястья и лодыжки привязаны к чуть наклоненной каменной тумбе. Она пытается вырваться, но путы держат крепко.

В своей камере Берни вцепился в обветшалое одеяло так, что у него побелели костяшки пальцев. Это он сделал с ней такое! Ее мучают из-за

него, а он, совершенно беспомощный, может только смотреть!

Изображение запрыгало, звук на миг прервался из-за помех, а потом раздались пронзительные вопли Дианы, от которых у Берни похолодело все внутри.

– Берни,– кричала она.– Зачем они это делают? Берни!

– Диана!

Он понимал, что она его не слышит, но надо было что-то делать. Надо было пойти к ней.

Надо помочь.

Откинув одеяло, он подбежал к двери и бросился на нее, молотя кулаками по холодному металлу.

– Заткнись, сука,– раздался из телевизора грубый голос, и Берни помчался обратно.

У него все скрутило внутри, когда он увидел на экране, как по прелестному животу Дианы прошелся кожаный хлыст. От ее крика затряслись стены камеры. Берни не заметил слез, но Диана моргала, и у нее дрожал подбородок.

– Берни,– прошептала она тихим, слабым голосом.– Ну, скажи, за что?

– Разве я разрешил тебе разговаривать? – раздался тот же неумолимый голос.

Берни впился глазами в экран, но никого не увидел, кроме своей обожаемой Дианы. И он не в состоянии был ей помочь!

Изображение переместилось назад, показывая мужчину в отутюженной белой форме, стоящего спиной к камере. Держа в одной руке хлыст, он наклонился над Дианой и приблизил губы к ее уху. Рукояткой хлыста он провел между ее грудями и спустился ниже, к пупку. Глаза Дианы были плотно закрыты, но Берни видел, что все ее тело сжалось от страха.

– Ну что, куколка, готова к следующему раунду? – спросил мужчина. Он поднял хлыст, и над красивым упругим животом Дианы повисли кисточки.– Расскажи то, что меня интересует, и я остановлюсь. Говори же! – взревел он.– Расскажи мне все!

Она пожала плечами.

– Я ничего не знаю. Прошу вас. Я не должна здесь находиться.

– Ах, как же тебе не повезло!

Подняв хлыст, он начал наносить удары, и Берни завопил: «Нет!» – хотя это было бессмысленно. Он не знал, где находится Диана, и тем более не знал, услышит ли его кто-нибудь. Но это не имело значения. Он не мог больше этого видеть. Не мог позволить, чтобы злодей продолжал ее мучить.

– Нет, не надо! Я все вам расскажу.– В приступе ярости Берни бросился на телевизор, и тот с гудением свалился на пол, рассыпая вокруг снопы искр.– Все!

Берни, рухнул на пол, как подкошенный. Они хотят ее убить. Сначала Диану, а потом его. И он ничего не может с этим поделать. Он совершенно один.

Одинокий и обреченный на гибель.

Дверь отъехала в сторону, и вошел мужчина в униформе. Берни заморгал, но чувство облегчения было настолько всепоглощающим, что все вопросы по поводу «как» и «где» улетучились.

– Говори,– сказал мужчина.– Говори, и девушка будет жить.

И Берни заговорил.

Финн наблюдал за тем, как Эмбер обходит комнату по периметру, обследуя каждый дюйм. На ней было надето обнаруженное в шкафу черное платье для коктейля. Вероятно, Дрейк задумал это как шутку, однако Финн был благодарен ему. Он с трудом мог сосредоточиться, когда Эмбер находилась так близко. Но еще труднее было бы видеть рядом обнаженную Эмбер.

Дойдя до детектора, она приложила к нему ладонь. Она уже дважды это проделывала, и Финн говорил ей, что делал то же самое. Как и раньше, дверь оставалась прочно запертой.

– Ты прав,– сказала Эмбер.– Единственный путь – через этот детектор.

– А наши ладони не подходят.

Она немного сникла. Потом провела рукой по волосам, и на ее лице промелькнуло непонятное выражение.

– Так или иначе, мы влипли.– Она уселась на край кровати.– Но зачем, по-твоему, они все это делают?

Финн покачал головой.

– Не знаю.

– Ну, тогда кто они такие? Я хотела бы, по крайней мере, знать, кто меня похитил.