Тайны Реннвинда. Проклятие дня - Елена Сокол

– Тогда… – Я одариваю его тяжелым взглядом.

– Нам нельзя. – Соглашается он, тяжело вздохнув. – Да, ты права.

И убирает руку.

Нужно срочно замять это, нужно разрядить ситуацию. Но Бьорн делает это за меня:

– Ты ужасно выглядишь. – Сообщает он.

– О, спасибо. – Моргаю, тру глаза. – Э…

– Я серьезно. – Парень мрачнеет. – Видно, что ты давно борешься со сном. У тебя на лице остались одни глаза, да и под ними круги. Ты истощена, ты на грани, Нея.

– А я думала, ты про… – касаюсь головы в том месте, где должна быть седая прядь.

– А эта штука тебе очень идет. Симпатичная.

– Не может быть. – Смущенно отвожу взгляд и приглаживаю волосы. Затем, почувствовав, что он все еще смотрит на меня, поднимаю глаза. – А тебе идут эти шрамы.

– Врешь. – Усмехается он.

– Вру. – Сознаюсь я. – Но они тебя ничуть не портят. Ты все тот же Бьорн. – Пожимаю плечами. – Лена уже видела их?

Выражение его лица неуловимо меняется. Вопрос ставит его в неловкое и не совсем приятное положение. Однако же, Хельвин старается не выдать своих чувств.

– Да, она приходила ко мне домой.

«Ну, же. Добавь что-то еще!»

Я продолжаю смотреть ему в лицо, ожидая пояснений, но их, кажется, не последует. И правильно – а чего ты ожидала?

– А в школе ты был?

Вот теперь совсем неловко. И даже дышать получается через раз.

– Еще нет. – Мотает головой. – Отец сказал, что я попал в аварию. Нужно же как-то объяснить… мой апгрейд. – Он проводит рукой возле лица. – Но в тот день, когда я должен был вернуться на занятия, я отправился на твои поиски.

– Вот как… – Облизываю губы.

– Думал, ты будешь рада меня видеть.

– Я рада. – Погружаюсь в воду.

Теперь на поверхности лишь мое лицо.

– И думал, тебе нужна помощь. – Бьорн поджимает губы.

– Это Сара сказала, где меня найти? – Я поднимаюсь из воды.

Он внимательно следит за тем, как капли скатываются по моей шее вниз до груди. Я вижу, как дергается его кадык.

– Ульрик.

– Предатель.

– Сара тоже считает, что я могу тебя убить. – Бьорн замирает, переведя взгляд на мои глаза. – Она просто не знает.

– Чего? – Спрашиваю хрипло.

– Что я не смогу этого сделать. Даже если захочу.

Его голос эхом отдается у меня в висках.

Я представляю, как обвиваю его талию ногами, как обнимаю его руками за шею, как глубоко целую его, и как с наших тел стекает речная вода. Меня лихорадит от этих мыслей – натурально трясет, и вся кожа покрывается мурашками.

– Все. Пора выходить, я замерзла. – Бросаю отрывисто и спешу к берегу.

А выбежав, хватаю рубашку и кручу перед глазами, сообразив, что неплохо было бы снять мокрое белье. Если с лифчиком проще, то с трусами придется изловчиться. Кое-как стащив бюстгальтер, быстро надеваю поверх топ и рубашку. Застегиваюсь. Хорошо, что рубашка достаточно длинная, чтобы прикрыть мои тылы, пока буду стягивать с себя белье. На всякий случай оборачиваюсь.

– Я не смотрю! – Закрывает ладонями глаза Бьорн.

Снова этот насмешливый тон. Конечно же, он смотрит.

Я быстро снимаю трусики, отжимаю их от воды и натягиваю брюки. А поворачиваясь к реке, вижу, что парень тоже выходит.

– Эй! Держи свой пистолет в кобуре, ковбой! – Возмущенно бросаю я.

– Ох, точно. – Пытается прикрыть срам руками Бьорн. – Где же моя корзинка?

– Вот она. – Подаю ему.

– И вообще, я – викинг. – Уточняет он, подмигнув.

Теперь, когда корзинка на положенном ей месте, я могла бы спокойно выдохнуть. Но не тут-то было.

– А кто теперь отожмет мне волосы? – Он трясет головой, как красавчик из рекламы шампуня, и у меня сжимается сердце.

– Давай как-нибудь сам. – Улыбаюсь я.

– Без проблем. – Парень собирается поставить корзинку на траву.

– Нет! Я отожму! – Вскрикиваю я.

– Хорошо. – С улыбкой соглашается он.

Так и знала, что есть подвох: чтобы отжать ему волосы, мне приходится обойти его сзади и любоваться на его крепкую задницу. Если уж что-то и звать проклятьем, то именно это.

– Значит, это было твое второе превращение? – Спрашиваю я, когда мы поднимаемся вверх по холму.

– Верно.

– И как это? Больно?

– В первый раз я не знал, чего ожидать. – Пожимает плечами Бьорн. Его волосы уже слегка подсохли и пушатся. – Мы тогда начали говорить о тебе, я вспылил, наорал на отца, а потом… – Он хмурится, ныряя в воспоминания. – Всю кожу так зажгло… будто защипало свежие солнечные ожоги, потом стало трудно дышать. – Парень задумывается, пытаясь поднять из памяти ощущения. – Я думал, что умираю. Стоять на ногах стало невозможно: рухнул на пол. Ощущение было такое, будто все внутри горит, а дальше я услышал хруст собственных костей, и все как в тумане.

– Это ужасно!

– Ужасно, когда кажется, будто ты рожаешь грузовик, а потом оказывается, что грузовик – это ты. Одежда лопается, разлетается в стороны, мозг затягивает туманом, и тебе так больно, что ты не способен соображать. Но это на считанные секунды, а затем тобой овладевает такая ярость, что хочется рвать на части каждого, кто попадется на пути. Рвать и смотреть, как вытекает кровь. Пить эту кровь, жадно лакать. Грызть зубами.

Я вижу, как тяжело задышал Бьорн, и кладу руку на его плечо.

– Как отец остановил это?

– Никак. – Огрызается парень. – Они с дядей заперли меня в доме, дав выпустить пар.

– И ты разнес всю мебель?

– Да, но я этого не помню. Начал понимать, что происходит, когда остановился у постели сестры. Тогда я все вспомнил, и произошел оборот.

– Ты был напуган?

– Да я рыдал как девчонка! – Нервно смеется Бьорн.

– Прости. – Я провожу ладонью по его руке. – Прости, что заставила пережить все это.

Он задерживает взгляд на моей ладони, и в его глазах отражается боль. Я отдергиваю руку, словно обожглась. Лучше нам не касаться друг друга.

– Что еще с тобой происходит? Расскажи. Сохранились ли твои способности дхампири?

Мы продолжаем путь.

– Я все еще силен и ловок, и все еще прекрасно вижу в темноте. Призраки ко мне пока не являлись, но, думаю, и эта способность сохранилась. Что меня больше беспокоит, так это необходимость сдерживать ярость. Раньше, когда я злился, меня выдавали глаза, теперь же – стоит мне распсиховаться, я превращаюсь в безумного гризли!