Восстание Персеполиса - Джеймс Кори

– Послушайте, главстаршина, – возразила Бобби, – мне бы только разобраться с парой вопросов, и я от вас отцеплюсь.

Нарва чуть заметно пожал плечами. Будь здесь хоть какая-то гравитация вращения, он бы облокотился на прилавок. Парень походил на одного торговца лапшой из Иннис-Шеллоу. Бобби задумалась, не родственник ли.

– Корабль принадлежит мне, – продолжала Бобби. – Это окончательная конфискация? По вашему распоряжению? Выплатят ли мне компенсацию за потерю корабля? Позволят ли мне и членам команды подняться на борт, чтобы забрать личные вещи?

– Пара вопросов? – передразнил ее Нарва.

– Это все, – подтвердила Бобби. – Пока что.

Нарва вывел что-то на панель прилавка, перебросил ей. В кармане у Бобби зажужжал ручной терминал.

– Это бланк запроса на возврат имущества или компенсацию за корабль. Мы не воры. Флот обеспечит вам одно из двух.

– А наши вещи? – не отставала Бобби. – Пока провернутся медлительные колеса флотского правосудия?

– Этот бланк, – сказал Нарва, и терминал снова загудел, – запрос конвоя для прохода на корабль за личными вещами. Его обычно удовлетворяют в сорок восемь часов, долго ждать не придется.

– Ну спасибо… – начала Бобби, но Нарва уже перевел взгляд на очередь и гаркнул: – Следующий!

* * *

– От Холдена или Наоми вестей не было? – спросил Алекс.

– Пока пет. – Амос большим пальцем постукивал по терминалу. – Правда, система сейчас здорово перегружена. Может, до наших очередь не дошла.

– Они держат строгую изоляцию, – объяснила Бобби. – Не будет на Медине связи, не отслеживаемой их системами.

– Похоже, это может затянуть сроки доставки, – хмыкнул Амос.

– Стандартный протокол оккупации больше занят безопасностью, а не удобствами, – сказала Бобби. – Мониторинг сообщений, изоляция «воздушным зазором», цензура по ключевым словам, регулирование трафика – чего там только нет.

Для Бобби многое переменилось, ускользнуло из-под контроля. Она не могла вернуть свой корабль. Не могла собрать своих людей. Ей пришлось выпрашивать разрешение и конвой, чтобы забрать собственную одежду. И, конечно, их сообщения застревали в системе Медины. Они отыскали себе бар на внутренней поверхности барабана. Длинную эстакаду от переходника по оси вращения забили карты и пешеходы – одни направлялись в порт, другие – вроде них – возвращались. Все были одинаково угрюмы.

– Я пробыла капитаном с неделю, – заметила Бобби, встряхивая кружкой с риском расплескать пиво. – В смысле смотря откуда считать – с предложения Холдена или с оформления документов. Документы пришли позже, так что официально, пожалуй, за Хьюстоном «Росинант» уже числится не меньше, чем за мной.

– Ты пьяна. – Алекс мягко придержал ее руку с кружкой.

Он сидел рядом за длинным столом из фальшивого дерева. Амос с Клариссой устроились напротив. У Амоса была кружка в руке и дюжина пустых на столе, но на нем это не отражалось. Кларисса выводила спирали кетчупа на тарелке остывшей, размякшей картошки фри.

– Малость пьяна, – признала Бобби. – Только вошла во вкус капитанства на своем корабле, как эти лаконские гады его отобрали.

Слово «лаконские» она подчеркнула, ткнув кружкой в сторону расхаживавшего по бару десантника. Пиво выплеснулось на стол и в тарелку Клариссе. Та будто не заметила, или ей было все равно. Все же Бобби вытащила салфетку и промокнула что могла – не испытывая особого раскаяния.

– Вот потому-то лучше бы тебе полегче с пивком, матрос. – Алекс попросту отобрал у нее кружку. – Пора бы нам миновать стадию горя и перейти к стадии «Напинать задницы» и «Вернуть себе корабль».

– Есть план? – спросил, не скрывая сомнения, Амос.

– Пока нет, но им и надо заняться, – отрезал Алекс.

– Братец, пара сотен десантников, один истребитель в доке и еще то летучее насилие над законами природы, – напомнил Амос, прервавшись, чтобы хлебнуть пива и причмокнуть губами. – Чертовски хорош должен быть план. Я только за.

– Ну ты засранец, – огрызнулся Алекс, привстав с места. – Я хоть не тону в жалости к самому себе.

– Вот это… – Амос показал на десантника за дверью, на дроны безопасников, зависшие по всему барабану, на множество людей в лаконской форме. – Я такое уже видал. Нас закатали под асфальт. Теперь нам только и остается, что искать трещинку, в какую прорасти.

– Трещинку? – Алекс шумно рухнул на место. – Сколько лет тебя знаю, а и половину твоей херни понимать не научился.

– Никто ничего не предпринимает, – предупредила Бобби. – Без моего приказа – ничего. Получим этот пропуск на «Роси» за вещами, может, тогда и начнем обдумывать ходы. Пусть я осталась без корабля, но, чтоб мне провалиться, команду не отдам.

– Недурно бы утянуть с корабля винтовку-другую, – согласился Амос.

– А еще лучше бы как-нибудь высадить Бетси, – повернулся к Бобби Алекс. – Если получится.

– А до тех пор выжидаем, – решила Бобби и принялась нажимать на столешницу в попытке заказать свежее пиво. – Мне бы только понять, чего добивается этот ублюдок Дуарте.

– Пока они не убивают, – заметил Амос. – В смысле это только начало. Хватит времени для дерьма комьями.

– И все же почему именно сейчас? – Бобби махнула рукой в сторону бара, Медины и всего освоенного человеком пространства. – Только мы начали разгребать дерьмо. Земля с Марсом сотрудничают. Колонии разбираются со своими проблемами на переговорах. Даже Союз перевозчиков оказался неплохой идеей. С чего вдруг переворачивать стол? Почему было не подставить свой стул и не вступить в игру?

– Потому что некоторым нужно все.

Голос прозвучал так тихо, что Бобби не сразу поняла: это сказала Кларисса. Она еще выводила кетчупные узоры по своей тарелке и ни на кого не смотрела.

– Это как, Персик? – спросил Амос.

– Некоторым, – Кларисса заговорила громче и подняла на них глаза, – нужно обязательно заполучить все.

– Эй, я встречался с этим Дуарте, – вставил Алекс. – Не припомню, чтобы он…

– Это из личного опыта, – оборвала его Бобби. – О чем ты подумала, Клари?

– Когда я была маленькой, отец, помнится, решил купить контрольный пакет крупнейшего производителя риса на Ганимеде. Рис – необходимый продукт, но не денежный. Все, что вырастили, всегда удастся продать, но цены не высокие, потому что выращивать его проще простого. А годовой доход отцовских компаний к тому времени достиг триллиона долларов. Помню, советник объяснял отцу, что его выгода от владения рисовым куполом на Ганимеде составит одну стотысячную процента к целому.

– Не пойму… – начал Алекс, но Кларисса будто не услышала, и он не стал договаривать.

– Но рисоводы были крупнейшими производителями продовольствия. Владели самыми большими куполами и фермами. Солидной долей недвижимости. С контрольным пакетом их компании отец получал возможность диктовать политику ганимедского Агрикультурного Союза. А значит, учитывая ганимедскую пищевую промышленность, с его мнением: пришлось бы считаться и местному правительству.