Реквием линкору "Тирпиц" - Леон Пиллар

На глубине в десять футов[42]Ларсен бросил якорь. Ближе к берегу он подойти не решился, чтобы не повредить торпеды.

— Разбери двигатель, — приказал он Бьёрни. — Ты, Иоханнес, помоги ему. А я со Страндом сойду на берег.

В деревне отмечался какой-то праздник. Воспользовавшись яликом, Ларсен и Странд высадились на берег и подошли к группе молодежи, гулявшей на набережной.

— У нас кончилась провизия. Может ли кто-нибудь из вас показать нам дорогу к лавочке Нильса Стрёма?

Парни удивленно посмотрели на чужаков. В 11 часов вечера они собирались делать какие-то покупки! Но вот вперед выступил один из парней и сказал:

— Хотя уже и поздно, но я проведу вас туда. Нильс Стрём — мой отец. Уже не впервой моряки обращаются к нему за помощью. Пошли.

Нильс Стрём жил в самом начале деревушки. Из-за праздника он был еще на ногах. Стало быть, морякам нужны продукты.

— Хорошо, — произнес он. — Лавка неподалеку, но слишком-то не надейтесь. Немцы оставляют нам не так уж и много провизии.

Они вошли в небольшое помещение. Прилавок, полки, мешки. Пахло хлебом, растительным маслом и керосином — всем, чем торгуют в таких маленьких деревушках. Нильс Стрём взял из шкафа несколько буханок хлеба.

— Вот это вы можете захватить, — сказал он. — Я их…

Ларсен перебил его вопросом:

— А торф вам не нужен?

Эти слова являлись паролем, который был дан ему Оддом Сёрли.

Но Ларсен не услышал нужного ответа.

— Торф? Нам его не хватает, как и всего прочего. Я возьму весь ваш груз, если хотите.

Ларсен улыбнулся. Мужик-то хотел жить и был вынужден покупать все, что ему предлагалось. Затем у него появились сомнения. Фамилия «Стрём» в Норвегии была столь же частой, как и «Ларсен». Но ведь имя-то было правильным. Нильс Стрём. Как же дать понять ему, что от него ожидалось, не выдавая себя, если он все же окажется не тем, кого они разыскивали? И тут у Ларсена мелькнула спасительная мысль. Надо будет попробовать упомянуть в разговора имя Сёрли.

— Я хотел бы продать вам весь торф, — произнес он после долгого молчания, — но он принадлежит не мне, а Сёрли. Я мог бы отдать вам некоторую его часть из-за уважения и вашей готовности оказать мне помощь…

Когда Ларсен произнес имя Сёрли, торговец наморщил лоб, что не ускользнуло от внимания моряка. Уставившись в пол, он задумался. Затем, взглянув прямо в лицо Ларсену, спросил:

— Андреас Сёрли из Оркангера?

Узкие губы Ларсена расплылись в широкой улыбке:

— Нет, не Сёрли из Оркангера, а Одд Сёрли из Тронхейма.

После этих слов Стрём протянул Ларсену руку.

— Теперь я понял. Чем я могу вам помочь?

Ларсен рассказал ему о неполадке с двигателем. Ремонт нужно сделать в течение ночи. Большего он говорить не стал.

Через несколько минут Нильс Стрём вместе с сыном были уже на «Артуре». Их Бьёрни встретил с перемазанным копотью, маслом лицом и треснувшим поршнем в руках.

— Выхлопные газы скопились в кожухе. Хорошо еще, что мы добрались сюда. Я попытался наложить на трещину заплатку, но она не держится.

Стрём решил разбудить деревенского кузнеца, надежного друга. Бьёрни с поршнем в руках пошел в сопровождении обоих островитян к дому кузнеца. Тот уже спал. Поднявшись, он впустил мужчин в дом. Через несколько минут он вместе с Бьёрни был уже в кузнице. Бьёрни был опытным механиком и, взяв необходимые инструменты, начал колдовать над поршнем. Просверлив несколько отверстий, приступил к клепке. Ларсен тем временем попросил Стрёма показать ему документы на его небольшое суденышко, чтобы сличить их со своими судовыми документами.

Через два часа поршень был отремонтирован. За все это время ни торговец, ни кузнец не задали никаких вопросов. Поблагодарив обоих, Ларсен и Бьёрни возвратились на куттер.

Суббота, 31 октября, 7 часов утра.

Бьёрни вновь собрал разобранный двигатель и опробовал его.

— До Тронхейма он дотянет, но большего ожидать от него не приходится.

Англичане удивились столь хорошей работе и взаимодействию членов норвежской организации патриотов.

— Как это только вам удалось сделать все необходимое среди ночи и в чужой местности? — с восхищением спросил Билл.

Бьёрни смерил его холодным взглядом.

— Какая же это чужая местность… Страна-то ведь моя.

В 9 часов утра «Артур» снялся с якоря. Отец и сын Стрёмы стояли на пирсе и провожали куттер взглядами. Судно медленно вошло в узкую горловину фьорда между Брекштадом и Агденом. Все люди были на своих постах. За штурвалом стоял Ларсен, а рядом с ним Бьёрни, который в машинном отделении все равно мог только прислушиваться к работе двигателя. На палубе же он мог оказаться полезным, если бы возникли какие-нибудь трудности с немцами. У двигателя находился Роалд Странд. Кальве был впередсмотрящим. Англичане скрылись в тайнике, который они могли покинуть с пулеметом в руках, если на палубе вдруг раздадутся выстрелы. У каждого из норвежцев под курткой был спрятан пистолет…

И вот «Артур» вошел в строго охраняемую зону. Ветер внезапно стих. Море, зеленые сосны, покрытые снегом вершины гор и нежно-голубое небо — все дышало миром и покоем. Только звуки двигателя — «тонк-тонк-тонк» — нарушали тишину.

Появившийся немецкий патрульный катер приблизился к судну. Ларсен еще раз внимательно осмотрел палубу куттера. Все выглядит так, будто бы он был одним из сотни норвежских суденышек, бороздящих ежедневно прибрежные воды с грузом торфа.

10 часов утра… Немец прошел примерно в ста метрах от «Артура». На мостике стоял офицер, а на палубе несколько матросов занимались обычными делами. Катер удалился. Ларсен смотрел ему вслед. Вскоре корабль стал точкой на горизонте. Перед Агденом находилось минное поле. Ларсен знал о нем, как и о втором, находившемся северо-западнее. «Артур» вошел непосредственно во фьорд. К югу от него — Агден с крепостью, а к северу — деревушка Хассельвик. Повсюду были расположены посты наблюдения, а в скалах размещены орудия. Проход еще более сузился, и в самой его середине Ларсен заметил рыбацкое судно с пушкой на борту, которое явно его поджидало. Настал критический момент.

Ларсен обратился к Бьёрни:

— Предупреди англичан. Мы наверняка будем подвергнуты контролю. Пусть они находятся в готовности. И сразу же возвращайся назад.

Когда Бьёрни ушел, Ларсен ощупал свою куртку. Пистолет на месте, под мышкой. Судовые документы лежат в коробочке одного из ящиков столика. Ларсен достал их, Бьёрни возвратил с озабоченным выражением лица.

— Ветер совсем стих. Если мы остановимся, они наверняка увидят торпеды.