Господь - мой брокер - Кристофер Бакли

Аббат потер виски:

— Почему бы вам, брат Олбан, не написать на бумажке цифру «два миллиона долларов» и не отправить ее по факсу на винный завод в Чили? Может, они-то, спев ее, и поверят, что уже обладают этой суммой.

Собрание шло своим чередом, и каждый новый эксперт оказывался никчемнее предыдущего. Ничего путного не было ни в «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей», ни в «Богатстве без риска», ни в «Плавай вместе с акулами», ни в «Вашей безграничной способности стать богатым», ни даже в «Как создавать деньги».

Наконец Аббат с явной неохотой обратился к брату Джину, своему старому грозному противнику из стана роббинсистов.

— Ну что, брат, — язвительно спросил он, — вы «пробудили титана в душе»?

— Позвольте вам напомнить, отец настоятель, — сказал, рассвирепев, брат Джин, — что Энтони Роббинс является консультантом некоторых лучших умов Америки…

— Таких, как Лиза Гиббонз и Бен Верин… да, брат, мы видели эту рекламную передачу. Но что у титана на уме для нас?

Брат Джин сказал:

— Глава двадцать вторая. «Финансовая судьба: мелкие шаги к кругленькой (или крупной) сумме».

— Давайте про крупную, — сказал Аббат.

Брат Джин прочел:

«Повторим пять основных уроков создания прочного богатства…

1. Первый ключ — способность получать больший доход, чем когда-либо прежде, способность создавать богатство.

2. Второй ключ сохранять богатство.

3. Третий ключ — приумножать богатство.

4. Четвертый ключ — защищать богатство.

5. Пятый ключ — пользоваться богатством».

— Брат, — сказал Аббат, — я слышу звук. Оглушительный грохот. Звук, издаваемый титаном в душе, — храп. Да и ноги у него воняют.

— Тогда поведайте нам, отец настоятель, — раскройте нам глаза, — что Дипак Чопра, доктор медицины, может сказать о том, как организовать доставку нашего вина из ньюаркского порта?

— Ну что ж, — фыркнув, сказал Аббат, — по крайней мере, я могу предложить кое-что получше, чем весь этот вздор.

Он быстро перелистал страницы «Пить и жить в достатке», потом взял «Семь духовных законов преуспевания».

— Вот, например… гм-гм… страница сорок четвертая… «Чтобы накопить деньги, зажить в достатке и создать у себя изобилие всевозможных хороших вещей, вы всегда можете воспользоваться Законом кармы». Ну, а в конце главы у него есть упражнение.

Аббат нашел упражнение и прочел его:

«Выполняя Закон кармы, я обязуюсь предпринять следующие шаги:

1) Сегодня я ежеминутно буду следить за тем, чтобы каждый мой выбор был сделан сознательно…

2) Делая выбор, я каждый раз буду задавать себе два вопроса: «Каковы последствия того выбора, который я делаю?» и «Принесет ли этот выбор удовлетворение и счастье не только мне, но и тем, кого этот выбор касается?»»

Аббат умолк и перечитал все это про себя. Потом продолжил:

«3) Затем я попрошу свое сердце направлять меня и буду руководствоваться его сигналами о довольстве и недовольстве. Если выбор не вызовет ощущения беспокойства, я сделаю его не задумываясь».

Аббат с серьезным видом закрыл книжку.

— Полезное упражнение, — сказал брат Джин.

— Да, — сказал Аббат, — полезное. Мое сердце довольно выбором, который я намерен сделать.

Он взял обе книжки и с силой швырнул их в камин. Я смотрел, как пламя превращает «Пить и жить в достатке» в «СТА ДИП ОПРА», а потом в золу. Вскоре сгорели дотла и «Семь духовных законов преуспевания».

— Есть в доме требник? — спросил Аббат. — Помните, это такая книжка, где приведены слова Спасителя нашего?

Я протянул ему свой. Он взял его, раскрыл и прочел вслух последнюю информацию Брокера нашего о положении дел на бирже, только на сей раз продолжил дальше, закончив словами Иисуса, сказанными после того, как Он опрокинул столы меновщиков: «не написано ли: дом Мой домом молитвы наречется для всех народов? а вы сделали его вертепом разбойников».

С этими словами он взялся за свой край стола и поднял его так, что с другого края соскользнули все книжки. Один за другим боги самосовершенствования с глухим стуком упали на мраморный пол.

Через несколько часов, проведенных в новых безуспешных попытках выпросить по телефону деньги и вино, я отправился на поиски Аббата. Нашел я его не где-нибудь, а в винодельне, в верхней чановой. Впервые за целую вечность он проявил интерес к вину местного производства. Принимая во внимание последние события, с виду он был на удивление спокоен.

— А знаете, Зап, это было здорово! Я и понятия не имел, что сожжение книг может доставлять такое удовольствие. Теперь я хорошо понимаю Савонаролу[43].

— Вы были в ударе, — сказал я. — А здесь-то что вы делаете?

— Решил посмотреть, сколько у нас осталось этого домашнего пойла. — Он заглянул в чан с канским вином, которое по капле текло в сливоналивное устройство. — М-да, марочное канское. Крепкое, немножко ржавчины, столбнячных бактерий и бурых водорослей. Разве мы не собирались что-то с этим сделать?

— Нас отвлекли.

Аббат посмотрел на индикатор. В чане было чуть меньше семисот галлонов.

— Если перелить все это вниз, в главный чан, — спросил он, — как долго мы сможем поддерживать бесперебойную работу поточной линии?

— Минут сорок пять.

Аббат задумался.

— Возможно, этого времени хватит. А долго им не надоест смотреть, как бутылки сходят с конвейера?

— Будем уповать на то, что БАТО и «Шестьдесят минут» страдают неустойчивостью внимания. И что они не потребуют дегустации.

— Да пусть себе дегустируют! Это решит наши проблемы.

— Каким образом?

— Все отравятся — и дело с концом.

Аббат слез с приставной лестницы. Открыв вентиль, мы перелили вино в нижний чан.

— Все-таки и до этого наконец дошло, — сказал он. — Разливаем по бутылкам собственное вино.

— В суровые времена требуются суровые меры.

— Я все еще пытаюсь вытрясти деньги из этого немецкого скупердяя. Отец Ганс по-прежнему твердит, что они над этим работают. Теперь понятно, почему на канонизацию уходит двести лет. Я сказал им, что приезжает Майк Уоллес, но, похоже, в Ватикане этому не придают особого значения. Наверно, Майк давненько не брал «интервью из засады» у Папы Римского.

— А что, если уговорить наших сицилийских друзей оказать на них давление? — предложил я. — Бьюсь об заклад, про мафию-то Святой Престол слышал.