Бойфренд для няни - Ирина Андросова

Далее события понеслись стремительнее фирменного поезда «Сапсан». Иван возвращается в свой магазин и видит среди стеллажей с дисками юного следопыта, выслеживавшего его мать. Мальчишка разгуливает по торговому залу не один, а в компании трех разновозрастных дурочек. И Ваня на всякий случай строит глазки сразу всем трем. А вдруг они еще пригодятся? Ведь через этих доверчивых клуш можно в любой момент выйти на любознательного пацанчика, который неизвестно что замышляет. И словно нарочно в тот же вечер мать Ивана сбивает машина, и парень остается без пяти минут наследником бутика женской одежды и тайны исчезнувшего покупателя. И тогда Ваня и его невеста Любаша, продавщица у Лидии Петровны, приходят к мысли, что проще забыть о скандальном адвокате, чем объясняться в суде. И поэтому интриганы разработали план по устранению нежелательного свидетеля Ромки, а я стала пешкой в чужой игре.

— Сначала я не понял, что речь идет о Рите и Лизке, но наша няня вечером рассказала, что у нее сначала сперли кошелек, а потом она нашла его в урне торгового центра на втором этаже. Я сразу же догадался, что это дело рук Ивана.

— Что ж ты молчал? — накинулась я на Ромку.

— Я хотел сказать, но забыл, — соврал он. — Между прочим, Иван сам предложил мне посмотреть подземный лабиринт. Я, конечно, согласился. Один на один с убийцей — это круто! Но, как умный человек, я решил подстраховаться — взял с собой складную штыковую лопату и садовый совок. В «Энциклопедии юных сурков» написано, что это первейшее средство в опасных экспедициях. Я думал, что смогу прокопать лаз на волю, но не вышло. Подземный ход оказался с каменными полом и стенами, и я только зря погнул лопату и ручку у совка сломал.

— Я сразу поняла, что этот Иван — редкая сволочь, — вдруг доверительно сообщила Лизка. — А когда поняла, то решила оставить его Марго.

И все посмотрели на меня. И Лизка в том числе. Это было чистейшее вранье, но возразить девчонке я не посмела.

Пока Ромка рассказывал благодарным слушателям, обступившим его со всех сторон, о наших приключениях в подземелье, бледную до синевы Коровину закончил осматривать пожилой врач. Он захлопнул медицинский чемоданчик и решительно сказал:

— Передозировка наркосодержащих препаратов. Быстро заносите пострадавшую в машину и немедленно везите в больницу, под капельницу.

В машине уже лежал подстреленный Антон Смирнов, и я сначала отказывалась от подобной компании, требуя выделить нам с Татьяной отдельный транспорт. Но врач воззвал к моей совести, и я, смирившись с необходимостью, полезла следом за уложенной на носилки Танькой в машину «Скорой помощи». Там я уселась на откидное сиденье рядом с подругой, стараясь не смотреть на раненого героя дня, прикорнувшего на соседнем сиденье.

— Рита, простите меня, — по дороге каялся историк. — Ну не мог я вам сказать, что готовится операция по обезвреживанию группы распространителей наркотиков, обосновавшихся в «Аскольдовой могиле». Вы бы все испортили.

— Не врите, вы сами участвовали во всей этой мистической чепухе, — обличительно заметила я. — Скажите еще, что оперативники насильно вас заставили выдавать себя за Магистра.

— Да нет, конечно. Этот ход мы придумали вместе с моим школьным другом Колей Лыковым. Николай — майор отдела по контролю над оборотом наркотиков. Он давно наблюдал за Тамарой Юрьевной и ее поклонниками. Узнав поближе о направлении деятельности этого клуба, Коля решил, что просто грех не использовать меня в задуманной комбинации по разоблачению банды. Я действительно знаю много интересного о культовых обрядах и ритуалах. И могу умело применить свои знания в общении с такими неуравновешенными особами, как наша Мара. Честно говоря, мы и сами не ожидали, что операция так быстро завершится. Коля рассчитывал провозиться с этим делом еще с месяц, если не больше, ведь основной нашей задачей было вычислить поставщика. И вы не поверите, Рита, но актриса сама написала донос в компетентные органы, что глава фармацевтического концерна «Панацея» господин Дерюгин приторговывает синтетическим сырьем с большим содержанием наркотиков. Для нас это было полной неожиданностью. Николай говорит, что это первый случай в его практике, когда клиент добровольно сдал поставщика.

Я тут же вспомнила особняк на Остоженке и эмоционально окрашенный разговор, подслушанный мною в соседней гримерке. И сразу все встало на свои места. Я вспомнила, как Мара грозила Дерюгину, что накатает донос насчет наркотиков, которыми владелец «Панацеи» снабжал ее для ритуальных целей! Неужели дамочке не приходило в голову, что, если даже Дерюгин окажется так глуп, что не догадается, кто его сдал властям, он все равно потянет за собою основательницу «Аскольдовой могилы»? Или зависть к Генриетте Мешковой окончательно затмила Рюминой разум?

— Вот выколю себе глаз, будет у тещи зять одноглазый, — буркнула я себе под нос поговорку, которую любила повторять моя бабушка, когда я в пятилетнем возрасте грозилась назло ей пойти на улицу без шапки.

— Это вы точно заметили, — заулыбался историк. И таинственно добавил: — Честно говоря, у меня в этом деле тоже был интерес.

Я усмехнулась. Кто бы сомневался! Красавица актриса, наверно, и был его интерес.

— Флигель купчихи, вот что не давало мне покоя, — озабоченно проговорил Антон, опровергая мои предположения. — Этот флигель — исторический памятник конца позапрошлого века, ему цены нет, а здание передали в собственность истеричной бабенке с наклонностями бандерши. У меня уже лет десять есть задумка превратить флигель в краеведческий музей «Лефортово». Я ходил в мэрию, в общество охраны исторических памятников, в Госкомархитектуру, но меня и слушать не стали. Тогда я обратился к Коле Лыкову — он как раз ломал голову над вопросом, как накрыть «Аскольдову могилу». И мы с Николаем пошли на хитрость. Коля устроил так, что моего предшественника, Магистра, взяли за хранение наркотиков. И в это трудное для Мары время я наведался в клуб и предложил свою кандидатуру на вакантное место Магистра. И Мара согласилась. Просто уму непостижимо — устраивать в историческом памятнике дичайшие сборища наркоманов-мистиков, — продолжал Антон, хмуря красивые брови и осторожно шевеля пальцами раненой руки. — Хотя, конечно, зря я так говорю. Эти люди не знали, что каждый сеанс общения с духами Рюмина опаивает свою паству сильнодействующими препаратами. Должно быть, члены клуба искренне недоумевали: отчего их так тянет в «Аскольдову могилу»?

Я отвлеклась от осунувшегося Танькиного лица и краем глаза посмотрела на историка. Сейчас, когда глаза его горели задорным огнем, волосы были растрепаны, щеки перемазаны сажей от свечи, а на рукаве подрясника запеклась кровь, Антон Смирнов показался мне очень даже ничего.

— А Маре Рюминой зачем это было нужно? — не выдавая проснувшейся симпатии, спросила я.

— Вы еще не поняли? — удивился борец за архитектурное наследие Москвы. — Все очень просто. При помощи наркотика актриса пыталась покрепче привязать своих почитателей к диким сборищам в клубе. Они давали артистке надежду на скорое продолжение съемок сериала. Ведь на каждом спиритическом сеансе адепты скидывались по пять тысяч рублей. Ну и еще, конечно, существенно помогали вступительные взносы. Спонсоры «Проклятия…», знаете ли, отсняв первые пятьдесят серий, окончательно заморозили проект. И если бы ваша троица не появилась из подземного хода, «призрак» графа вышел бы, как обычно, из-за портьеры и унес поднос с деньгами, которые Мара собирала для продолжения съемок сериала.