Смертельные иллюзии - Бренда Джойс

– Я провожал ее до дома. Это было две недели назад, в понедельник седьмого апреля. Мы расстались у подъезда того ужасного дома, в котором она живет. – Внезапно он заговорил громче: – Чем скорее мы поженимся, тем лучше. Она переедет ко мне и будет в безопасности! Мне принадлежит здание целиком, – с гордостью добавил он. – Два верхних этажа жилые, а за домом есть сад. Весной там расцветают розы.

– Значит, вы расстались на улице? Вы не проводили ее до квартиры? – уточнила Франческа, делая пометки в блокноте.

Уилсон покраснел:

– Не хотелось показаться наглецом, я старался вести себя как джентльмен. Фрэнсис очень ценит мою деликатность.

– Вы никого не заметили на улице? Может, кто-то прогуливался рядом с домом?

– Нет.

– Припомните, пожалуйста, мистер Уилсон, какая в тот день была погода?

– Холодная и ветреная. Фрэнсис замерзла, пальто у нее не очень теплое. Небо было серым, такой цвет обычно бывает к дождю. Как я жалею, что не поднялся вместе с ней! – в сердцах воскликнул он.

Франческа коснулась его руки. Да, кожа мягкая, как она и предполагала.

– Вы же не знали, что произойдет. А прохожие не попались вам навстречу?

– Да, две девушки-продавщицы болтали и весело хихикали. Тоже очень красивые, поэтому я и заметил. – Сэм отвел взгляд и покраснел, словно его уличили в преступлении.

– Во что они были одеты? – Франческа надеялась заставить его память работать. Очень интересно, что он заметил этих девушек.

– Серые юбки, нет, кажется, синие с серым. – Он неожиданно улыбнулся. – На одной было твидовое пальто. Она была рыжеволосой. Кажется.

Маргарет Купер была рыжеволосой.

– Больше вы никого не видели?

Он резко выпрямился и замер:

– Подождите, мисс Кэхил. – Уилсон несколько раз моргнул. – Мы же… с кем-то столкнулись. Мы смеялись, когда мимо прошли девушки, – я пригласил Фрэнсис на ужин, – и мы натолкнулись… нет, на нас налетел мужчина, джентльмен высокого роста, он вежливо извинился. Он был англичанин – нет, ирландец… я не уверен, но не американец. – Сэмюэль пожал плечами. – Больше я ничего не помню. Только две девушки и джентльмен в котелке.

Франческа почувствовала легкий озноб. Можно ли считать Сэма Уилсона мастером манипуляции и отъявленным лгуном? Он только сейчас придумал эту историю? Или перед ней действительно хороший часовщик, влюбленный в красивую молодую женщину почти вдвое моложе себя? Мог Сэм Уилсон напасть на Кейт и Фрэнсис, а потом убить Маргарет Купер или описал настоящего Резальщика – джентльмена в котелке, говорившего с акцентом? Или все было совсем не так?

– Мистер Уилсон, куда вы отправились, расставшись с Фрэнсис?

Мужчина заморгал:

– А что? Нанял кэб и поехал домой.

Франческа смотрела на него очень внимательно.

– Боюсь, мне придется спросить, где вы были вечером понедельника четырнадцатого апреля?

Сэмюэль молчал.

– В чем дело, мисс Кэхил? – неожиданно повысил он голос. – Думаете, я и есть Резальщик?

– Я этого не говорила, – спокойно ответила Франческа, удивленная такой реакцией.

В глазах мужчины появились слезы.

– Не помню, где я был тем вечером! Да и зачем? Большинство вечеров я провожу здесь, в моей мастерской, работаю. Иногда ужинаю с сыном у него дома. Но я давно у них не был, думаю, уже с месяц.

Он был красным от возмущения и напряжения. Франческа подумала, что у Резальщика наверняка есть алиби на все вечера.

В следующее мгновение раздался бой одних часов, затем подключились другие, из следующих выскочила кукушка, и все пространство заполнилось многоголосием сотни часов.

Пять часов.

В шесть часов Харт должен быть у Сары, чтобы увидеть ее портрет.

Франческа вскинула голову.

– Я опаздываю! – воскликнула она и улыбнулась Сэму Уилсону, хотя думала уже только о женихе. – Благодарю, что уделили мне время.

Четверг, 24 апреля 1902 года, 17:55

– Он уже здесь? – задыхаясь от быстрой ходьбы, спросила Франческа. У дверей она не заметила карету Харта.

– Нет. Еще нет шести, – с улыбкой заметила Сара.

Франческа положила сумочку и перчатки на маленький столик у входа и сцепила руки:

– А что, если ему не понравится ?

Сара взяла подругу за руку:

– Это будет означать только то, что такая поза не вполне подходящая для добропорядочной жены респектабельного мужчины. – В глазах ее плясали чертики.

– Меня вряд ли теперь можно назвать добропорядочной, и сомневаюсь, что после свадьбы я стану лучше. – Внутри у нее все трепетало от волнения. – Может, мне пока спрятаться?

– Спрятаться? – Сара не понимала ее состояние.

– Нелепо, конечно, но я бы могла спрятаться в твоей студии, чтобы посмотреть на реакцию Харта.

– Действительно нелепо, – рассмеялась Сара. – Франческа, если ему не понравится, это не значит, что он будет обвинять тебя. Харт, несомненно, считает тебя красивой. Можешь подождать в гостиной, пока я покажу ему портрет.

– Ты права, – прошептала Франческа, повернувшись на звон колокольчика. Тревога нарастала. Она нервно смотрела, как дворецкий приглашает Харта пройти.

Колдер вошел в холл, он был по обыкновению без шляпы, сразу протянул слуге трость, даже не взглянув в его сторону. Он смотрел только на ожидавших его женщин.

– Не знал, что ты тоже будешь здесь. – Харт улыбнулся Франческе.

Она так нервничала, что не смогла произнести ни слова в ответ.

Харт подошел к Саре:

– Добрый вечер. Выглядите удовлетворенной работой. – Он удивленно покосился на Франческу.

– Да, я довольна портретом, Колдер. Надеюсь, вам он понравится не меньше.

– Почти не сомневаюсь, – заметил Харт, поворачиваясь к Франческе. Взгляд его потеплел. – Был сложный день, дорогая?

Она кивнула в ответ, а затем покачала головой:

– Я хотела сказать, хороший день. Появилась маленькая зацепка. Кейт Салливан клянется, что Резальщик был высоким джентльменом, и жених Фрэнсис О’Лири подходит под ее описание. – Последнюю фразу она почти прокричала, спохватившись, что лепечет что-то невнятное.

Харт уверенно коснулся ее руки.

– Я очень хорошо все понял, – сказал он с улыбкой. – Что с тобой? Ты готова из кожи выпрыгнуть.

Она подняла голову и увидела, что глаза его стали темными и очень серьезными.

Почти не дыша Франческа помотала головой.