Красивые и проклятые - Кэти Алендер

жижа не исчезла. Ее становилось все больше, и она облепляла маленькую деревяшку плотно, словно кожа.

И тут планшетка снова начала двигаться, на этот раз очень плавно. Буквы еще были слегка различимы.

А-Л-Е-К-С

Она писала мое имя.

Она знает мое имя.

Не успев осознать, что делаю, я хлопнула руками по планшетке, покрытой черной жижей.

Сквозь меня ударной волной прошел электрический заряд невероятной силы. Видели когда-нибудь, как собака впивается в игрушку зубами и начинает трясти из стороны в сторону? Я почувствовала себя такой игрушкой, хотя мое тело не сдвинулось с места.

А планшетка продолжила двигаться под моими пальцами.

И-С-Я-З-Д-Е-С-Ь-Д-Л-Я-Т-Е-Б-Я

И тут она остановилась.

— Кто ты? — спросила я. Мой голос был тонким, как перетершаяся нитка.

Но я уже и сама знала ответ.

А-Р-А-Л-Ь-Т

Мне нужно было скинуть доску с кровати. Нужно было оторвать от нее руки.

Нельзя было давать ему написать это слово. И уж точно нельзя было разрешать ему писать что-то еще.

Но я разрешила.

Я-П-О-М-О-Г-У-Т-Е-Б-Е-Н-О-Т-Ы-Д-О-Л-Ж-Н-А

— Прекрати! — крикнула я, хотя и не собиралась этого делать. И уж тем более я не ожидала, что Аральт послушается.

Но так и произошло. Он перестал писать. Вот так просто. Стоило мне попросить, и планшетка остановилась.

Я внимательно посмотрела на нее и подумала, что возможно…

Аральту было не наплевать на мои желания.

Ведь он послушал меня. Как часто злобные духи внимательно слушают своих жертв?

— Аральт… — Я заговорила тише и дотронулась кончиками пальцев до поверхности доски. — Что? Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Н-А-Ч-Н-Е-М

Большую часть субботы мы с Меган провели в торговом центре, в котором волшебным образом все продавалось по акции. Мы еле дотащили пакеты до моего дома, а потом Меган помогла мне переодеться для фуршета. Я выбрала одно из новых платьев — василькового цвета, струящееся и присборенное сверху. На талии был простой поясок из черного вельвета. Я решила добавить к нему черные вельветовые туфли на семисантиметровом каблуке. Все это время Меган смотрела на меня взглядом художника, изучающего картину.

— Нужен дымчатый макияж глаз, — заявила она. — И бледная помада. Сделаем высокую прическу. Но пусть она будет немного небрежной.

— Ээ… я не знаю, как все это сделать, — призналась я.

— Не переживай, — сказала она. — Положись на меня.

Воткнув в меня около сотни невидимок, она каким-то образом собрала мои волосы в высокую прическу. Я закрыла лицо руками, и она со всех сторон залила мою голову лаком.

— Видишь? — спросила она тоном опытного маркетолога. — Выглядит естественно, держится надежно.

— На ощупь как проволока, — пожаловалась я. Но выглядели мои волосы и правда естественно. — Впечатляет. Я просто не дам никому до них дотрагиваться.

Меган рассмеялась, но потом затихла.

— Ты выглядишь великолепно.

— Спасибо.

— Я так горжусь тобой, — проговорила она. — Тебя ждут великие дела. Представляешь, какую потрясающую карьеру ты построишь?

Я подняла на нее взгляд.

— Ты о чем?

— С Аральтом, — пояснила она, перебирая драгоценности в шкатулке, которую она принесла с собой. — Ты сможешь сделать все, что захочешь.

— Почему ты так думаешь? — спросила я.

Она рассмеялась.

— Потому что Аральт позаботится о тебе. Он приглядывает за всеми нами.

— Я знаю. Только… При всем уважении к нему… ты никогда не думала, что он получает взамен?

Меган нашла сережку с большой черной жемчужиной и теперь искала к ней пару.

— Что ты получаешь от фотографии?

Я задумалась.

— Я создаю что-то новое.

Она взглянула на меня. На ее лице было выражение абсолютного покоя, а в глазах — бесконечное доверие.

— Возможно, и Аральт тоже.

— Но он же просто делает нас симпатичнее.

Меган склонила голову набок.

— Что ты такое говоришь, Леке? Он делает гораздо больше. Ты разве не заметила?

Гораздо больше? Я прокрутила в голове события прошлой недели.

Я прекрасно показала себя на конкурсном интервью. В моих контрольных не было ни единой ошибки. Даже в тесте по химии, хотя я с трудом представляла себе, что за тему мы проходили. Я расставляла книги в библиотеке в четыре раза быстрее, чем обычно.

А еще я ходила по школе на каблуках, несмотря на правила. А Лидия не боялась получить штраф, припарковавшись в неположенном месте.

Не говоря уже о том, что, встав утром на весы, я обнаружила, что похудела на полтора килограмма.

— Но он не стал бы давать все это, если бы не хотел получить что-то взамен. Ты сама говорила, — заметила я. — Так просто не может быть.

— Я ошибалась, Алексис. — Она наклонилась ко мне и взяла меня за руки. — Я понимаю, что ты сомневаешься. Но тебе нужно ему довериться. Разреши ему помочь тебе.

— Я пытаюсь! — воскликнула я.

— Нет, не пытаешься, — возразила она. — Может быть, ты не осознаешь, что сопротивляешься, но, тем не менее, это так. Я знаю тебя, Лекси. Я вижу, что ты держишься за что-то. За свой страх.

И тут она запустила руку в шкатулку, даже не глядя на нее, и достала вторую сережку, которую она хотела найти. Она уронила ее мне на ладонь, и ее бездонные карие глаза засияли.

— Отпусти его, Леке. Тебе нужно просто-напросто отпустить свой страх.

Фуршет проходил в главном холле многоэтажки Фаррин. Я зашла внутрь — мама следовала за мной по пятам — и остановилась.

На дальней стене висела огромная фотография. Мой автопортрет с новым фотоаппаратом.

— Ох, Алексис! — выдохнула мама. — Вау!

Я немного смутилась, но в то же время мне было приятно. Мама с папой всегда говорили, что им нравятся мои фотографии, но такая непроизвольная реакция была ценна вдвойне — ее было не подделать.

— Алексис! — Я повернулась и увидела Фаррин. Она была в черном платье, складками ниспадавшем с плеч. Она наклонилась ко мне и по-светски, не касаясь губами кожи, поцеловала меня в обе щеки, как будто мы были двумя француженками, встретившимися в художественной галерее. — Дай посмотреть на тебя… классический стиль. Почти что греческий. Я так рада, что ты пришла.

Она пожала руку маме.

— Конкурсантов осталось всего пять, — улыбнулась Фаррин. — Хочешь познакомиться с соперниками?

Интересно, я могла ответить «нет»?

— Можно, — пробормотала я. — Мам, ничего если я?..

— Конечно, тут же сказала мама. — Я пока посмотрю, что тут и как.

В центре комнаты стояла небольшая группа людей. Они расступились, пропуская нас с Фаррин, и я узнала некоторых ребят, которых видела на интервью. Там были парень с ирокезом, мальчик, который тогда носил фиолетовый костюм, суперэлегантная девушка в платье-тельняшке и девчонка с синими волосами в платье, верх которого был перешит из комбинезона, а огромная юбка — из старых