Богини славянского мира - Михаил Серяков

Поскольку предложенный И.Ф. Никитинским вариант прочтения надписи вызывает перечисленные выше возражения, представляется наиболее вероятным первоначальное ее прочтение, к которому сначала склонялся и сам этот исследователь. Неизбежно встает вопрос: кто такая Маркуша? Как славянская языческая богиня она не упоминается ни одним источником. Фольклору или народному православию она также не известна. В силу этого нам следует рассмотреть все возможные варианты, отмечая лишь их плюсы и минусы. Наиболее заманчивым является понимание загадочной Маркуши как Макуши, т. е. Макоши. Однако буква «р» на рисунке читается достаточно отчетливо, а о том, чтобы она в вологодском диалекте вставлялась в произносившиеся без нее в других регионах слова, данных нет. Можно рассматривать Маркушу как неизвестное нам восточнославянское божество, но тогда возникает вопрос о том, почему о ней ничего не известно. Весьма интересна указанная О. Давыдовым связь данной надписи Тиуновского святилища с местной речкой Маркушей. Однако и в данном случае возникают вопросы: была ли изображенная на камне Маркуша персонификацией этой реки? Указывала ли в таком случае надпись на необходимость ритуального шествия к данной реке? Какую роль играла в нем ветка, изображенная в руках божества? В восточнославянской этнографии известны ритуалы потопления дерева или ветки для магического обеспечения дождя, но это ли имели в виду создатели Тиуновского святилища? Однозначных ответов на эти вопросы пока нет. Однако известно сербское имя Маркиша, чешское Маркета, чешские и богемские женские имена Марка374. Не исключена вероятность того, что данное женское имя было образовано от мужского имени Марк. Если имя Маркуша было образовано от мужского имени Марк, то следует отметить, что последний в полесском календаре был связан с темой «отмыкания земли» и, соответственно, земного плодородия. День, так и называемый «Марко-ключ» отмечали в данном регионе, по всей видимости, 25 апреля/8 мая. Местные жители говорили о нем так: «Марко-ключ е таке сьвато. Одмыкае ключом зэмлю. (…) Через день после Юрия бывае Марко-Ключник. Говораць, ужэ отомкнул землю, надо ораць, сеяць»375. На Украине он также известен как «ключник», «владелец» дождевых туч, отмыкающий весной землю и дождь376. Данные функции Марка как нельзя лучше соотносятся с общей земледельческой ориентированностью Тиуновского святилища и заботой его создателей о возвращении земного плодородия. Теоретически, в данной местности этот христианский святой мог восприниматься как женский персонаж с сохранением его основных характеристик. Выше уже приводились примеры того, как, казалось бы, такой исключительно женский персонаж, как Богородица, могла восприниматься народным православием то совместно с Троицей, то как «апостол-боженька». В случае исключительно местного и достаточно позднего переосмысления образа Марка в народном сознании становится понятным и полное отсутствие сведений о Маркуше в общерусском масштабе. В принципе, подобные примеры возникновения локальных культов известны. Так, в народном православии у русского населения Бурятии и Читинской области возник культ Парушницы, к которой обращались женщины с молитвами о защите детей377. Однако до фиксации подобных представлений в местном фольклоре и это предположение не может считаться окончательно доказанным. Наконец, гипотетически существует возможность того, что надпись никак не связана с изображением. Однако данный вариант достаточно маловероятен: вряд ли кто-нибудь специально отправился к камню, находящемуся в глухом лесу, чтобы сделать на нем постороннюю надпись.

Приступим теперь к рассмотрению самого изображения. Главной отличительной чертой богини является ветвь в ее поднятой руке. Подобная характеристика женского сверхъестественного персонажа встречается нам в заговоре архангельских рыбаков: «…здесь Мати Христа Бога нашего, пресвятая Богородица – держит во правой руке цвет и траву, и дает нам, рыболовам, для обкуриванья и сохранения нашей рыбной ловли…»378 Ветвь фигурировала и в весьма архаичных народных обрядах, приуроченных к Вербному воскресенью. О них В.К. Соколова говорит так: «Но смысл обряда заключался не в этих поздних напластованиях, возникших под церковным воздействием, а в прикосновениях вербой к людям и скоту. Древнее дохристианское происхождение этого обычая несомненно. Ясен и его смысл – здоровое, расцветающее дерево должно было как бы передать здоровье, силу и красоту человеку или животному. Смысл наносимых вербой ударов ясно раскрывается в украинских приговорах, окончание которых звучит как заклинание:

Как видим, сорванная ветвь растения наделялась магической силой передавать людям, которых она касалась, здоровье воды и богатство земли. В Белоруссии при ударе вербой приговаривали: «хира (болезнь) в лес, здоровье в косци»380. В старину на Руси во время празднеств совершалась культовая езда на лошадях с ветками березы в руках.381 И в Индии, и в Европе при первом выгоне скота на пастбище его ударяли веткой, чтобы он был сильным и молочным. На Руси выгоняли коров в поле на Юрьев день, ударяя их при этом освященной вербой. Чехи святили на коровий праздник вербовые и березовые прутики и выгоняли ими коров: как береза дает весной сладкий сок, так и коровы станут давать вкусное молоко382. Нашел свое отражение этот сюжет и в народном творчестве: «В вышивке был распространен также женский образ с плавно изогнутыми руками, держащими то ли ветки растений, то ли светильники»383.

Судя по археологическим находкам, священнодействия с ветвью растения уходят в глубокую древность. Ветка дерева изображалась уже на палеолитических амулетах, датируемых ХV – Х тысячелетиями до н. э., символизируя, по всей видимости, священное дерево384. В этой связи показательно, что фигура с ветвью на камне Тиуновского святилища изображена недалеко от Мирового дерева. Вместе дерево и женщины с ветвями изображаются и на некоторых сюжетах вышивки: «В вышивке нашла отражение и аграрная обрядность. Ряд женских фигур (не отмеченных особыми знаками) с ветками в руках, представленных орнаментально, возможно, изображает весеннее празднество. Эта тема, несомненно, интересовала вышивальщиц. Так, например, вышивка на полотенце из Весьегонского уезда второй половины – конца ХIХ в. вполне реалистически изображает троицкую обрядность: березку и идущих к ней девушек с ветками в руках. (…) Видимо, также с обрядностью связан распространенный мотив из ряда женских фигур с ветками или светильниками в руках – кумушки, кумки со свечами. Обычай кумления приурочивался к Семику или Троице; некоторые аналогии изображения кумки со свечами имеются в описании обряда похорон русалки, когда участницы его – женщины-песенницы сопровождают русалку с самодельными «свечами», сделанными из тростника или веток полыни»385. Изображения богинь в подобной позе имеют весьма древнюю традицию: так, богиню с поднятой вверх рукой, в то время как другая рука указывает вниз, мы видим на изображении на сосуде культуры караново I, начало VI тыс. до н. э., а изображение другой богини в форме «песочных часов» с головой в виде солнца с поднятой вверх рукой (М. Гимбутас трактует ее как птичью лапу), в которой она держит ветку, было вырезано на Сардинии в конце V тысячелетия до н. э.