Грымза с камелиями - Юлия Климова

– Вот это да!

– Ну так!

Приблизительно в таком ракурсе мы проговорили целый час. Хорошо. Очень хорошо. После разговора я уже сама хотела ребенка, такого маленького, симпатичного и похожего на Воронцова. Возможно ли такое? Я улыбнулась.

После наших охов и вздохов мы плавно перешли все к той же теме – пропаже колье. Я рассказала Сольке о последних событиях и поведала, что Максим планирует навестить жителей рыбацкого лагеря.

– Да пусть приходит, – совершенно разомлев и, видно, испытывая сейчас материнские чувства абсолютно ко всем, сказала Солька.

– Меня беспокоит Осиков, как он там, кстати?

– Хорошо: кушает за троих, бодр и свеж, с твоей маман у него полная идиллия.

– Слишком он нервный, потом, у него судимость... Как бы Максим не зациклился на нашем пухлом друге. А если учесть, что Осиков – еще тот фрукт и от нас что-то скрывает, то неизвестно, как он себя поведет, когда познакомится с частным детективом.

Я села на подоконник и нахмурилась; эх, сигарету бы сейчас, но я бросила курить миллион лет назад.

– Ничего страшного, что он сидел... – начала Солька акцию подбадривания.

– За воровство, – напомнила я. – Сыщики на такие моменты обращают особое внимание.

– Степан тоже сидел в тюрьме, да мало ли у кого какое прошлое.

После этих слов я подумала о Степане, Егоре и Вероничке не просто как о людях, прочитавших газету, в которой говорилось о колье «Живая слеза», а как о возможных похитителях этого украшения. Раньше отношение к ним было какое-то смазанное, расплывчатое, теперь же мой интерес возрос.

– А за что он сидел?

– Разбойное нападение, кажется, – ответила Солька, – точно не помню, да вроде он подробно и не рассказывал.

– А ты часто их видишь?

– Да каждый день! Вероничка вообще от Славки не отстает, я уже устала ее гонять. Хотя теперь, когда я... ну, в положении... все изменится, – Солька захихикала, – представляю ее лицо, когда она узнает!

– Ты пока не говори никому, – посоветовала я.

– Как это?

– Славке и Альжбетке скажи, и хватит. А вообще, лучше бы тебе в Москву отправиться, может, поедешь?

Предлагая такой вариант, я знала, что Солька откажется.

– Вот еще! Никуда не поеду – вместе приехали, вместе и вернемся.

Она даже надулась.

– Ты еще раз подумай и потом скажешь, – предложила я, понимая, что Солька сама должна принимать подобные решения.

– Я останусь.

– Хорошо, пусть так. А Степан с Егором уехать не собирались?

– Да нет вроде, – пожала плечами Солька.

Даже если кто-то из них украл колье, то торопиться уезжать он не станет... это может привлечь внимание... вот дня через три-четыре...

– А когда Максим к нам придет? – спросила Солька.

– Не знаю, думаю, в ближайшее время – завтра, послезавтра. Ты подготовь всех, скажи, чтобы особо не напрягались и вели себя, как обычно, мама с Осиковым пусть изображают супругов, проживших в счастливом браке десять лет, Альжбетка пусть причепурится, будет отвлекающим маневром, ну, и так далее, надеюсь, вы справитесь.

– Ань, не волнуйся, все будет в полном порядке. Обещаю!

– Подготовьте алиби на всякий случай, только не запутайтесь.

– А что придумать? – забеспокоилась Солька.

– Не надо особо голову ломать, все должно быть легко и естественно, время у вас есть.

– Справимся, – уверенно кивнула учительница ботаники и хлопнула меня по плечу, полагая, наверное, что это меня непременно приободрит.

Осиков, точно заноза, не давал мне покоя. Максим не так прост, есть у него чутье, как бы не раскусил он нашего бриллиантового магната! Я проводила Сольку, постояла у забора немного, размышляя обо всем на свете, и пошла в дом. В гостиной, уютно расположившись на красивом диване персикового цвета, сидел Воронцов.

– Ну, как, грозит ли планете Земля демографический взрыв?

– Грозит, – кивнула я.

– Поздравляю.

– Спасибо; кстати, я хотела спросить: а когда у нас с вами будет ребенок? Мне, между прочим, скоро двадцать девять лет, пора уже подумать о наследниках.

– Так сама же видишь, нам постоянно мешают, – заулыбался Воронцов.

– Хорошая отговорка! Лишь бы ничего не делать, – фыркнула я, – могли бы немного поответственнее подойти к этому вопросу.

Виктор Иванович встал, отшвырнул газету и сказал:

– Пойдем.

– Куда? – напряглась я.

– Продумаем этот вопрос вместе.

Я струсила и запаниковала... Когда он так на меня смотрит своими каштановыми глазами, я понимаю, что он сильнее меня, намного сильнее.

– У меня еще рабочий день не закончился, вы же не хотите, чтобы вас обвинили в сексуальном домогательстве по отношению к подчиненным?

– Ничего страшного, переживу, – улыбнулся в ответ Воронцов.

Я поплелась на кухню, где наверняка Екатерина Петровна завалит меня черной работой.

– Отличные брючки на тебе сегодня, – весело бросил вслед Виктор Иванович.

Пожалуй, завтра я их надену опять.

Мне нужен был повод.

Пришло время попроситься на проживание в охотничий домик – думать о чужих бриллиантах уже надоело, пора бы подумать о своих. Так просто Воронцов меня в этот «шалаш» не пустит (вредничать начнет, привык, что я у него под присмотром). Нужен повод. Какие есть варианты? Поджечь свою комнату... Не годится, мне дадут другую. Сказать, что у меня аллергия на пыль, и начать усиленно чесаться... Неплохо, но это сгодится скорее как дополнение. Так, что еще? Мама запрещает мне жить в одном доме с холостыми мужчинами... Хи-хи, забавно! Мне здесь снятся кошмары... Не поверит. Ссора... Да! Мне нужно с кем-нибудь серьезно поругаться!

Галина Ивановна не годится, выгонят еще куда подальше. Евгений Романович... Можно, но он такой бестолковый. Да что я думаю, есть же на свете человек, который с огромной радостью поругается со мной так, что стены будут трястись, – Екатерина Петровна! Она самая.

Теперь нужно придумать повод для ссоры. Если мы с ней не поделим что-нибудь по хозяйству, то все встанут на ее сторону, это уж точно. Надо нам поругаться по идейным аспектам.

Я выглянула в окно и кивнула своим мыслям. Чудесное утро! Прекрасное утро для того, чтобы устроить отличную разборку.

Екатерина Петровна развешивала белье, даже не подозревая, какие я выстраиваю планы относительно ее ближайшего будущего. И отчего она в доме белье не повесит? Так, кажется, я уже начинаю придираться на пустом месте. Отлично, отлично! Боевой настрой мне сейчас очень даже кстати.