Раджпуты. Рыцари средневековой Индии - Елена Успенская

Подобных бхатам каст немало, они называются по-разному, но если сказать «бхат», все поймут, о ком идет речь. Некоторые из этих каст являются преимущественно генеалогами и ведут документированные списки родственных связей, другие — сочинители преимущественно беллетристической направленности, которые, впрочем, работают с реальными фактами биографий предков и современных раджпутов. Ученые предлагают такое разграничение: чараны — это те традиционные поэты, кто сочиняет на раджастханском диалекте «дингал»; а бхаты — те, кто сочиняет и поет на на диалекте хинди — брадж бхаша (74, 249). Они все пользовались в раджпутском обществе колоссальным уважением и даже наделялись мистическими свойствами. Сами они считали себя по крайней мере равными брахманам. Говорят, что они практиковали совершение так называемого «трагу» — совершали попытку самоубийства, пуская на глазах обидчика свою собственную кровь, вспарывая себе кишки, например, для того, чтобы грех убийства бхата вызвал кармическое наказание того человека, который настолько плохо обращался с ним, что вынудил прибегнуть к этому последнему аргументу (74, 250). Подобное ритуальное самоубийство практиковали, как известно, и брахманы, и угроза его всегда очень устрашала и дисциплинировала их партнеров. У раджпутов было распространено поверье, что вызвавший самоубийство бхата или чарана человек обречен на самые страшные кары. Недобрые исследователи говорят, что страх наказания «трагу» был очень велик, и позволял бхатам через этот невинный шантаж держать общество в повиновении. Но надо полагать, что вовсе не по этой причине они пользовались огромным влиянием на раджпутов, а благодаря своим знаниям и умениям. Тот же Дж. Тод говорил, что в раджпутском обществе авторитет бхатов был большим, чем авторитет брахманов — от них раджпуты могли снести даже замечания и язвительные насмешки, чего не прощали никому; только бхаты осмеливались сказать своим хозяевам горькую правду — невзирая на лица. В последние десятилетия нашего времени они, как отмечают исследователи, занялись разными делами, требующими грамотности и умения вести деловые бумаги, но потребность в их традиционных знаниях и умениях не уменьшается. Генеалогические сведения нужны всем для брачных и наследственных дел и при решении спорных вопросов. Генеалоги записывали (и продолжают это делать) данные о своих подопечных в особые рукописные книги, где фиксируются все могущие иметь интерес сведения о родственных связях и отношениях раджпутских кланов и членов некоторых других каст (53, 196). Во всяком случае, именно благодаря этим безвестным интеллигентным людям сохранились до наших дней вполне достоверные сведения о событиях далекой раджпутской истории, об отдельных людях и героических раджпутских кланах. Богатейшая раджпутская литература тоже обязана своим рождением этим людям.

Их слушали не только воины, но и женщины, и дети; по случаю всех семейных торжеств и празднеств, дней рождения, свадеб и просто в свободное время. Умение исполнить ту или иную песнь, поэму или балладу признавалось очень престижным для раджпута, в том числе и высокопоставленного. В связи с этим в раджпутской среде было очень развито умение играть на различных музыкальных инструментах: упоминаются духовые деревянные и металлические инструменты, вины, фисгармонии, флейты, барабаны, цимбалы, раковины и даже инструмент типа волынки, о котором Дж. Тод сообщает, что он называется «мешек» (сравните наши «мехи» у гармони и этимологическую связь «мех-мешок»). До сих пор раджпуты очень любят свои древние мелодии, и у них очень много не только героических, но и обрядовых, и лирических песен; это очень песенный народ.

Совершенно необходимым признавалось и было очень популярным увлечение шахматами; не только в музеях можно увидеть великолепные наборы резных фигур для этой игры. Считалось, что шахматы хорошо развивают ум, а военачальникам прививают «стратегическое мышление». Разумеется, четыре вида шахматных фигур традиционно состояли из слонов, колесниц, кавалерии и пехоты.

Раджпутские благородные мужчины и дамы должны были уметь красиво писать, связно излагать свои мысли на бумаге, сочинять стихи и даже красиво нанизывать гирлянды из цветов.

Конечно, в разных слоях общества степень образованности бывала разной, но в целом система была ориентирована на подготовку мужественных и утонченных людей, способных ценить радости жизни и защищать свою честь, и умереть, если так будет суждено, не дрогнув.

Раджпуты жаловались в своих книгах, что когда они не воюют, то очень тоскуют и тяготятся бездельем, просто заболевают. И поэтому проводят время в нездоровой праздности. Сохранилось свидетельство английского наблюдателя (А. К. Форбса) о порядках в доме некоего раджи: «В дни мира и покоя раджпут ведет праздную и монотонную жизнь. Обычно уже проходит какое-то время после рассвета, когда он начинает шевелиться в постели и звать, чтобы принесли хукку; покурив, наслаждается чаем или кофе и приступает к утреннему туалету и омовению; это занимает значительную часть утра. Скоро завтрак, и после завтрака опять требуется хукка и несколько передышек, занятых разговорами — до полудня. Тогда наступает время полуденного отдыха, который длится до трех часов пополудни. В это время он опять встает, умывает руки и лицо и готовится к важнейшему делу всего дня — распределению «красной чаши» — опиума. Он созывает своих друзей в зал для аудиенций или уходит с ними в садовую беседку. Готовится опиум — его толкут, растирают в латунном сосуде и смешивают с водой; затем он сливается в блюдо с носиком, из которого напиток льют в руку радже. Друг за другом подходят гости, каждый отнекивается — якобы эта «кусумба» совсем противная по вкусу и очень вредная для здоровья вещь, но после недолгих уговоров все друг за другом прикладывается к руке правителя, бормоча имена богов, друзей или кого-либо еще. И принимают свою дозу лекарства. Каждый после питья моет руку правителя в блюде с водой, которое подает слуга, и после того, как вытрет ее досуха своим шарфом — уступает место следующему. После этого подкрепления правитель и его гости сидят в этом же зале и развлекают себя шахматами или азартными играми, или приглашаются танцовщицы показать свои монотонные движения, или музыканты и певцы, или всегда имеющие успех любимцы — сказители и певцы бхаты и чараны. На закате появляется факельщик и зажигает свет; тогда все, кто сидит, встают и делают почтительный поклон правителю. Затем садятся снова, и игра, пение, танцы, рассказы продолжаются, как и прежде. Около 8 часов вечера правитель встает — идти к обеду и хукке, и вечер заканчивается» (35, 2, 261).

Средневековые раджпуты, как известно из упоминаний путешественников и из их собственных поэм, употребляли иногда препараты опийного мака — в виде настойки (напитка), шариков для глотания и курения. Выращиванием и изготовлением полуфабрикатов для этого занимались, как отмечают, представители касты «кунби» (79, 2, 378). Раджпуты прекрасно осознавали связанные с этим обычаем опасности для отдельного человека и общества: у них была даже поговорка «тот, кто употребляет опиум, имеет острые уши, острый слух, но не имеет глаз».

Как отмечали исследователи, клятва, некогда данная раджпутом и подтвержденная совместным употреблением опиума, обменом тюрбанов или даже просто пожатием правой руки друг другу, считается нерушимой при любых обстоятельствах. Отмечают, что приветствие, выражающееся пожиманием правой руки друг другу, — очень древний их обычай, знак огромного расположения к человеку. У раджпутов прошлого был и другой обычай приветствовать друга или гостя — кубком пенного напитка на меду. Раджпуты убеждены, что даже в раю Индры, куда попадают погибшие в бою воины, апсары встречают их наполненным вином кубками.