Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

еле заметно нервничал.

– Ну да, – поддержал разговор ещё Сашка. – Говорят, ну, на кого из полиции запрос придёт, – и старательно выговорил: – задокументированный, сразу выдают.

– Много чего говорят, – кивнул Фёдор.

– Это которого, я не понял? – спросил Эркин.

– Да он только появился, – хмыкнул Роман. – Но приметный.

– Точно, – кивнул Шурка. – У него морда – во! Что в длину, что в ширину. Кувалдой не прошибёшь.

– Что ж, – усмехнулся Грег, – говорят, бог шельму метит.

– Его проблема, – пожал плечами Эркин.

Тим кивнул.

Зина скромно остановилась шагах в трёх, чтобы не мешать мужскому разговору, но Дим рвался к отцу. Тим улыбнулся.

– Ладно, у каждого свои проблемы, – и вышел из круга.

Фёдор посмотрел на Эркина, выглядывавшего в толпе Женю – она ходила умывать перемазавшуюся в игре Алису – и подмигнул Грегу.

– Это точно. Все проблемы человек сам себе создаёт.

Эркин покосился на него.

– Это ты правильно сказал. Может, потому и решает их сам.

И увидев Женю, кивком попрощался и отошёл. Грег хмыкнул.

– А тебе, Федя, все проблемы твой язык создаёт.

Роман негромко, но смачно рассмеялся. Готовно фыркнул и Шурка, предусмотрительно отойдя от Фёдора. После того случая Сашка с Шуркой теперь держались ближе к этой компании.

Открылась дверь столовой, и толпа стала уплотняться, вытягиваясь в очередь. Эркин, как всегда, встал за Женей с Алисой, чтобы принимать натиск идущих сзади на себя. В двух шагах от него Тим так же шёл со своими. И, когда их взгляды встретились, оба одновременно кивнули в знак, что уговор о встрече у дальней пожарки действует.

Обычная неразбериха с новичками и уезжающими, спокойствие остальных. Ровный гул голосов, дружное звяканье ложек. Дневные аресты – говорят, чуть ли не десяток замели, да не всех вместе, а порознь, так что, значит, за дело, а у каждого своё – особо не обсуждали. Чтоб не накликать. За что, почему… а фиг с хреном и с ними, свою визу береги, а коль наследил по дурости, да так, что за тобой аж сюда пришли, так дурака и в церкви бьют. Женя, как всегда, по возможности, следила за Алисой и пыталась, тоже как всегда, подкормить Эркина. Эркин навёл её на разговор о вычитанном сегодня утром в библиотеке и, пока она рассказывала ему про Ополье, он, преданно глядя ей в глаза, переложил немного мяса из своей тарелки в её. Фокус, который он ещё в питомнике освоил, но там в обратном направлении. Женя ничего не заметила. Правда, удивилась, что и Алиса, и Эркин закончили есть раньше неё, но причины не поняла. Алиса молчала изо всех сил, подбадривая Эркина хитрыми взглядами.

В дверь нетерпеливо заглядывала вторая смена. Женя торопливо доела, Эркин, как всегда, собрал посуду и понёс её на транспортёр для мойки, А Женя повела Алису одеваться.

– Во! – гомонила очередь. – Они уже кончили, чего не пускают?!

Прорвавшись сквозь толпу во двор, Эркин перевёл дыхание и оглянулся.

– Здесь мы, здесь, – откликнулась Женя. – Фу, как эта толкотня надоела.

– Мам, я погуляю ещё? – спросила на всякий случай Алиса: вдруг разрешат.

– Нет, темно уже, – сказала Женя. – Мы дома посидим, – и поглядела на Эркина.

– Мне переговорить кое с кем надо, – сказал Эркин.

– Хорошо, – кивнула Женя. – А завтра… Завтра я опять пойду в библиотеку. Я думаю… Ополье всё-таки, я посмотрела, сельский район. Я не знаю, Эркин, я не жила в деревне никогда, я не знаю там ничего.

Эркин кивнул. Алиса висела у него на руке, и он, равномерно поднимая и опуская кулак, качал её. Алиса тихо повизгивала, не мешая им разговаривать.

– Женя, я скотником был, пять лет, и пастухом был, видел, – Эркин, досадуя на себя, что сорвался и заговорил по-английски, тряхнул головой и дальше, уже следя за собой, говорил только по-русски. – Нет, Женя, это… это будет плохо. И тебе. И Алисе. Я ещё найду там работу. Как это…? Батраком. Но это маленький заработок. Мы не проживём. И… и Алисе надо учиться. А какая в деревне школа? И этот… психолог мне говорил, что лучше не в деревню.

– Да, конечно, Эркин. А в большом городе я устроюсь. И ты там даже легче найдёшь работу. И с жильём, я думаю, будет полегче.

За разговором они дошли семейного барака. Женя взяла Алису за руку. Другой рукой поправила Эркину ворот куртки.

– Мы пойдём, Эркин. Ты… ты не очень долго, ладно?

– Я не знаю ещё, какой разговор будет, – пожал плечами Эркин. – Ты не беспокойся, Женя, всё будет в порядке.

Алиса не сразу отпустила его руку, будто пыталась остановить. Эркин улыбнулся ей. И Жене. Женя подтянула Алису к себе, и та, наконец, разжала пальцы.

– Ты недолго, ладно? – попросила она с интонациями Жени.

Женя рассмеялась и сказала ей:

– Как сможет.

– Я постараюсь, – пообещал Эркин.

Как обычно, он подождал, пока они войдут в барак, и уже тогда пошёл к дальней пожарке. Было уже темно, но прожекторы по ограде и фонари у бараков давали достаточно света. Чтобы не окликнули, Эркин обошёл обычные мужские клубы стороной.

Его ждали. Чёрная фигура, почти сливавшаяся с тенью, выдавала себя огоньком сигареты. Эркин невольно насторожился: такое напряжение, чуть ли не угроза была в этом сгустке темноты. Сунув руки в карманы, он подошёл, остановившись в шаге.

– Ну?

– Поговорить надо, – Тим сплюнул и растёр окурок.

– Это я знаю. О чём?

– Давай по-английски, – предложил Тим и объяснил: – Я по-русски столько слов не знаю.

– Как хочешь, – по-английски ответил Эркин, пожимая плечами.

– Женился я.

– Ты говорил, – кивнул Эркин. – И чего?

– Посоветоваться надо.

– Чего-о?! – изумился Эркин. – О чём?

– Об этом самом, – буркнул Тим. – Что у мужа с женой по ночам бывает.

– Ты что? – Эркин смерил его взглядом. – С бабой дел не имел, что ли? Так не малолетка вроде.

– Имел, – хмуро ответил Тим. – Но она не баба. Она… белая. С ней же нельзя… как на случке. А ты всякие… фокусы, приёмы там разные знаешь…

– Это ты с чего такую хренотень выдумал? – очень спокойно спросил Эркин.

– Брось вилять. Я тебя ещё тогда, в бане, понял.

– Ты заткнёшься? – угрожающе сказал Эркин. – Или…

– Или что? – усмехнулся Тим. – Драться полезешь? Так я накостыляю тебе запросто. Я – телохранитель. Слышал о таких? Так что не трать силу попусту.

– Телохранитель? – переспросил Эркин и медленно, будто всё ещё не мог понять: – Палач?

– Ты как, сильно рвался в спальники?

– Охренел?!

– И я не сам это решал. Квит?

Помедлив, Эркин кивнул.

– В этом квит.

– А в чём другом? – Тим зло усмехнулся. – Ладно. Ты ведь