Долина молчания - Нора Робертс

Пожав плечами, Киан сунул Владу последнюю морковку и вслед за Мойрой вышел из конюшни.

— Государственные секреты, Ваше высочество?

— Почему ты смеешься надо мной?

— Вообще-то я серьезно. Ты сегодня не в своей тарелке?

— Да, наверное. — Она откинула за спину упавшие на плечо волосы. — Война, конец света, заботы о стирке белья и провианте для армии — все это делает меня немного раздражительной.

— Раздай поручения.

— Я так и делаю. И все равно трачу уйму времени и сил — необходимо найти нужных людей, все подробно объяснить, организовать. Но я не об этом хотела поговорить с тобой.

—Сядь.

—Что?

—Сядь. — Киан взял Мойру за руку и, не обращая внимания на то, что она попыталась сопротивляться, усадил ее на скамью. — Сядь и дай отдохнуть хотя бы ногам, если не можешь на пять минут отключиться от своих забот.

— Я уже не помню, когда в последний раз мне удалось посидеть в одиночестве с книгой в руках. Нет, помню. В Ирландии, в твоем доме. Я скучаю — по книгам, по тишине.

— Нужно отвлекаться время от времени — хотя бы на час. Иначе ты просто выбьешься из сил, а это не принесет пользы ни тебе, ни другим.

— У меня такое впечатление, что я могу просто не выдержать груза, который оказался на моих плечах. — Она растерянно посмотрела на свои сложенные на коленях ладони и вздохнула. — Ну вот, опять я жалуюсь. Как это Блэр говорит? Сука, сука, сука.

Смех Киана удивил ее; она с улыбкой повернулась к нему.

—Подозреваю, что у Гилла еще никогда не было такой королевы.

Мойра вновь стала серьезной.

— Ты прав. Но скоро все станет ясно. Завтра с первыми лучами солнца мы отправимся к камню.

— Понятно.

— Если я подниму меч, как в свое время это сделали моя мать и ее отец, то у Гилла появится такая королева, как я. — Она бросила взгляд на ворота замка поверх кустов. — И выбора у Гилла не будет. И у меня тоже.

— Ты не хочешь стать королевой?

— Я сама не знаю, чего хочу, и вообще хочу ли чего-нибудь — лишь бы все это поскорее закончилось. И тогда я смогу делать то, что нужно. Я вот зачем тебя позвала. — Мойра снова посмотрела Киану прямо в глаза, словно отвлекаясь от картин, мелькавших перед ее внутренним взором. — Если я подниму меч, то, надеюсь, мы сможем найти способ провести церемонию ночью.

Такие ласковые глаза, подумал он, и такие серьезные.

— Слишком опасно выводить людей за стены замка после захода солнца.

— Знаю. Присутствовать могут все желающие. А ты не можешь. Мне очень жаль. И это неправильно. Думаю, что все шестеро, весь наш круг, в такой момент должны быть вместе.

Она снова принялась теребить крест.

— Гилл для тебя чужой, и это я тоже понимаю, но есть одно обстоятельство, очень важное для будущего. Раньше я о нем не знала. Даже не догадывалась. — Мойра судорожно вздохнула. — Они убили моего отца.

— О чем ты?

— Мне нужно пройтись. Не могу сидеть. — Она вскочила и начала растирать ладони, пытаясь согреть их. В воздухе — и в крови — вдруг повеяло холодом.

Мойра пересекла внутренний дворик и углубилась в один из садов.

— Я никому не говорила — и тебе не хотела. Какой в этом смысл? И доказательств у меня нет — но я точно знаю.

— О чем?

Мойра поняла, что говорить с ним, рассказать ему обо всем будет легче, чем она думала, потому что Киан не отвлекался на эмоции.

—Я говорю об одном из тех, кто убил мою мать. О том, с которым я сражалась. — Мойра подняла руку, и Киан заметил, сколько сил она прилагает, чтобы успокоиться. — Перед тем как я его убила, он кое-что рассказал о моем отце, о его смерти.

— Наверное, хотел разозлить тебя. Отвлечь.

— У него это получилось. Но, понимаешь, дело не только в этом. Я убеждена. — Не отрывая взгляда от Киана, она прижала руку к своему сердцу. — Я все поняла, когда смотрела на вампира, которого потом убила. Их жертвой стала не только моя мать, но и отец. Думаю, Лилит отправила их сюда потому, что тогда, в первый раз, они добились успеха. Когда я была еще ребенком.

Мойра мерила шагами сад; голова ее низко склонилась под тяжестью грустных мыслей, золотой обруч поблескивал в свете факелов.

—Все подумали, что это взбесившийся медведь. Отец охотился в горах. Его убили — вместе с младшим братом матери. Дядя Риддок не поехал с ними, потому что тетя была на сносях. Я...

Она снова умолкла, заслышав звук шагов, и продолжила только после того, как шаги стихли.

—Те, кто нашел их тела и привез домой, подумали, что на них напали дикие животные. Так и было. — В ее голосе появились жесткие ноты. — Только эти животные похожи на людей. Лилит подослала убийц, чтобы не осталось других наследников, кроме меня.

Мойра снова повернулась к нему; пламя факелов отбрасывало красные отблески на ее бледном лице.

—Возможно, в то время Лилит знала лишь то, что одним из шести будет правитель Гилла. Или убить отца тогда оказалось легче, чем меня, — я была совсем маленькой, и меня не оставляли без присмотра. У нее оставалось еще много времени, чтобы подослать убийц ко мне. Только она опять просчиталась, и вместо меня убили мою мать.

— Убийцы мертвы.

— Это должно меня утешить? — спросила она и тут же поняла, что Киан пытается что-то подсказать ей. — Я не знаю, что должна чувствовать. Но я знаю, что Лилит отняла у меня родителей. Забрала их, пытаясь помешать неизбежному. Мы встретимся с ней на поле брани в праздник Самайн, потому что так предопределено судьбой. Я буду сражаться — независимо от того, стану королевой или нет. Смерть моих родителей была напрасной.

—Но ты никак не могла остановить Лилит.

Утешение, снова подумала Мойра. Как это ни странно, деловой тон Киана успокаивал ее.

—Надеюсь, что так. Но я точно знаю — исходя из того, что было сделано, что не было сделано и что должно быть сделано, — завтрашнее событие станет не просто церемонией или обрядом. Взявший в руки меч поведет людей на бой, отомстит за кровь моих родителей. Лилит не сможет этому помешать. Она нас не остановит.

Мойра отступила назад и взмахнула рукой.

—Видишь те флаги? Дракон и кладдах. Символы Гилла со дня его основания. Еще до того, как все закончится, я прикажу добавить еще один.

Киан задумался, что же она выберет: меч, дротик, стрелу? Потом догадался. Не оружие, не символ войны и смерти, а символ надежды и жизни.

—Солнце. Чтобы оно освещало мир.

Лицо Мойры оживилось удивлением — и радостью.

—Да. Ты понимаешь мои мысли и желания. Золотое солнце на белом полотнище — олицетворение света и будущего, за которое мы сражаемся. Это солнце — золотое, как слава, — станет третьим символом моей страны, и именно я дам его Гиллу. Солнце станет проклятием для Лилит. Для нее и всего, что она принесла с собой.