На златом крыльце сидели… - Тамара Крюкова

– Выходит так. Валерка у нас убежденный трезвенник. Гришаня…

Гриша неожиданно протянул пластиковый стаканчик.

– А я, пожалуй, выпью.

– О, Гришаня начал исправляться, – одобрительно сказал Борис, наливая золотистую жидкость. – Хорошо, хоть ты компанию составил.

Все подняли пластиковые стаканчики, и Борис произнес:

– Ну что, Алик, с новым годом!

– Ты чего? Конец мая… – хмыкнул Валерка.

– Официальный Новый год – фигня. Люди так и не пришли к общему мнению, когда его отмечать. На востоке – одно, на западе – другое. У нас их вообще два, а до Петра его встречали в сентябре. А вот персональный новый год не подвинешь. С него начинается отсчет жизни. За то, чтоб новый год удался! – торжественно закончил Борис.

Армагеддон тоже бывает персональным. Людей постоянно пугают концом света, а вся фишка в том, что апокалипсис случается в отдельно взятой жизни, у отдельно взятого индивидуума, ежеминутно, ежесекундно. Для кого-то апокалипсис уже прописан в хрониках времени, и Новый год, увы, не наступит.

Дождь прекратился, но солнце все еще не могло пробиться сквозь толщу облаков. Друзья покинули укрытие и спустились к водоему. Узкая, песчаная полоса пляжа тянулась вдоль озера. Кое-где крутой берег нависал над водой, будто гигантский зверь вычерпал землю.

– Кто купаться? – спросил Валерка.

– Неугомонный ты наш. Еще шашлык не переварился. После сытного обеда надо что? – Алик посмотрел на Борю, и тот не замедлил откликнуться:

– Полагается вздремнуть.

– Вот лежебоки. Гриш, а ты как?

– Не хочется. Солнца нет, – отказался Гриша.

– Пойдем, после дождя вода всегда теплая, – уговаривал Валерка.

– Нет, рано еще. Вода не прогрелась. Сначала на себе проверь.

Поняв, что поддержки не найдет, Валерка с разбегу бултыхнулся в воду. Брызги с шумным всплеском разлетелись в стороны. Ровные, будто очерченные циркулем, круги разбежались по воде, постепенно сглаживаясь и сходя на нет. Валерка вынырнул метрах в пяти от берега, глотнул воздуха и окликнул сидящих на берегу:

– Эй, вы не знаете, что теряете.

– Что найдешь, тащи сюда, – пошутил Алик.

Валерка махнул рукой на ленивую троицу и размашистым кролем поплыл к противоположному берегу.

– Вот что значит здоровый образ жизни. Не пьет, не курит, с девушками не гуляет, – подтрунил над ним Борис.

– Валерка – молоток, – сказал Алик. – Попробовал бы ты с его матерью пожить. Может, у него потому и отвращение к женитьбе.

– Я ее на прошлой неделе встретил – вдупель. Хотел мимо пройти, но пожалел. Свалилась бы под забором. Дотащил ее до дома. По-моему, она меня даже не узнала, – сказал Гриша.

– Я вообще не понимаю, как у такой матери вырос Валерка. Даже пива в рот не берет, – вставил Борис.

– Вот потому он такой и вырос. У него мамашка уже выжрала все, что причиталось на три поколения вперед, – криво усмехнулся Алик.

– А папашка оттрахал, – добавил Борис. – Не повезло парню. Ему надо к психоаналитику.

На отмели из воды торчала кривая коряга, возле которой прилепился пучок растрепанных хворостин рогоза.

Алик подобрал плоский камешек, примерился и бросил. Голыш задорно поскакал по воде и, лишь стукнувшись о корягу, исчез.

– Метко, – похвалил Борис.

Алик удовлетворенно откинулся на локтях.

Неожиданно Гриша спросил:

– Алик, скажи честно, ты доволен жизнью?

Вопрос застиг Алика врасплох.

– Че за вопрос? Естественно. У меня все путем. Квартира, тачка. Чего еще?

– Так, подумалось. Ты ведь мечтал стать гонщиком.

– Мало ли что я мечтал. Вон Валерка хотел в артисты податься. Только таких хотелок миллион. А количество мест ограничено. На всех не хватает.

Алику было неприятно обсуждать эту тему. В последнее время он стал все чаще задумываться, что при всей видимой успешности, ему всегда чего-то недоставало. Проблемы вылезали из всех щелей одна за другой. Казалось, стоит решить возникшую задачу, и все будет в ажуре. Но с преодолением одной трудности, возникала другая, и цель продолжала маячить впереди, близкая, но недостижимая. Да и была ли цель?

К счастью, разговор прервал Валерка. Он подплыл к самому берегу и окатил друзей брызгами. Холодный душ вызвал бурную реакцию народа. Все вскочили на ноги.

– Чумовой! Ты хоть предупреждай, – возмутился Борис.

– Вам не помешает освежиться, – парировал Валерка. Он вылез из воды и плюхнулся на песок. – Здорово, что мы сюда выбрались. Меня уже доконала эта работа.

– Это точно, – поддакнул Борис.

– А тебе-то чего? У тебя рабочий день не нормирован. Хочешь – работаешь, хочешь – груши околачиваешь, – усмехнулся Алик.

– А чего сразу я? Гришаня тоже по часам на работу не ходит.

– Гришаня над бухгалтерией корпит, – сказал Алик.

– Ну и что? А я статьи пишу.

– Сравнил. Ты в своих статьях можешь любую байду гнать. А вот дебит с кредитом свести – это не шутка.

– А ты пойди напиши байду, чтобы ее напечатали, – возмутился Борис и подмигнул Валерке: – Квазимодо, смотри, как капиталисты консолидируются. Вот что значит иметь свой бизнес.

– А я-то тут при чем? Я просто бухгалтерию делаю, – возразил Гриша.

– Можно подумать, что авторемонтная мастерская принадлежит чужому дяде, а не твоему отцу.

– Все равно. Какой из меня бизнесмен! – проворчал Гриша.

– Какой бы ни был. А наследником кто будет? – привел Боря неоспоримый довод.

Гриша оставил вопрос без ответа. Сейчас ему меньше всего хотелось говорить о наследстве. Он подобрал голыш и, подражая Алику, запустил им по воде. Камешек булькнул и ушел на дно. Иначе и быть не могло. Гриша никогда не отличался ловкостью, и все же в том, что камешек сразу же утонул, была какая-то безысходность.

Борис по-своему понял его молчание и с шутовским пафосом произнес:

– То-то. Это мы с Валеркой пролетарии.

– Пролетарий, ты когда-нибудь раньше полудня встаешь? – поддел его Алик.

– Зато я по ночам работаю. Между прочим, Пушкин даже днем, когда работал, шторы задергивал и зажигал свечу.

– Слышь, Пушкин, потрудился бы на благо процветания моего бизнеса. Нужна звуковая реклама краски «Дюфа». Можешь сварганить что-нибудь в стихах?

– Не вопрос. Чтобы жизнь была, как в сказке, запасайся «Дюфа» краской, – продекламировал Боря.

– Да, это тебе не Пушкин, – рассмеялся Алик.