Годовой абонемент на тот свет - Дарья Донцова

Мы поговорили с хозяйкой о капризах природы. Потом в комнату вошел с громадным подносом Павел. И стал методично размещать на столе блюдо с пирогом, вазу с конфетами, варенье, сахар, мед, двухэтажную подставку с пирожными. И две уже наполненные чашки.

– Попробуйте чай, – попросила хозяйка, – уверена, вы никогда такой не пили. Удивительное дело, мне в последнее время кофе просто опротивел, он приобрел странный вкус! Пью его теперь только утром. А еще неделю назад постоянно угощалась капучино.

Я послушно сделала глоток и сказала:

– Марко Поло. Черный. Фирма Марьяж Фрер. Париж.

– О-о-о! – изумилась Зинаида. – Вы первая, кто стопроцентно попал в точку.

– До того как купить дом в предместье Парижа, мы жили неподалеку от собора Сен-Сюльпис, одного из самых старых в столице Франции, – пояснила я, – фирменный магазин Марьяж Фрер находится в нескольких минутах ходьбы оттуда, там есть кафе, мое любимое.

– Идти надо мимо аптеки, – неожиданно подхватила Зинаида, – и салона, где работает очень приятный мужчина лет пятидесяти…

– Марк, – перебила ее я. – Вы живете где-то рядом? Вот это совпадение.

– Улица Мазарини, – улыбнулась Зинаида.

– О-о-о! – обрадовалась я. – Там прекрасный итальянский ресторан.

– Ну я пошел, – сказал Павел, – у вас и без меня найдется тема для разговора.

– Позови мать, хочу познакомить ее с Дашенькой, – велела бабушка. – Где она? Чем занимается?

– Или дома, или в мастерской, – пожал плечами внук, – или уехала, как обычно, ерундень покупать, деньги тратить. Ща ее карточка гавкнется, но отец на меня орать будет! На жену он пасть не открывает, а куда дерьмо деть, которое внутри кипит? На меня вылить.

– Павел! – возмутилась Зинаида Львовна. – Как ты себя ведешь!

– Просто говорю правду, – заявил внук, – одну правду и только правду. Провожу исследования для курсовой. Мать фигней занимается.

Бабушка пришла в негодование:

– Нет, вы только его послушайте!

– Правда мало кому нравится, – прищурился Паша и повернулся ко мне: – Муттер никогда ничего не делала. Всем говорила: «Я сына воспитываю». Мозг мне через уши до окончания школы высасывала. Хорошо хоть, я ее редко видел.

Зинаида хлопнула ладонью по столу.

– Павел!

– Что? – прикинулся непонимающим внук. – Хочешь сказать, что я вру?

– Тебе достались прекрасные заботливые родители… – завела Зинаида Львовна.

Внучок скрестил руки на груди.

– Бабкинс! Сообщаю правду! Только правду! Мамахен никогда со мной не сидела. Она шаталась по разным местам, а ты ее называла – шалава!

У Зинаиды Львовны в прямом смысле слова отпала челюсть, а Паша продолжал:

– Чтобы папахен ее на работу не выпер, мамахен вечно соловьем заливалась: «Мальчик сложный, проблемный, я постоянно им занимаюсь, нельзя его ни на секунду оставить!». Ага! Щаз! Зайдет в детскую, надает мне оплеух, заорет: «Учись хорошо», – и в гости! Или в театр! Или в загранку, Ле Бон Марше в Париже потрошить. Я часто забывал, как муттер выглядит! Няньки со мной возились.

– Как тебе не стыдно! – возмутилась бабушка.

– Да ни на секунду, – хмыкнул внучок, – это тебе должно быть стыдно. Я говорю правду, а ты лжешь. И чего? Бабкинс! Где я соврал? Теперь, когда я студент и говорить, что меня воспитывать надо, уже нельзя, мамахен стала сапожником.

Я подумала, что ослышалась.

– Сапожником?

– Ой, – махнула рукой Зинаида, – не слушайте Павлика. Настя – дизайнер обуви, делает очень красивые туфельки. Вот, посмотрите.

Хозяйка дома легко подняла ногу почти на уровень своего носа. Я увидела замшевую тапочку высотой до щиколотки, ее носок украшали разноцветные бусины, которые складывались в инициалы «М» и «З».

– Наша фамилия Комаровы, – начала объяснять пожилая дама. – Как вы думаете, почему около «З», первой буквы моего имени, стоит «М»?

– Не знаю, – призналась я.

– «М» – это «мама», – улыбнулась хозяйка, – мама Зина. Правда, домашние тапочки восхитительны? Самая необходимая вещь для холодного времени года!

Меня творение рук незнакомой Анастасии не восхитило. Тапки как тапки. Таких везде полно, стоят недорого. А вот высоко задранная нога хозяйки меня впечатлила, поэтому я не удержалась от возгласа:

– У вас такая растяжка! Наверное, вы занимались балетом?

Потом спохватилась и добавила:

– У Анастасии золотые руки! Очень оригинальную обувь сделала. Прямо восторг.

Павел закатил глаза.

– Правильно мой научный руководитель сказал, что все постоянно врут, каждый день по много раз. Прожить даже один день без брехни никто не может. А я взялся доказать, что это осуществимо. Месяц без лжи проведу! Дарья, мамахенские тапки вам не понравились! И ясно почему. Маманька их берет в магазе, потом всякую ерунду на них наклеивает. А бабкинс набрехала, что она в восторге от «М» и «З», мама Зина! Аха-ха! Муттер и бабкинс друг друга ваще не переваривают. Мамахен имела в виду не «мама Зина», а «мозгоед Зина».

– Паша! – попыталась остановить оголтело честного внука бабушка. – Прекрати!

– Нет, – с детским упрямством возразил студент, – слушайте правду! Че матерь с обувью проделывает? Купит туфли задешево. Дерьмо для всех! Не бренд! И давай их облагораживать! Стразами украсит, бантики приляпает. Жуть жуткая! Бее! Тошнилово. Дизайнер-фигайнер!

– О господи, – простонала Зинаида. – Ну почему ты видишь повсюду только плохое?

– А где хорошее? – ухмыльнулся Павел.

– Настину обувь взял на реализацию торговый центр «Удача», – сказала Зинаида Львовна, – за пару недель там продали все, что твоя мама сделала. Сейчас она новую коллекцию готовит! Летнюю!

Павел схватился за живот.

– Ой! Погибаю от ржачки! Бабкинс! Наивняк! Кто владелец адского места «Удача»? Дебильной конюшни с дерьмовым товаром по нереальной цене?

– Откуда мне знать? – поморщилась дама.

– Так папашкин лучший друган Никита Сорокин, – объяснил внук. – Твой сынишка вечно мне орет: «Сам всего добивайся, помогать мажору не желаю». А жене дорожку расчистил! Слышал я, как он с Никитой говорил в кабинете. Папаня ему: «Настена взялась ботинки мастерить. Она теперь модельер!» Никита в ответ: «Ну и супер! Лишь бы чем-нибудь занималась». Отец дальше: «Возьми ее творение на реализацию. Сам все куплю. Пусть вдохновится и дальше работает. Устрою потом показ ее коллекции». Сорокин заржал: «Не вопрос. Но как предложить, чтоб она не допетрила, что это ты устроил? О! Придумал. У нее инстаграм есть? Ща гляну. Точно! Вот она! Супер! Выставила несколько туфель. Е! Да их даже пьяный слон не купит!»

Паша довольно заржал.