Дерзкий - Мария Зайцева

Предвкушая поездку, если честно. Потому что до этого на трамваях ездить не приходилось. В столице их уже нет…

А тут каждый раз — радость…

Но дикий гудок паровозной сирены, который заменяет нормальный звук клаксона зубовской развалюхе, заставляет вздрогнуть. И книги выронить.

Черт!

Библиотечные!

Для что за день-то такой у меня?

— Че-то шуганый ты какой-то, полурослик…

Да ну кто бы сомневался-то?

Идеальное завершение шикарного учебного дня!

Хищник подает мне отлетевшую в сторону книгу, смотрит с интересом.

Я бурчу благодарность, оглядываюсь на тачку. Зуб вылез и теперь стоит, опираясь на капот, и пялится на нас злобно. Так, нельзя терять времени, а то этот скот вполне может и подойти. А оно мне надо? Два метра бешеного идиота на виду у всего универа?

Хватит того, что приперся за мной. Хотя была с утра просьба, прям мольба, можно сказать — не лезть сюда. Не палить меня.

Ну куча же вопросов будет!

Потому что одно дело, рассказывать, что я живу с братом, а второе — этого брата предъявлять. Который вообще на брата не похож.

Ничего общего нет между нервным худым очкариком и двухметровым бритым бугаем.

— Это за тобой? — кивает хищник и весело скалится в ответ на злобный взгляд Зуба.

— Да, — и добавляю зачем-то, — брат.

— Не похожи вы.

— А тебе — то что?

— Да так… Интересно просто… Это он тебя тому захвату научил?

— Нет, — дергаю книжку, которую он все еще вертит в руках, — это отец.

— Ммм… Я — Вадим Шатров, — он тянет мне руку, и ничего не остается, кроме как пожать.

Его ладонь сухая и твердая. Моя рука утопает полностью в ней, и смотрится это комично. Вот только мне почему-то не смешно. Обдает жаром и неловкостью, странной для меня, непривычной.

— Арс… Решетов.

— Арс, — усмехается он, выпуская мою ладонь, — ну бывай, Арс…

— Ага… — глупо прощаюсь я, глядя уже ему вслед.

Хищник уходит, мягкой звериной походкой, а я … смотрю.

Пока над стоянкой опять не раздается противный скрежет зубовской тачки. Надоело уроду ждать.

Вздыхаю, разворачиваюсь к нему.

Подхожу, молча швыряю книги на заднее, плюхаюсь на пассажирское.

— Пристегнись, — приказывает Зуб, заводя машину.

Подчиняюсь, по опыту зная, что с места не тронется, пока не выполню приказание.

Едем. Молча. Зуб пялится на дорогу, крутит руль. Рожа каменная. Ну и кто в итоге не выдерживает? Я, естественно!

— Ну и какого фига ты приперся? С утра же договаривались…

— Да мне плевать. У меня распоряжение.

Скотина бездушная.

— Слушай, ну вот как мне отношения с однокурсниками налаживать, если ты светишься? Ну кто, на твою рожу глядя, поверит, что ты — мой брат?

— А я тебе говорил, плохая идея. Сиди дома. Можно и дистанционно учиться.

— Да чего ты опять завел? Я не могу все время дома сидеть! Я и так на стену лезу уже!

— Я тоже не развлекаюсь, знаешь ли.

— Да ты хоть на работу ходишь! А я?

— Ну а что ты? Ходи, учись. Не понимаю твоего волнения.

— Нечего меня пропасать!

— А это уже мне решать.

— Нет! Я хочу жить нормально! Понял?

— Раньше надо было начинать. Сразу после школы. Вместо…

— Не твоё собачье дело!

Как всегда, когда называю его псом, Зуб обижается и затыкается. А мне того и надо.

Дальше едем молча.

Он — в обидах.

Я — в мыслях о прошедшем дне. О Лоле, смешной и наивной. О преподах, интересных каждый по-своему, потому что мне вообще все, что связано с учебой, интересно.

И о хищнике, Вадиме Шатрове, странном парне с слишком внимательным острым взглядом. Закрытом и ироничном…

Черт… Не в ту степь думаешь, Арс-Сеня. Не в ту…

Стандартный учебный процесс

Неделя проходит нормально. Хотя, конечно, смотря что считать за «нормально».

Если мой каждодневный стресс от обилия новых предметов и кучи всяких дополнительных занятий, которыми нас осчастливливают в учебной части, считать нормой — то прям оно.

Норма.

А вообще у меня по вечерам, да и в течение дня, пухнет голова, иногда не фокусируется взгляд и шумит в ушах. И все это от резкой смены деятельности.

Но даже такое приносит радость.

Потому что весь прошлый год пришлось просидеть в четырех стенах. Под присмотром придурка-Зуба. Как мы друг друга на ремни не покромсали, вообще непонятно.

Два не особо уравновешенных, а проще говоря, психованных людей в замкнутом пространстве… Большой бабах обеспечен.

Меня лично выручало то, что рядом с местом, где мы жили, прямо в полуподвале, имелся спортзал. Обычная качалка, каких полно в спальных районах.

Удавалось подгадывать по вечерам время так, чтоб народу было не особо много. И с вопросами к странному задохлику, часами насилующему беговую дорожку, никто не лез.

Зуб днем впахивал, а после работы топал со мной в зал, только к штанге. Было прикольно наблюдать, как на него велись бабы. Он даже, бывало, не сопротивлялся.

А мне так вообще в радость, если сваливал с какой-то понравившейся бабенкой. Хоть полночи без него в квартире в одиночестве побыть. Счастье, чтоб его!

Кто мог предполагать, что оно — такое?

И вот теперь, уносясь утром на учебу, мне радостно прежде всего от того, что не сидеть в опостылевших четырех стенах и не наблюдать небритую рожу Зуба, вернувшегося со смены или собирающегося на смену.

Да и он выдыхает, наверно.

А то тоже не железный. Так проснусь однажды, а голова в тумбочке…

Мне вот интересно, сколько мы еще вот так просуществуем?

В универе меня ожидаемо не замечают, и радости нет предела. Похоже, тот первый учебный день был самым страшным, что могло случиться.

А так… Посмотрели, поизучали и отвалили.

Никому не интересен худой и мелкий чмыренок в очках на пол лица.

Только Лола продолжает таскаться за мной, норовя при каждом удобном случае прижаться своей, очень даже аппетитной грудью.

Но я упорно делаю вид, что ничего не понимаю, и вообще не до того. Учеба, учеба и еще раз учеба.

На вписки, куда так сильно хочет попасть Лола, нас в любом случае не зовут. Она по этому поводу расстраивается, а мне пофиг. И без того впечатлений хватает. Все новое, все такое интересное.