Дерзкий - Мария Зайцева

И тем удивительней, что я, обычно дико нервно относясь к вторжению в личное пространство, тут воспринимаю его спокойно. Это раздражает и бесит даже.

— Привет, полурослик, — спокойно здоровается Шатров, протягивая мне ладонь.

Я жму, без напряга, стараясь не показывать свое волнение.

Быки за моей спиной резко теряют интерес и ко мне, и к Лоле, да и к выскользнувшей под шумок из комнаты Катьке.

Переговариваются, бубнят что-то, а затем, пробурчав, что ошибка вышла и предупреждать надо, заходят обратно в комнату. Закрывая за собой дверь. Плотно.

На меня тут же с визгом нападают девчонки, наперебой нацеловывая, обнимая и пища что-то про то, что я — нереально крутой перец.

Я не могу сопротивляться, слишком стремительный и неостановимый набег.

Шатров все это дело наблюдает с иронией в темных глазах, для него забавно, как я копаюсь в девчонках и не могу выбраться на свободу.

— Арсик, Арсик мой, — Лолина мордашка залита слезами, помада размазана, руки дрожат.

Ее подружка выглядит точной ее копией.

И я, несмотря на начавшийся отходнячок, испытываю моральное удовлетворение. Так вам, мелким дурочкам, и надо.

Это еще повезло, дико повезло, что все сложилось именно так. Могло бы хуже. Уж кому, как не мне знать…

Да и мне повезло.

Не факт, что, если б не своевременное появление Шатрова, удалось бы без крови.

А кровь — это плохо. Зуб…

Черт! Зуб!

Я торопливо отталкиваю девчонок, достаю сотовый. Ну точно. Он самый. Ну вот не мог подольше поразвлекаться с рыжей?

Чего ж за скорострел такой? И как мне теперь в глаза ей смотреть, если в зале встречу случайно? Позорище…

Шатер никуда не торопится, стоит, сунув руки в карманы, и разглядывает меня. Опять! Черт, неуютно под его взглядом!

Но деваться некуда.

— Ты где??? — рев Зуба слышит, кажется, вся общага. Девчонки — точно, потому что замолкают, как по команде. А Шатер выгибает бровь насмешливо.

Коротко предостерегающе смотрю на компанию, кривлюсь, отхожу подальше.

— В общаге.

Стараюсь говорить спокойно, и, похоже, Зуба это выбивает. Потому что из трубки пару секунд ничего не доносится, кроме хриплого дыхания. Переваривает информацию. Или время нужно, чтоб до головного мозга кровь дошла. У него ж, как у динозавра, крошечный, пока найдется в пустой башке…

Потом, судя по всему, слова мои долетают до нужного места, потому что трубка взрывается матом. Диким таким, но тихим.

Зуб уясняет, что рядом посторонние, и блюдет конспирацию.

— Я приеду сейчас, — завершает Зуб, но я настороже и успеваю вставить:

— Да мы сейчас девчонок проводим, и все… Не надо приезжать!

Зуб разражается еще на полминуты, четко выговаривая мне, что и как он со мной сделает, если сейчас же всех не выпровожу нафиг и не дождусь его. Я невольно усмехаюсь фантазии. Ну и оптимизму. Если так дальше пойдет, то еще неизвестно, чья голова в тумбочке окажется. Много на себя берет, придурок.

— Я сказал, не надо.

Повторяю четко и жестко, чтоб дошло.

Зуб замолкает. А потом выдыхает.

— Будь на месте. Я приеду и развезем девчонок.

Черт…

Я кошусь на взволнованные мордахи однокурсниц, на индифферентную рожу Шатра.

— Ладно.

Ну а чего делать? Надо идти на компромисс. Это залог нормального построения отношений. Любых.

— Я тебе этого так не оставлю, — рычит Зуб, а я думаю, что будет дико жаль ту бабу, которой удастся этого дегенерата захомутать. Он же весь мозг выжрет чайной ложкой! Мне вот, не переставая, с ночи выжирает, с перерывом на целительный сон.

И это хорошо еще, что, пока девчонок развозили, молчал.

Скалил, конечно, рожу свою небритую, глазами сверкал, но больше ничего себе такого не позволял.

Девки, сначала притихнув от вида моего грозного старшего братишки, уже через пять минут пришли в себя и принялись наперебой радоваться жизни.

Ну и с Зубом кокетничать, естественно.

Это был цирк, и мне удалось неплохо провести время.

Лола все норовила обнять меня с заднего сиденья тонкими лапками, да чмокнуть в щеку, шею, ухо… Ну, короче, куда умудрялась достать.

А мне было прикольно.

Видно, пошел отходняк после драки, потому что неплохо так потряхивало на остатке адреналина.

Вообще, ощущение знакомое, так бывает уже после боя. Ну и за пару дней — перед. Это уж как получится себя успокоить.

Так мы и ехали: меня трясло, девчонок расплющивало от благодарности и облегчения, Зуба корежило от злости. Весело…

А еще никак не забывалось ощущение внимательного напряженного взгляда Шатра, которым он окинул меня, а потом Зуба.

Вот явно вся наша конспирация белыми нитками… Черт… Надо поговорить с ним, наверно. С Шатром, я имею в виду. Но вот как? Как вообще подступиться? Напрямую нельзя, вдруг это все мое больное воображение, и парень вообще про всякое такое не думает. А смотрит… Ну, просто смотрит. Нравлюсь я ему, может. Как человек.

А экивоками… Да не умею я так. Не шпион, не разведчик… Обычный человек, среднестатистический, можно сказать.

От Зуба никакой поддержки в этом вопросе не дождешься. Если узнает о моих подозрениях, то все: прощай город, прощай универ, здравствуй дорога бесконечная и переезд…

Не хочу! Надоело мне это все!

И так тут пришлось практически год просидеть безвылазно в доме, только в тренажёрку, да в магазин выходя!

Не хочу больше! Я в таком случае точно Зуба убью.

Зуб молча, скрипя зубами, развез девчонок, пронаблюдал, как они трогательно со мной прощались и целовались, причем, обе сразу, и резко рванул к дому.

Ну и, не отходя от кассы, воспитательная работа началась.

Ничего нового, все это приходилось слышать миллион раз. И потому просто мимо ушей пропускалось.

Дома мы поругались, наконец-то, до матерного лая, потом завалились спать.

И вот утром вторая часть Марлезонского балета под названием «Нафиг этот универ».

— Ты просто в последнее время не в адеквате, я смотрю, — продолжает Зуб, намеренно стуча ложкой о стенки бокала, знает, что я этого терпеть не могу, и специально бесит, деревенщина тупой, — дома сиди!

— Ну и как ты себе это представляешь? Я там свечусь, потом в общаге свечусь, а потом раз — и пропадаю! Да девки визг поднимут. И Шатер тоже будет спрашивать… — пытаюсь я воззвать к остаткам мозгов в неандертальской черепушке.