Любовь уходит в полночь - Барбара Картленд

— А что он тебе говорил?

— О, сначала молчал… А потом — говорил, что от меня будто исходит сияние. И что он долго искал такую, как я, и вот нашел!

— Он сразу сказал тебе о своих чувствах?

— Не сразу, — спокойно ответила мать. Ее взгляд стал рассеянным, отрешенным, в выражении лица появилась расслабленность. Она была там, далеко, в своем прошлом. Ксения это почувствовала и не торопила ее. — Нам было трудно соединить наши жизни, но мы справились. Как только мы посмотрели друг другу в глаза и его рука прикоснулась к моей, слова были уже не нужны: мы знали, что принадлежим друг другу.

— Как красиво… А дальше? Что было дальше? — негромко спросила Ксения, обмирая.

— Мы боролись с нашими чувствами.

— Что-о-о? Боролись… с чувствами? Но зачем? Зачем? Вы же полюбили друг друга! Как вы могли с этим бороться? — Ксения снова вскочила.

Мать взяла ее за руку.

— Сядь, пожалуйста. Успокойся. Все не так просто. Чувства — это еще не все. Есть еще разные обстоятельства.

— Как же так? А я думала…

— Ты все правильно думала, дочка. Но есть много других вещей, которые нам с твоим отцом приходилось учитывать. Мы знали, что наши чувства и наши поступки вызовут не просто протест моих близких, не такой взрыв эмоций, какой случается сплошь и рядом в семьях, где дети действуют наперекор воле родителей, а потом всё успокаивается и входит в свои берега. Негодование моих родителей — это видимая всем их позиция на долгие годы. Ведь я оскорбляла аристократическое представление о порядке и добродетели, дав волю своему сердцу. Посягала на незыблемое и святое — на свой долг принцессы, которая должна поступать сообразно дворцовым устоям.

— То есть твой отец, король, счел бы папу неподходящей парой, если бы ты ему сразу сказала, в кого ты влюбилась и за кого хочешь идти замуж? — важно спросила Ксения. В ее голосе прозвучали взрослые нотки, и миссис Сандон опять улыбнулась.

— Он и мысли такой не мог допустить! — кивнув, ответила она дочери.

— Но как папа попал во дворец?

— Он приехал в Словию в числе одного из адъютантов английского генерала, который прибыл с военной миссией.

— Да вы просто чудом встретились! — ахнула Ксения. — А дальше, дальше?!

— Нам помогла моя сестра. Мы же были похожи как две капли воды! Если бы не она…

— О! Так у тебя есть сестра?! Но про сестру-то ты могла бы и раньше мне рассказать! — огорчилась Ксения с укоризной.

— Поверь, что нет. Как я могла рассказать о ней — и не рассказать всего остального?

Вздохнув, Ксения присмирела.

— А ты была еще не готова узнать так много всего необычного. Не каждая, знаешь ли, семья имеет такое начало, как наша, я говорю о нас с папой… Но если бы ты знала, как я хотела, чтобы ты узнала о нас все! Чтобы мы могли поговорить по душам! Мне так этого не хватало! — Миссис Сандон сделала круг по комнате, собрала в узел пышные рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам, и обернулась к дочери. — Близнецы — это самая тесная родственная связь из всех возможных! — очень серьезно произнесла она, и голос ее чуть дрогнул. — Хоть я и любила без памяти и продолжаю любить твоего отца, частичка меня осталась с сестрой, с Доротиной!

— Какое красивое имя! До-ро-ти-на… — мечтательно произнесла Ксения. — Но мне всегда очень нравилось твое, мама… Лилла! Как колокольчик звенит. И ты так смеешься, как звенит колокольчик.

— Выдумщица ты моя!

— Нет, не выдумщица, а так все и есть!

— Ну хорошо… Но я хотела здесь, в Англии, зваться Лили, но твой отец мне не позволил. Он сказал, я только Лилла — и никакая я не Лили! А ты знаешь — я всегда все делаю так, как он того хочет. — Миссис Сандон склонила голову набок и выжидающе посмотрела на дочь.

— И он всегда все делает так, как ты хочешь! — весело рассмеялась Ксения.

— Мне очень, очень повезло, — мягко произнесла миссис Сандон, смущенно потупившись. — Я поняла, что в любви совсем не важно быть всегда во всем первой и любой ценой стоять на своем. Гораздо приятнее быть второй и знать при этом, что твой супруг это ценит и тебе за то благодарен. Но даже если он этого не замечает, а ты сама выдвигаешь его вперед себя — это делает союз двоих крепче. Да и это просто приятнее — жить в согласии и не ссориться.

— И ты не жалеешь, что оставила дворец, семью, всех родных?

— Я всегда очень скучала и скучаю по Доротине, — уклончиво ответила мать. — Но мне тяжело думать о моих родителях. Они вычеркнули меня из своей жизни, будто меня у них не было.

— Да как же так? — Ладони Ксении возмущенно сжались в два маленьких кулачка.

— У них на это были все основания! — рассудительно отозвалась миссис Сандон. — Я ведь не только влюбилась в человека незнатного рода, но и отказалась от очень выгодного союза, который они для меня готовили и который, по их мнению, был бы чрезвычайно выгодным для страны. Когда-то в свое время они и сами вступили в брак, руководствуясь соображениями государственной выгоды. Но смогли полюбить друг друга. Только, я думаю, им повезло — не всегда в таких браках приходит любовь. Видишь, как все непросто?

— Я догадывалась, что королевские браки совершаются по уговору! Но чтобы вопреки протесту невесты или жениха… — Ксения сдвинула брови.

— Да, так. Это так называемые династические браки, когда соединяются — женятся или выходят замуж — невесты и женихи из правящих династий разных государств. Вот в России, например, был такой царь — Ярослав Мудрый. Давно это было, очень давно, девятьсот лет тому назад. Сам он женился на дочери шведского короля. Сестру свою отдал в жены польскому королю Казимиру. Сын Ярослава — Изяслав — взял в жены сестру Казимира Гертруду. Дочь Ярослава Анна вышла замуж за французского короля Генриха Первого. Другая его дочь стала королевой Венгрии. Третья дочь стала женой норвежского принца! Видишь, как укрепилось положение Руси среди других государств в Европе? И все только благодаря династическим бракам. Так что не случайно этого царя Ярослава прозвали Мудрым. Но браки не всегда оказываются несчастливыми, даже если поначалу им не сопутствует любовь, я тебе уже говорила! — добавила миссис Сандон с улыбкой. — Я знаю такие случаи. Вот, к примеру, вторая жена русского царя Петра Великого — Екатерина Первая. По рождению она из латышских крестьян, в семнадцать лет ее отдали замуж за шведского драгуна. А через два дня после свадьбы муж ее ушел на войну и пропал без вести — шла Великая Северная война русских со шведами, русские наступали. Царь Петр заприметил эту молодую особу и сделал своей женой. Их брак можно назвать счастливым. Царь Петр Великий даже учредил в честь любимой жены награду — орден Святой Екатерины. Мне все это отец рассказывал, когда я была совсем юная. Но считается, что у королевских невест в принципе не должно быть других чувств и желаний, кроме чувства долга по отношению к своей стране.

Она горько засмеялась и уронила руки вдоль тела.