Полоса черная, полоса белая - Екатерина Островская

— Фары включили или габариты?

Калоша кивнул.

— Типа того.

— То есть осветился номер, и ты его срисовал?

— Не то чтобы, но цифры запомнил. И некоторые буквы. Регион наш.

Калоша посмотрел внимательно на Сергея.

— Вот такие дела у нас нынче.

— Дорогой, я тебя знаю от и до, — напомнил Сергей, — ты не просто номер срисовал, а даже машину вычислил, а теперь эту информацию хочешь продать дорого. Но боишься. Но только я не покупаю ничего. А к ментам тебе ходить западло.

Калоша вздохнул, а потом махнул рукой:

— Только для вас, Сергей Николаевич. Вы мне помогли в свое время. Я тоже для вас старался в меру своих сил. Расскажу до конца. Авось вам пригодится. Дело в том, что к моему сапожнику захаживает приятель — тоже армянин, они там выпивают иногда коньячок, меня порой угощают. Так этот приятель его служит в ГИБДД, и я ему сообщил, что меня чуть не сбил черный внедорожник. Я, дескать, номер запомнил и хочу призвать их к ответственности. Гаишник этот записал номер, а на следующий день пришел и сказал, что это машина банка «Зебест» и он мог бы взять их на пушку. Просил меня рассказать о том событии, которое я выдумал, естественно, потому что меня никто не сбивал. Я сказал, что переходил Уральскую улицу, а машина на скорости была. Я увернулся, но все равно упал. Приятель моего армянина обрадовался и пообещал мне коньячок.

— И что?

— Вот тут-то… как бы сказать… — Калоша снова вздохнул, — как раз с этого момента заморочка и начинается. На той неделе я рассказал выдуманную мною историю, а вчера мой сапожник был сам не свой, потому что кое-что узнал о своем друге. Дело в том, что гаишник этот пропал, а вчера или позавчера его отыскали за городом в лесополосе. Нашли не его, а тело со следами пыток. Вот я и думаю: не связано ли это как-то с той лабудой, что я ему наплел?

— Ты появлялся в том подвале?

— Со вчерашнего дня нет.

— И не появляйся. Армянина предупреди, что его точка накрылась.

Ерохин помолчал и спросил совсем тихо:

— Что ты обнаружил на трупе?

— Каком? — не понял Калоша.

— Зная тебя, не сомневаюсь, что, после того как от причала отъехал черный внедорожник, ты снял рубаху и штаны, залез в воду, вынул тело и обыскал. Ты хорошо знаешь, что каждая вещь стоит денег. Хотя мобильный телефон продавать опасно, но можно, часы скидываются легко, а если еще и бумажник был…

— Лопатника не было. Документов тоже, как и телефона. В пиджаке и в брюках только несколько купюр разного достоинства — на пять с небольшим тысяч. Была цепочка золотая на шее и часы «Ролекс», но обычные — не золотые…

— Все скинул?

— Цепочку гаишник взял, а «Ролекс» — мой сапожник. За все — семь тысяч навара, а головной боли теперь столько!

— Есть куда уехать?

— Естественно: Россия большая, но под старость новую жизнь начинать — ой как не просто!

— А ты махни в теплые края. Пить бросай, устройся на работу на лодочную станцию, к примеру, или на турбазу. Лови рыбку с утра до вечера. Познакомься с какой-нибудь вдовушкой лет пятидесяти.

— Зачем мне такая старая? — возмутился Калоша. — Мне самому только пятьдесят девять предвидится.

— Да ладно, — не поверил Сергей, — мы почти лет шесть как знакомы, а уже тогда считал, что тебе шестьдесят. Деньги при тебе? Потому что если в твоем подвале остались, то возвращаться туда опасно.

Его собеседник кивнул:

— При мне денежки. Почти сорок тысяч накоплений.

— Ну вот, на первое время хватит. Погоди… Чуть было не забыл. Что еще было при том трупе? Ты его на берегу оставил?

— Скинул обратно. Где взял, туда и вернул. А насчет того, в чем вы меня подозре…

— Значит, при трупе была в самом деле волына, и получается, что это бандитские разборки. От пистолета избавься, только не продавай, а выброси в укромном месте. Лучше в Неву с моста.

— А для личной безопасности?

— Какая безопасность, Калоша? Тебя первый же мент остановит для проверки документов, а у тебя в кармане ствол. Кстати, он у тебя за поясом в штанах. Выпирает так, что грамотный человек сразу поймет.

— Вещь денег стоит.

— А если волына замазана? Если на ней убийство или несколько жмуриков? Менты на тебя это все повесят и премию получат. Кому прокуратура поверит: бомжу или следователю? Выброси!

Калоша боролся с собой.

— У меня есть знакомый, который подобными штуками интересуется. Человек он незаметный, но у него есть сбыт. Мне подкинет стоху зелеными, а сам баксов за семьсот продаст.

— Твоя жизнь дороже стоит.

— Это правда, — согласился бомж. — Только я не поеду избавляться сейчас. Хотите, гражданин начальник… То есть гражданин бывший начальник, я вам его отдам. Прямо сейчас.

Ерохин покачал головой.

— Не здесь, а когда выйдем. Где-нибудь подальше от любопытных глаз.

Калоша взял кружку и залпом выпил остатки пива.

— Хотелось бы еще парочку на грудь принять, — сказал он, — но не буду, а то сяду на кочергу, очнусь потом в какой-нибудь ментовке, побитый и без бабла. На самом деле я уже почти две недели совсем не принимаю, а на пиво сегодня вы меня сагитировали, Сергей Николаевич.

Они вышли на улицу и пошли, никуда не торопясь. Зашли в какой-то двор, где, огороженная низким забором, располагалась территория детского сада, с кустами, деревьями и деревянными зимними горками. Присели на травку за деревьями.

Калоша достал из-за пояса пистолет и протянул Ерохину.

— Вы помните… — начал было бомж и уcмехнулся, — вы, конечно, помните и сейчас наверняка удивились такому странному совпадению. Когда-то я тоже передал вам волыну, из которой грохнули вице-президента банка. Как же назывался тот банк?

— Ты прекрасно знаешь. Как раз «Зебест»-банк этот и был. Совпадение действительно странное.

— Так в нашем районе он самый крупный, не считая всяких «Сбербанков» и прочих государственных. Неужели вы тогда ничего не смогли сделать? Я же и на киллера наводку дал. Сколько же прошло — лет пять, наверное. Я как раз дворником устроился, чтобы этот подвальчик получить для проживания. Но теперь все. Кончилась моя сладкая жизнь — дольче вита. Теперь отправлюсь на Киевское шоссе, к отстойнику для дальнобойщиков. Набьюсь к кому-нибудь в попутчики. И через пару деньков буду на песочке у моря косточки греть. Только я так понимаю, что теперь мне надо новой ксивой обзаводиться, а то Калошин — слишком приметная фамилия. Стану Ивановым или Петровым… Жизнь все равно теперь будет новая.

— Как паспорт раздобудешь?

— Да это не проблема.

Ерохин поднялся с травы и протянул руку.