Тождественность любви и ненависти - Чингиз Абдуллаев

– Похоже, что у вас строительный бизнес по-прежнемусчитается зоной большого риска? – поинтересовался Чхеидзе. Он знал этунашумевшую историю из швейцарских газет.

Самойлов испугался. Он подумал, что напрасно вспомнил обэтом решении суда. Такой инвестор, как Чхеидзе, появляется не каждый день. Ивдобавок он был почти своим, понимающим местные трудности и готовыйинвестировать в их строительный бизнес несколько десятков миллионов долларов.

– Я думаю, что решение суда еще могут отменить. У нас вгороде никто не спорит с московской мэрией, – осторожно добавил АльбертАркадьевич, – а насчет гостиниц все понятно. »Интурист» тоже давно снесли,а на его месте сейчас новый пятизвездочный отель построили. И «Минск» скороснесут. В общем все старые гостиницы заменяют на новые. Но вы все сами увидите.Мы заказали вам номер в «Национале», он как раз напротив бывшей «Москвы».

– Это я помню, – улыбнулся Давид Георгиевич, –рядом было здание Госплана, которое потом передали Государственной думе. Яничего не путаю?

– Нет. Все правильно.

– И еще в переходе всегда были старые цыганки, которым явсегда давал деньги. Одна такая пожилая женщина, кажется, ее звали Виолеттой,она мне тогда нагадала. Честное слово, не поверите... Она мне нагадала, что яуеду из города и не буду здесь ровно двенадцать лет. Да, она мне так и сказала.Двенадцать лет, – растерянно произнес Чхеидзе. Он совсем забыл об этомслучае и только сейчас вспомнил. Двенадцать лет. Какое интересное совпадение.

– Сейчас там тоже бывают цыганки, – сообщил Самойлов.

– Как интересно. Нужно будет спуститься, чтобы их увидеть.Когда у нас должны начаться переговоры? – поиинтересовался Чхеидзе.

– Через два часа, – сообщил Самойлов, – у васбудет время отдохнуть и переодеться, если вы захотите. Рядом с вашим люксом двазаказанных номера для вашего секретаря и телохранителя. Если они будут житьотдельно от вас.

Самойлов видел Лиану, которая выглядела как топ-модель,готовая выиграть любой конкурс. Высокого роста, с удивительно красивымиголубыми глазами, всегда тщательно уложенными волосами, одетая в неизменноэлегантные костюмы от Балансиаги, она вызывала восхищение у всех, кто с нейобщался. Чхеидзе это знал и поэтому возил ее с собой по всему миру, оставляя всвоем швейцарском офисе другого секретаря. Оставшейся в Цюрихе Магде было пятьдесятчетыре. Она была педантична, как все немцы, аккуратна, пунктуальна иисключительно добросовестна. Но не обладала ни внешностью, ни такой грудью, каку Лианы, и поэтому всегда оставалась дома.

– Они будут жить в своих номерах, – ответилЧхеидзе, – а можно мне, перед тем как мы поселимся в отеле, спуститьсявниз, в тот самый переход. Мне будет просто интересно посмотреть. Потом у меняне будет времени.

– Конечно можно. Там сейчас из перехода можно пройти вбольшой комплекс под Манежной площадью. Несколько этажей. Магазины, рестораны,кафе. Если вам интересно...

– Это мне неинтересно, – возразил ДавидГеоргиевич, – я хочу только посмотреть, как там, в этом переходе. Может,встречу свою старую знакомую, которую не видел целых двенадцать лет. Она мне тогдатак точно нагадала. Целых двенадцать лет. Мне казалось, что это вся жизнь. Авсе эти годы так быстро пролетели.

– Мы скоро будем на месте, – сообщил Самойлов, –вы видите, какие автомобильные пробки в городе. Нам еще повезло, что выприлетели днем. Если бы вы прилетели вечером, то вы бы увидели, какие заторы унас на Ленинградском проспекте при выезде из центра города. Иногда автомобилистоят по нескольку часов.

– В Швейцарии такого не бывает, – кивнул Чхеидзе. Онвзглянул на затылок своего телохранителя. Вебер почти не понимал русскогоязыка, зато знал немецкий, французский и итальянский. Одним словом, все языки,на которых говорили в Швейцарии. И немного понимал английский. Он был бывшимчемпионом Европы в полусреднем весе по боксу. Однажды ему пришлось применитьсвое мастерство, спасая хозяина от разъяренных футбольных английскихболельщиков, которые приняли Чхеидзе за истинного немца, ведь он был одет вкуртку с цветами национального флага Германии и болел за немецкую команду.Вебер тогда уложил тремя точными ударами трех нападавших и этим остановилдругих, дав возможность Давиду Георгиевичу сесть в свою машину. Одним словом,на него можно было положиться.

Оба автомобиля медленно ехали по Тверской. Они проехалиплощадь Маяковского, затем Пушкинскую площадь, мелькнул бывший комплекс«Известий», памятник поэту. Они спускались вниз, ближе к Кремлю, где находиласьгостиница «Националь». И наконец остановились у отеля. Лиана выпрыгнула спереднего сиденья второй машины и оказалась рядом с первой, еще до того, какостальные мужчины успели соориентироваться. Она была сообразительной идостаточно агрессивной женщиной. Телохранители посыпались из машин. Вебер вышелиз салона автомобиля и открыл перед хозяином дверь.

– Спустимся вниз, в переход, – предложил Чхеидзе, –а ребята пусть занесут наши вещи в отель. Лиана, посмотри, чтобы там все было впорядке.

Она кивнула. Двое водителей начали доставать чемоданы.Самойлов, Вебер и еще двое охранников вместе с Чхеидзе начали спускаться впереход. Он подумал, что даже не знает, почему вдруг принял такое нелогичноерешение. В переходах были привычные магазины и киоски. Он огляделся. Отсюдараньше был проход на станцию метро. Сейчас можно было пройти и к помещениям подМанежной площадью. Как странно, что здесь так много людей, подумал ДавидГеоргиевич. И вдруг увидел пожилую цыганку. На ней была большая широкая юбка,темная кофта, какая-то куртка непонятного цвета и цветастый платок невероятныхразмеров, который она набросила на голову, закрывая заодно и половину своей куртки.Покрашенные хной коричневые пряди волос выбивались из-под платка. Отнеожиданности он даже замер, словно его толкнули. Телохранители остановились,стараясь отсечь от него движущийся поток людей. Вебер недоуменно оглянулся.

– Не может быть, – прошептал Чхеидзе, – спустястолько лет. Не может быть.

Он шагнул к цыганке, которая уже обратила на него внимание.Она видела, что его сопровождают сразу несколько человек, и сразу поняла, чтоэтот неизвестный мужчина обладает властью и деньгами.

– Здравствуй, – сказал Давид Георгиевич, все еще неверя своим глазам, – как тебя зовут?

– Как назовешь, так и назовут, – улыбнулась цыганка,показывая свои желто-коричневые зубы, – что тебе нужно, дорогой? Что ты отменя хочешь?

– Как тебя зовут? – уже более нетерпеливо спросилЧхеидзе. – Виолеттой?

– Такое у меня имя, родимый. А ты откуда его знаешь? Мы стобой разве раньше встречались? И зачем тебе мое имя?

– Виолетта, – задумчиво произнес ДавидГеоргиевич, – ты меня не помнишь?

– Нет, родной, не помню. Скажи, зачем пришел, и я, можетбыть, вспомню. Что тебе нужно?

– Можешь погадать мне, – предложил Чхеидзе. Он видел,как на них обращают внимание проходившие люди, некоторые даже останавливались.Другие замедляли шаг. Двое мощных телохранителей и Вебер отсекали любопытных,но этим только привлекали внимание.