Рутинёр - Павел Корнев

Ангелы небесные! Да что тут стряслось?

– Служебные перстень снял? – уточнил Микаэль.

– Даже не надевал, – ответил я и направил коня на одну из узеньких улочек, решив сделать небольшой крюк и объехать главное здание университета. Мне категорически не понравились пристальные взгляды стражников, да и школяры глядели ничуть не добрее, и меньше всего хотелось очутиться меж двух огней.

– Ты что-нибудь понимаешь, Филипп? – спросил меня маэстро Салазар, когда университетская округа осталась позади. – Простецы и школяры, конечно, друг друга на дух не переносят, но драки средь бела дня обычно не затевают. Понимаю, если праздник или гуляния! Когда подопьёшь, кулаки сами чесаться начинают…

– Думаю, кто-то кого-то убил, – решил я. – Остаётся узнать кто и кого…

Уве не обманул и ничего не напутал, отделение Вселенской комиссии и в самом деле оказалось взято в самую натуральную осаду. Ближайшие к особняку улицы заполонили взбудораженные горожане, у многих в руках были палки, поперёк дорог стояли телеги. Но через ограду никто перебраться не пытался, да и вплотную к воротам бюргеры приближаться не решались. Опасались лезть на рожон даже цеховые подмастерья, коих в толпе было едва ли не большинство, и неспроста: у приоткрытых створок выстроились не наёмные охранники и даже не увальни из городской стражи, а ландскнехты в цветах маркграфа Мейнарда. Провоцировать тяжёлую пехоту никто из черни не рисковал, и всё ограничивалось словесными оскорблениями и пронзительным свистом; гвалт стоял такой, что закладывало уши.

Мы не стали соваться в толпу, немного покрутились по округе, и я отправил Микаэля разведать обстановку в одно из питейных заведений, а сам остался караулить лошадей. Четверть часа спустя бретёр вышел на улицу, как-то странно глянул на меня и со значением произнёс:

– Не зря мне папенька наказывал с шулерами в карты не играть…

– Да говори уже! – досадливо поморщился я.

– Говорю-говорю, – фыркнул Микаэль, забираясь в седло. – Слух пошёл, будто девиц похищали и убивали школяры-солнцепоклонники, вот горожане и взбеленились.

– Даже так? – хмыкнул я. – Красиво!

– Не знаю – не знаю, – покачал головой маэстро Салазар. – Как по мне – перебор.

Я кивнул. Слухи об ужасающих преступлениях сектантов наилучшим образом отвлекали внимание от служанки Адалинды, вот только ситуация могла в любой момент выйти из-под контроля. Если толпа решится на штурм отделения Вселенской комиссии, крови прольётся столько, что сеньора Белладонна вылетит в отставку быстрее пробки из бутылки игристого вина.

Микаэль, впрочем, моих опасений не разделил.

– Сегодня толпе бросят кость, – сообщил он. – Та парочка, которую задержали мы с тобой, пошла в отказ, их будут судить. А вот дурачок, хлебнувший отравы, окончательно рехнулся и только и делает, что твердит о величии солнца. Его виновность признана очевидной, казнь состоится этим вечером. Так говорят.

Я потёр переносицу.

– Подожди, а чего тогда бузят подмастерья?

– Простая арифметика, Филипп, – рассмеялся бретёр. – Арестантов трое, казнят только одного. Люди недовольны и подозревают, что Вселенская комиссия выгораживает своих. Вроде, кто-то из коллег не от большого ума заикнулся об их непричастности к убийствам девиц.

– Ситуация… – протянул я и взглянул на небо. Солнце начинало понемногу клониться к закату, и было совершенно непонятно, почему казнь назначили на столь поздний час. Хотя, если разобраться, вполне логично сжечь солнцепоклонника именно после заката, дабы лишить смерть язычника символичности и убрать малейший намёк на жертвенность.

– Что будем делать? – спросил Микаэль.

– Костёр запалят на Червонной площади? – предположил я.

– Бери выше! – рассмеялся маэстро Салазар. – Эшафот сколотили перед кафедральным собором! – он задумчиво покрутил ус. – Желаешь почтить своим присутствием казнь?

– Желаю. Только надо как-то убить время.

Микаэль кивнул и выдал двустишие:

Я усмехнулся.

– Обойдёмся сегодня без женщин.

– А вина вдосталь и в подвалах маркизы, – добавил бретёр и прищёлкнул пальцами. – Слушай, Филипп! Блондин показал мне один чудесный оружейный магазинчик. Туда как в музей ходить можно!

– Поехали!

Микаэль оказался совершенно прав – ассортимент лавки и в самом деле вызывал завистливое уважение, перемежаемое откровенным восхищением. Помимо разных образчиков клинкового оружия, там были представлены и арбалеты с мушкетами, и даже пистоли, вот у завешенной ими стены я и застрял, поскольку моя видавшая виды пара смотрелась на фоне всего этого великолепия откровенно бледно. Впрочем, даже мысли не возникло обновить свой арсенал, и дело было отнюдь не в заоблачных расценках. Просто сроднился я в некотором роде со своими пистолями, чего уж там.

Приказчик намётанным взглядом определил в нас двух скучающих зевак, а посему просто ходил по пятам словно тень, не утруждая себя расхваливанием образчиков представленного в магазине оружия. Вместе с тем, и слишком уж назойливо он за спиной не сопел, поскольку всё тот же опыт подсказывал, что выгоду может принести и наше бесцельное блуждание по залу. Земля слухами полнится, а мало ли кому мы расскажем об этом замечательном заведении?

Удивительное дело, но без покупок всё же не обошлось. Некоторое время спустя я приметил дамский набор из двух заколок для волос в половину локтя длиной, складного перочинного ножика с рукоятью из апельсинового дерева и миниатюрного кинжальчика. Все эти безделушки были выкованы из мозаичной стали серебристо-синих тонов, отдалённо напоминавших цвет льдистых глаз Марты, а трёхгранные заколки с резными янтарными головками больше напоминали стилеты, нежели аксессуары модниц. Впрочем, придворные красотки – те ещё ядовитые гадюки.

– Мерсанская сталь, – в один миг оказался рядом приказчик. – Работа рольдских мастеров. Здесь и клейма имеются…

– Нет, Филипп! – рассмеялся Микаэль. – Не выбрасывай деньги на ветер!

– Не станет же она ходить на занятия с разделочным ножом, – сказал я, имея в виду Марту.

– Магу ножи ни к чему.

– Ты сам слышал, что сказал? Ножи нужны всем.

Приказчик незамедлительно кивнул.

– Истинно так. Ваша правда, сеньор.

– Сколько?

– Десять талеров.

Я презрительно фыркнул.

– Сбросьте половину и по рукам.

– Немыслимо! Набор попросту уникален!

Микаэль провёл пальцем по краю деревянного ящичка и продемонстрировал приказчику пыль.

– Уникальные вещи продать непросто, а пять талеров – это пять талеров. Пользуйтесь случаем, любезный. Пользуйтесь-пользуйтесь.