Приключение - Владарг Дельсат

– Телескоп, – так же лаконично командую я, чтобы рассмотреть ту самую зону, где, по мнению Альеора, проходит некое Испытание.

Загорается специальный экран, позволяя рассмотреть ничем не примечательную картину. Звезды сверкают, ближайшая звездная система чуть ли не в парсеке, так что просто пустое пространство, ограниченное навигационными буями. Они не наши, но сигнал вполне понятен: навигация запрещена. Наши тут уже тоже есть, естественно, чтобы избежать случайностей.

– Марс, – снова обращаюсь я к разуму нашего звездолета. – Как думаешь, откуда мог идти звездолет, не отреагировавший на буи?

Спустя мгновение на экране появляется пунктирная линия. Присмотревшись, я понимаю – квазиживой прав, при таком пролете два буя могут заглушить друг друга, только получается тогда, что полет был неуправляемым. Либо звездолет терпел бедствие, во что я верю не слишком, либо загадки множатся.

Буду считать, что множатся у нас загадки, потому что не очень я понимаю, что именно происходит. Но надо начинать работу. Действовать мы будем по инструкции, ибо они писаны кровью, и не хотелось бы, чтобы нашей. Весь флот – это традиции и инструкции, нарушать которые не очень хорошо. Даже учитывая, что, спасая сестер, папа их нарушил, а брат вообще проигнорировал в аналогичном случае, я все же постараюсь соблюсти, ибо мало ли что.

– «Юпитеру» занять позицию за «Марсом» вне створа двигателя погружения, – звучит со стороны командира звездолета. – Приготовиться к маневру.

– Группе Контакта готовность, – добавляю я со своей стороны. – Практикантам рекомендовано не покидать каюту.

– Навигационным буям сигнал: навигация запрещена, – добавляет вахтенный начальник.

Начинается вполне привычная работа, при этом поднимаются щиты, подключаются и системы маскировки, потому что случаи, как папа говорит, бывают разные, а рисковать не хочет совсем никто. Да и не нужен нам глупый риск, чай, не Вторая Эпоха на дворе, а уже Пятая. Живет и развивается Человечество…

– Приготовиться к погружению, – спокойно отдаю команду я, как начальница экспедиции.

Разумеется, мы знаем уже, почему папин корабль так побился при «всплытии». Все меры были приняты незамедлительно, двигатели усилены, потому нам то же самое уже не грозит, если следовать инструкции, а именно ей я сейчас и следую. Загораются синие огни изоляции темпорального поля, зелень экрана указывает на безопасность маневра и окружающей среды, медленно гаснут звезды: при погружении во времени они не видны – такова особенность этого типа движения.

– Начато погружение, – отзывается офицер навигации, который сейчас за движение и отвечает. – Процесс нормальный, флуктуаций нет.

– Очень хорошо, – киваю я, зная, что погрузиться мы должны так, чтобы оказаться в Пространстве до появления загадочного звездолета. – Ира, в рубку подойди, пожалуйста, – действуя по наитию, зову я главу наших эмпатов.

Чует мое сердце – эмпаты мне сейчас очень сильно понадобятся, а раз ощущение такое сильное, то это совершенно точно активировался дар. Вот чем-чем, а сигналами дара манкировать нельзя, нам всем это в свое время хорошо объяснили.

Ну что же, сейчас мы посмотрим, с чего вдруг такие реакции…

Малыши

Меняется все неожиданно. Сначала я слышу чей-то плач, но неизбежной расплаты за ним не следует, как будто надзиратели решили заставить нас помучиться от невозможности помочь малышу или малышке. Жестокие игры надзирателей становятся все более страшными. Я прижимаю к себе мою Си, надеясь только на то, что с нами они играть не будут. Малышка моя испугана, кажется, постоянно, но пока прижата ко мне, страх ее не такой большой.

В какой-то момент плач становится тише, но полностью не исчезает, что дарит надежду – малыш жив. По голосу я не могу определить, малыш это или малышка, но просто надеюсь… Видимо, Хи-аш погибла, такое бывает, я знаю. Может быть, ребенок сможет найти питальник самостоятельно. Я бы очень хотела помочь ему, но даже и не вижу малыша, поэтому ничего сделать не могу.

– Мама, а почему вокруг нас вот это? – спрашивает меня Си, заставляя вздохнуть. Сейчас мне придется рассказать моей маленькой, что мы навсегда в тюрьме.

– Все, что ты видишь вокруг нас, – начинаю я свой рассказ, – это тюрьма, но она и наш дом. Это решетки, – показываю я, – не дающие нам убежать. А есть еще жуткие существа – надзиратели. Они похожи на нас, но намного выше и страшнее.

Вот теперь я рассказываю малышке, почему надо сразу прятаться за мамой, едва только увидит надзирателя. Она слушает меня жадно, все-все сразу запоминая, как и я когда-то слушала свою Хи-аш. И я точно так же прижимаю к себе малышку, показывая ей, что мама защитит. И моя… доченька очень хорошо понимает это. Кажется, я не должна знать таких слов: «сын», «дочь», но генетическая память показывает мне, что тюрьма была не всегда. А раз она была не всегда, то возможно и освобождение. Только каким оно будет?

Иногда я мечтаю о том, как, нажав Большую Синюю Кнопку, я оказываюсь в сказке, ну или в легенде, чтобы навсегда быть счастливой. В этой сказке много пищи, травы и даже твердая еда есть, сохранившаяся только в памяти. И я рассказываю моей маленькой о той самой волшебной стране, где нет решеток и надзирателей.

– И никто не хочет делать больно, – продолжаю я, кажется, даже копируя интонации моей Хи-аш. – Никого не радуют слезы, а дети там самые важные. Самые-самые!

– А как мы туда попадем? – сразу же интересуется Си.

– Для того, чтобы попасть в сказочную страну, – прямо на ушко говорю я ей, – надо нажать Большую Синюю Кнопку!

– А где она? – удивляется моя малышка.

Ох, доченька, если бы я знала. Но я просто верю: однажды наступит час, падут решетки, и мы сможем найти ее. А пока мы смеем только надеяться. И жить, конечно, чтобы не радовать надзирателей предсмертными муками. Кстати о надзирателях… Как-то давно слишком их нет, как будто в Космос улетели. Это, конечно, мечты, потому что такого случиться не может, ну а вдруг? Вдруг нам всем повезет?

Очень хочется, чтобы повезло, конечно, но… Я знаю, что чудес не бывает. И никаких Высших тоже, хотя моя Хи-аш очень хорошо описала тех, кто нас должен защищать. Но мы в тюрьме, а здесь никакой защиты и близко нет. Наверное, Высшие только для тех есть, кто на свободе? Не знаю… Все-таки, куда исчезли надзиратели?

Я подхожу поближе к решетке, осторожно касаясь ее. Раньше от этого простого движения становилось больно. Не сильно, но тем не менее, а теперь нет. Я хватаюсь за нее всей рукой – боли нет, а еще мне кажется, что решетка чуть-чуть поддается под пальцами. Оглядевшись по сторонам, я никого не вижу, поэтому берусь за нее обеими руками, начав раскачивать. Мне кажется, у меня что-то получается, хоть совершенно не верится в подобное чудо. Что это значит, я не понимаю, очень надеясь на сказку…

– Завтра все заключенные отправятся в путь! – громко, почти оглушая меня, доносится из-под потолка.

Первая моя реакция – паника, ведь я отлично понимаю, что это означает. Озвученный срок для меня не значит ничего, ведь что такое «завтра», я представляю себе с трудом, но вот что именно с нами собрались делать, я осознаю даже очень хорошо. Совсем скоро нас выкинут в Космос… Малышка Си погибнет! Я тоже, но она важнее, и потому я яростно начинаю расшатывать решетку.

– Мамочка, что ты делаешь? – спрашивает меня Си, приблизившись к решетке, которую я качаю обеими руками.

– Нас решили убить, – объясняю я ребенку. – Я хочу сломать здесь все и убежать, чтобы тебя спасти.

– Я тебе помогу! – и малышка с разбега кидается на железные прутья.

– Помощница моя, – улыбаюсь я, не забыв ее погладить.

«В путь» в тюрьме может значить только одно, потому я и не сомневаюсь, все яростнее раскачивая прут клетки. И тут что-то негромко