Твой волшебный поцелуй - Кэролайн Андерсон

Возможно. Эмили была потрясена, потому что, когда они встречались в последний раз, оба были свободны и одиноки, а сейчас Гарри, очевидно, не один. Что касается ее, она снова одинока, но далеко не свободна. Наверное, он тоже будет потрясен, когда узнает, что она мать-одиночка и у нее двое детей.

Гарри осторожно улыбнулся.

– С удовольствием. Спасибо.

– Пойдем. Здесь до сих пор есть калитка.

Эмили толкнула дверцу, и та со скрипом отворилась.

– Старая добрая калитка, – произнес он, затем добавил с озорной улыбкой: – Помнится, раньше она тоже скрипела. Я знал, насколько ее открыть, чтобы она меня не выдала.

Эмили почувствовала, как ее лицо залила краска. Она тоже помнила, как он поздно ночью проникал через калитку к ней в сад и они обнимались и целовались в беседке. Помнила, как испытывала сильное, но непонятное томление.

– Мы были детьми, – сказала она, не в силах встретиться с ним взглядом.

Гарри мягко рассмеялся.

– Правда? Мне так никогда не казалось. А в последний раз…

Он прервался, и Эмили, воспользовавшись его молчанием, направилась к дому. Фредди вертелся рядом с ней и весело повторял: «Малыш! Малыш!»

Женщина не хотела думать о последнем разе! Этого не должно было произойти, и она не допустит повторения той роковой ошибки.

Поднявшись на заднее крыльцо, Эмили толкнула дверь и вошла внутрь.

– Добро пожаловать, – произнесла она из вежливости, но очень обрадовалась, обнаружив, что усталость в его глазах сменилась чем-то приятным, напомнившим ей о днях их беззаботного детства.

– Спасибо. – Протянув руку, он взъерошил светлые кудряшки Фредди. – Я не знал, что у тебя есть дети.

В его тоне что-то послышалось. Может, сожаление?

Мельком взглянув на него, Эмили поставила на плиту чайник.

– Двое. Бесс почти четыре, а Фредди девятнадцать месяцев. Ты будешь чай или кофе?

– Чай. Я боюсь употреблять слишком много кофеина. В последнее время и так слишком мало сплю.

– Милый, принеси свою чашку, – сказала она Фредди, и тот удалился, весело напевая себе под нос.

– Он просто прелесть.

– Да, но иногда может быть сущим наказанием, если это ему выгодно. – Эмили улыбнулась. – Кстати, как зовут твою малышку?

– Ее полное имя Кармен Грейс, но я называю ее Киззи.

– Как необычно.

– Грейс – это в честь моей бабушки.

– А Кармен?

Его лицо побледнело.

– В честь ее матери, – неохотно ответил Гарри, и его тон снова показался ей каким-то странным. Возможно, он все расскажет ей позже. Она надеялась на это, потому что не осмеливалась спросить сама.

Много лет назад, в дни своей беспечной юности, она сделала бы это, но тогда они делились друг с другом всеми своими секретами.

Сейчас Эмили совсем его не знала и не имела ни малейшего понятия о том, сколько он собирается ей дать и сколько она хочет ему вернуть.

Поэтому она ничего не сказала, лишь заварила чай и выложила на тарелку шоколадное печенье. Тем временем Фредди вернулся со своей чашкой, из которой текла на пол струйка апельсинового сока. Наполнив ее заново, Эми вытерла пол и обняла сынишку, которого безумно любила.

Он захихикал, вырвался из ее объятий и побежал в сад. Взяв поднос, Эмили повела Гарри к качелям под яблоней.

– Те самые качели? – удивился он, но она рассмеялась и покачала головой.

– Нет, те развалились. Несколько лет назад отец купил новые, так что тебе больше не придется так осторожно на них садиться.

Рассмеявшись, Гарри опустился на сиденье и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

– Какое блаженство!

– Небольшое разнообразие тебе не повредит, – ответила Эмили, не подумав. Открыв один глаз, он издал мрачный смешок.

– Можно сказать и так. – Немного помолчав, Гарри вздохнул, затем открыл второй глаз и повернулся к ней лицом. – Мне надо заново к этому привыкать – к тишине, пению птиц, шуму газонокосилки, – к тому, на что большинство людей не обращают внимания. – Его губы изогнулись в печальной улыбке.

Улыбаясь ему в ответ, Эмили почувствовала, как внутри нее назревает любопытство. Нет. Она не станет этого делать…

– Что произошло, Гарри? – мягко спросила она, не удержавшись.

Его улыбка поблекла. Сначала ей показалось, что он не собирается ей отвечать, но затем она услышала его голос, немного хриплый от переживаний.

– Я нашел ее, Кармен, сидящую у обочины и просящую милостыню. Проходя мимо нее каждый день, я давал ей деньги. Через четыре дня она исчезла. Когда я увидел ее в следующий раз, она была сильно избита. Ее глаза были полны боли и отчаяния. Она ничего от меня не ждала, кроме пары монет, но я отвел ее в кафе, накормил завтраком и поговорил с ней. Только тогда я обнаружил, что она беременна.

Эмили сочувственно пощелкала языком.

– Бедная девочка.

Он кивнул.

– Кармен сказала, что ее изнасиловала группа солдат. Она не знала, кто отец ее ребенка и на чьей стороне воевали эти солдаты. Кармен была цыганкой. В странах Восточной Европы цыгане не пользуются уважением. Их считают обманщиками, ворами и бездельниками. Она была еще совсем ребенком, Эмили. Она потеряла всю свою семью и была ужасно напугана.

– И ты взял ее под свое крылышко, – предположила Эмили. Это было так на него похоже!

Он снова издал короткий смешок.

– Можно сказать и так. Я привел ее к себе в отель, накормил, вызвал для нее врача. Затем, пока я был в душе, она стащила у меня кошелек и сбежала. Я выследил ее и спросил, почему она это сделала. В конце концов она призналась мне, что боялась, что я ее изнасилую.

– И что ты сделал?

– Женился на ней, – тихо ответил он. – Ради ее безопасности. Какая ирония судьбы, не правда ли? Забрал ее с собой в Лондон и поселил в своей квартире. Выделял ей ежемесячное содержание, оплачивал все ее счета, виделся с ней так часто, как только мог. Постепенно Кармен научилась мне доверять, но она была одинока. Затем она стала встречаться с представителями своего народа и заметно повеселела. Начала изучать английский на вечерних курсах и заводить друзей.

Гарри внезапно замолчал, и Эмили терпеливо ждала продолжения. Наконец он подобрал нужные слова.

– Кармен была на восьмом месяце, когда однажды вечером по пути из колледжа ее сбила машина. Тяжелая черепно-мозговая травма… К тому времени, когда врачи связались со мной, она находилась на искусственном поддержании жизнедеятельности. Вот тебе и уберег от опасности.

Эмили в смятении накрыла рот ладонью.

– О, Гарри, мне так жаль! – прошептала она.