На стороне бога - Чингиз Абдуллаев

— Да, да, конечно, — согласился Мамука, — пусть они едут впервую очередь. А мы подождем.

— Верно, — согласился Отари Квачадзе, — мы можем поднятьсяпешком.

— Ветер усиливается, — возразил повар. — Лучше на машине. Здесьсовсем недалеко. Пусть сначала уедут женщины.

Сборы заняли несколько минут. Женщины были уверены, что ужек вечеру вернутся в санаторий, и взяли с собой лишь самые необходимые вещи.Наталья Толдина, Екатерина Шевчук, Людмила Квачадзе и Наци Сахвадзе уселись вмашину, и «УАЗ» повез их на вершину горы, чтобы через несколько минут вернутьсяза остальными. Мужчины остались одни.

— Вы думаете, что ветер может снести наше строение? —пошутил Мамука, обращаясь к повару.

— Нет, — засмеялся Гасан, — но из города требовали, чтобы мыпереехали на Мархал. Они боятся за вас: вдруг ветром выбьет какое-нибудь окно истекло поранит одного из наших гостей.

— Как мы поместимся в машине? — уточнил Буянов.

— Не беспокойтесь, господа, — вмешался Дронго. — Мы с моимдругом можем подождать. Пусть водитель сначала отвезет вас.

— Так нельзя, — возразил Отари. — Давайте бросим жребий.

— Вас ждут женщины, — напомнил Дронго, — поэтому вам нужнопоехать всем вместе. Вам двоим и представителям киногруппы. А потом мы поможемнашему повару погрузить продукты и приедем вместе с ним.

— Правильно, — согласился Гасан, и в это время его позвали ктелефону.

Он вышел из столовой, когда режиссер достал свой мобильныйтелефон и попытался набрать нужный ему номер.

— В этих горах и телефоны нормально не работают, — нервносказал Погорельский через несколько секунд.

— Возьми мой телефон, — протянул ему свой аппарат Мамука, —я звонил сегодня утром в Тбилиси.

— Спасибо, — кивнул режиссер, принимая аппарат. — Хочупредупредить нашу киногруппу, что мы приедем к вечеру.

Он набрал номер и довольно долго ждал, пока произойдетсоединение. Но через некоторое время он уже кричал своему помощнику, объясняя,где именно они находятся. Едва Погорельский закончил говорить, как в столовуювернулся Гасан.

У него было озабоченное лицо.

— К нам никто не приедет. Машина должна вернуться в город, —пояснил он, — поэтому нам нужно сделать один рейс и всем поместиться в «УАЗ»,чтобы автомобиль не поднимался наверх в третий раз. Он должен вывезти нашихженщин и успеть в город до вечера.

— Нас семеро мужчин, — напомнил Дронго, — вместе с водителембудет восемь человек. Мы не поместимся в машину. Нужно забросить туда продуктыи подниматься пешком. Я только прошу включить в экипаж моего друга. Он перенестяжелую операцию и не сможет дойти пешком.

— Я уступлю ему свое место, — вызвался Буянов.

— Не нужно, — нахмурился Вейдеманис. — Я пойду пешком.

— Нет, — твердо возразил Дронго, — ты поедешь в машине. Тебенельзя переносить такие нагрузки после операции.

— Я тоже пойду пешком, — вызвался повар.

— Не стоит, — сразу сказал Мамука, — я вам уступаю своеместо.

— И я, — вмешался художник, — мы можем подняться пешком.

— Столько благородства, чтобы пройти под дождем несколькоминут! — язвительно сказал Погорельский. — Может, нам лучше вообще отказатьсяот этой машины?

— Нужно перевезти продукты, — напомнил Дронго. — Я думаю,что к вечеру дождь не кончится. Обещали штормовую погоду, и, возможно, нампридется провести там всю ночь.

— Только этого не хватало! — нахмурился режиссер. — Тогда ясразу вернусь в город.

— Не сейчас. — Дронго подошел к окну. Быстро темнело, адождь лил словно из ведра. Иногда слышались раскаты грома.

— Я приготовлю продукты, — вышел из столовой Гасан.

Квачадзе и Сахвадзе отправились в номера, чтобы собратьвещи. Дронго и Вейдеманис также прошли к себе в комнату, чтобы взять самоенеобходимое.

— Напрасно ты относишься ко мне как к больному, — мрачнозаметил Вейдеманис. — Врачи считают, что, кроме моего хриплого голоса, у менянет других аномалий.

— Вот и прекрасно. Я не хочу, чтобы они у тебя появились. Незабывай, что у тебя есть дочь, которую ты обязан выдать замуж.

— Надеюсь, что она решит этот вопрос без меня, — улыбнулсяЭдгар.

Ну и напрасно надеешься. Она тебя обожает, и ты для нееглавный советчик в жизни. Если самоустранишься, найдутся другие советчики. Яведь не говорю, чтобы ты искал ей парня. Я только думаю, что ты можешь ейпомочь своими советами. В таком возрасте молодые девушки в этом оченьнуждаются.

Они уже выходили из комнаты, когда услышали громкий голосМамуки. Он убеждал своего друга-художника:

— Зачем тебе нужно все рассказывать?! Это совсем необязательно.

— Я не могу, — нервно заявил художник, — просто чувствую,что не могу.

Мне кажется, что я обязан был сделать это давно. Но у меняне хватило мужества.

— А сейчас должно хватить ума, — нервничая, произнес Мамука.— Выбрось все из Головы и собирай свои вещи. Иначе я вообще не буду с тобойразговаривать!

Оставшийся в столовой Погорельский сказал, обращаясь кБуянову:

— Кажется, нам придется провести в обществе этих людей весьдень.

Надеюсь, что они не будут нам очень докучать.

— Они ваши поклонники, — равнодушно напомнил Буянов.

— На расстоянии все видится иначе, — ухмыльнулся режиссер. —Лучше бы они меня вообще не знали. Так спокойнее. А теперь придется весь деньи, возможно, всю ночь провести в обществе своих поклонников. Представляю, какимиидиотскими вопросами они нас будут закидывать! Буянов хотел что-то возразить,но затем передумал и промолчал. Ему было неприятно не только спорить, но ивообще разговаривать с режиссером.

Через несколько минут мужчины снова собрались в столовой.Ветер усиливался с каждой минутой. Здание скрипело, отзываясь таким необычнымобразом на порывы ветра. Подъехавшая к санаторию машина остановилась, иводитель, съежившись, бросился к дому.

— Быстрее! — закричал он. — Через полчаса не сможемпроехать. Такой ливень, что по дороге не подняться. Напрасно мы отвезли женщиннаверх. Нужно было вызывать вертолеты и вывозить всех отсюда…

— Какие вертолеты? — перебил его повар. — Не говориглупостей. В такую погоду в горах нельзя использовать вертолеты. Ониразобьются. Давай грузить продукты, иначе действительно не успеем. Тебе ещенужно вернуться в город.