Бандитский путеводитель - Алексей Макеев

— Лева, ты все еще едешь, все еще в дороге?

— Нет, счастье мое, уже прибыл. Но, понимаешь, наш драгоценнейший Петр Николаевич по мне очень соскучился и поэтому попросил первым делом, прямо с вокзала, заскочить к нему. Думаю, это ненадолго.

Слушая его, Мария разочарованно вздохнула:

— Ну вот, а я сегодня пораньше вернулась домой, наготовила всякого и разного. Думала, посидим, пообщаемся. Можно было бы и Стаса пригласить, чтобы, как говорится, как в старые, добрые времена…

— А-а-а… Стол?! Это великолепно! Домой буду мчаться на пределе возможностей. Стас, думаю, проголосует обеими руками. Твою кулинарию он обожает!

…Когда он вошел в кабинет генерала, Орлов изучал какие-то бумаги. Увидев Гурова, он расплылся в улыбке и, выйдя из-за стола, крепко пожал ему руку:

— Ну, как там семинар? Что нового почерпнул? Рассказывай!

Не успел Лев открыть рот, как в кабинет буйным торнадо ворвался его старый друг и напарник Станислав Крячко. В своей неизменной потертой кожанке нараспашку он смотрелся кем-то наподобие отставного боцмана с парусного флота. Восторженно провозгласив:

— Л-лева! Наконец-то! — Стас обменялся с Гуровым крепким рукопожатием и, вопросительно мотнув головой, поинтересовался: — Ну, как там семинар? Что нового почерпнул? Рассказывай!

Ответом ему стал громкий смех. На недоуменный взгляд Станислава Гуров пояснил:

— Стас, хоть ты и полковник, а вот мысли у тебя — сугубо генеральские. Честное слово! Буква в букву повторил то, что за пару секунд до тебя спросил Петро.

Тот, поняв в чем суть дела, тоже рассмеялся:

— Блин, прямо как в той английской комедии, где перед изысканным обществом по очереди выступали певцы, которые все, как один, пели одно и то же. Публика от злости неистовствовала.

Затем Лев кратко отчитался о своей командировке.

— Ну, могу сказать только одно — съездил ты очень даже результативно, выступил по уму и этим самым достойно представил наш Главк. Молодец! — заключил Орлов и, немного помолчав, добавил: — Так, а что там с тем «снежным человеком» — то?

На его последние слова Стас отреагировал широко открытыми глазами. Он озадаченно воззрился на Льва и с нотками недоумения уточнил:

— Лева, про какого такого «снежного человека» разговор? Ты, надо понимать, видел настоящего «снежного человека»?! А почему я об этом ничего не знаю?

— Да не настоящий он, не настоящий! — отмахнулся Гуров. — Это я его так условно назвал. Не подгоняй, расскажу все, и без утаек. Что с ним сейчас — я пока и сам не знаю. Коллеги обещали позвонить, как только соберут хоть какую-то информацию. Жду звонка.

— Так что же все-таки случилось? — нетерпеливо заерзал в кресле Станислав.

Лев рассказал историю спасения неизвестного мужчины, по неведомым причинам оказавшегося в зимнем лесу без какой-либо одежды. Петр, хотя в общих чертах о происшедшем уже был в курсе, все равно выслушал его внимательнейшим образом. Ну а Крячко и вовсе внимал, чуть не затаив дыхание, с огоньком любопытства в глазах. Эта во многом фантасмагоричная история захватила его без остатка.

— И как ты думаешь, что с ним могло произойти? — наконец выдохнул он.

— Ну, версий несколько, — задумчиво ответил Гуров. — Не исключено, это член какой-то ОПГ, который что-то не поделил со своими «корешами», и они таким зверским способом решили его проучить. Вполне возможно, намечается целая серия крупных ограблений, с чем не согласился потерпевший… Думаю, будет уместным предупредить челябинских коллег, чтобы усилили контроль за финансовыми объектами.

— Да-а… — потерев лоб, озабоченно обронил Орлов. — Темная, очень темная история. Коллег, понятное дело, обязательно предупредим…

Его последние слова заглушил неожиданный звонок сотового телефона. Гурову звонил старший опергруппы из Еремеево. Он сообщил, что спасенный гражданин, несмотря на усилия врачей, к сожалению, скончался в машине «Скорой» по пути в больницу. Сотрудники Еремеевского райотдела выезжали на место, где он был найден, правда, пока найти его не удалось, но завтра с раннего утра поисковики снова туда отправятся.

Поблагодарив за информацию, Гуров пересказал услышанное Орлову и Крячко. Немного помолчав, генерал размашисто хлопнул ладонью по столу:

— В общем, так! Это дело нужно расследовать. Чую, что-то тут очень даже нечисто. Поэтому, мужики, поручаю эту тему вам. Отказы не принимаются. В конце концов, в том, что именно Лева увидел того бедолагу, просматривается, как в таких случаях говорят, некий «перст судьбы». Что скажете?

— Слов нет… — развел руками Гуров. — Кричать «ура» повода не вижу, ну а возражать — бесполезно, сам же сказал, что отказы не принимаются.

Петр пригладил волосы и, хмыкнув, утвердительно кивнул:

— Правильно мыслите! Ну, раз уж мы в этом вопросе так скоро нашли общий язык, то — за дело, мужики! Вперед!

— Ну, вперед так вперед! — чему-то непонятно улыбнувшись, поднялся со своего места Лев. — Стас, Мария приглашает нас на шикарный ужин. Ты как на это смотришь?

— Брависсимо! — подпрыгнул в кресле Крячко. — Едем немедленно! А тебя с собой не возьмем! Ха! Ха! Ха! — ехидно подмигнул он Орлову.

— Ладно уж, возьмем… — нарочито вздохнул Гуров и взглянул на генерала: — Поехали?

— Спасибо, конечно, но… Освобожусь только часа через два. Как-нибудь в другой раз, — указал на ворох бумаг Орлов.

Когда приятели скрылись за дверью, он снял трубку одного из своих телефонов и, набрав чей-то номер, деловито заговорил:

— Григорий Евгеньевич, добрый вечер. Орлов беспокоит. Надо бы обсудить один очень серьезный вопрос по Челябинску…

Ранним морозным утром Лев Гуров поднимался на крыльцо здания Главка, все еще будучи под впечатлением от необычайно реалистичного, яркого сна, увиденного сегодня ночью. Он совершал восхождение на Джомолунгму. Причем в полном одиночестве. Цепляясь руками за острые ледяные глыбы, поднимался все выше и выше, отчего-то совсем не ощущая холода. Он не понимал, зачем это делает, но что-то неумолимо гнало его куда-то вверх и вверх, к ярко-синему куполу неба.

И вот в какой-то момент он вдруг увидел себя стоящим на самой верхней точке горного пика. Причем… совсем без одежды! Босыми ногами он стоял на леднике, обдуваемый пронзительным ветром под бездонной небесной синевой. Мелькнула мысль, что надо срочно спускаться вниз. Но — как? Внезапно обнаружилось, что гора обратилась в возносящийся в небо каменный столб, с которого можно только спрыгнуть. Куда? В бездонную пропасть?! Однако и этот столб под его ногами внезапно исчез, и Лев оказался в небе безо всякой опоры. Но не упал, а, подхваченный ветром, полетел непонятно куда. Он летел, ощущая волнительное замирание в душе: надо же такому случиться!..

Утром за завтраком, вспомнив сон, Гуров, смеясь, отметил: