Бандитский путеводитель - Алексей Макеев

— Ну что тут можно посоветовать? Понятное дело, посылать людей теперь без толку — следы, какие были, наверняка замело. К тому же и людьми рисковать не хотелось бы — мало ли что может произойти в такую погоду? Так что отбой!

Виновато закашлявшись, капитан снова заговорил:

— Лев Иванович, когда пурга стихнет, я все же пару человек снаряжу на снегоходах — вдруг что-нибудь удастся обнаружить? И еще… Наш судмедэксперт вчера произвел вскрытие умершего и установил, что смерть наступила по причине остановки сердца на фоне полного отказа почек. Взяли его отпечатки пальцев, но они очень некачественные. Судмедэксперт считает, что папиллярные линии специально были стерты каким-то непонятным способом. Возможно, мелкой наждачной бумагой.

— Вот даже как? — удивился Гуров. — Судя по всему, наш покойничек очень, очень непростой… Что-то еще есть?

— Да, есть. В правой подмышечной впадине обнаружена непонятная татуировка — змея с крыльями летучей мыши.

Услышав про крылатую змею, Лев задумался. Такого типа символы тайных, в том числе и криминальных сообществ ему еще не попадались.

— Вот что… — задумчиво обронил он. — Тело умершего нужно доставить в Москву, в морг судебно-медицинской экспертизы. Этот вопрос мы сегодня обсудим, о результатах вам сообщим. И еще. Будьте добры, скопируйте все письменные и фотоматериалы и электронной почтой срочно сбросьте мне. Мой адрес запишите…

Закончив разговор, Лев положил телефон и развел руками:

— Все, Стас, твой вояж в Еремеево отпадает начисто. Там жуткая пурга — как говорится, добрый хозяин собаку не выгонит.

— Ни хрена себе, «удружила» нам погодка! Закон подлости, блин… — неопределенно хмыкнул Крячко.

— Самое интересное, вчера вообще не было даже каких-то намеков на теперешнее светопреставление. — Гуров встал из-за стола и прошелся по кабинету. — Да-а-а… Следов нашего «снежного человека» в лесу, понятное дело, уже не найти, и не определить, откуда именно он бежал в сторону железной дороги. Сейчас коллеги должны прислать все материалы по этой истории. Давай поступим так… Его фотографию я дам информационщикам — пусть пробьют по всем базам данных. Ну, а мы с тобой, в режиме свободного поиска, едем по городу. Я, наверное, отправлюсь в Минобороны, а ты дуй по спортивным конторам. Прежде всего в федерации силовых единоборств — борьбы, бокса, боев без правил… Судя по мускулатуре, он едва ли мог быть гимнастом или там волейболистом.

— Ну, а что? Нормальная идея… Поедем. Где-нибудь что-нибудь да просочится! — Безмятежно потянувшись, Стас тоже поднялся из-за стола.

В Минобороны молодой полковник, узнав о цели прибытия сотрудника сыскного ведомства, охотно согласился помочь. Они отправились в министерский архив, где пожилой майор, выслушав Гурова, пошел рыться в шкафах и стеллажах, забитых папками и скоросшивателями, как допотопно-картонными, так и ультрасовременно-пластмассовыми, заполненными пластиковыми файлами. Вскоре он принес папку с отпечатанными на принтере снимками татуировок, которые имели обыкновение наносить себе некоторые представители различных родов войск.

— Это моя личная коллекция… — с долей иронии отметил майор. — Официально тату у нас не одобряется и не поощряется. Ну, сами согласитесь, что любая татуировка для противника — кладезь информации. Но их все равно себе наносят. Вот я в неофициальном порядке и собираю на досуге образцы такой накожной «живописи»…

Даже не заглядывая, он пролистал татуировки ВДВ, артиллеристов, танкистов, ракетчиков, авиацию, флот, остановившись на творчестве татуировщиков из морской пехоты. Здесь обнаружилось не менее полусотни образцов всевозможных эмблем, символов и даже сюжетных картинок. Майор неспешно начал листать свою коллекцию, лаконично комментируя наиболее характерные рисунки. На вопрос Гурова о змее с крыльями летучей мыши он лишь пожал плечами — такого символа видеть ему еще не доводилось.

Как оказалось, в его коллекции якорей с канатом (цепью, с ножами, акульими плавниками и еще черт-те чем) имелось больше всего. Лев, ожидавший, что нужное ему попадется чуть ли не в самом начале этой «галереи», с огорчением был вынужден констатировать, что белый медведь с автоматом почему-то не из самых распространенных сюжетов. По мере того как уменьшалась правая стопка распечаток и увеличивалась левая, изначальный оптимизм Гурова начал катастрофически таять. Он уже и не всматривался во всех этих оскаленных хищников семейства кошачьих, пикирующих орлов, свирепых барракуд и осьминогов, механически наблюдая за процессом поиска… И вдруг, подняв самый последний лист, майор объявил:

— Вот и ваш медведь!

Взглянув на рисунок, Гуров сразу же узнал татуировку «снежного человека» — она! Здесь же значилось, что данный образец армейской тату-самодеятельности был замечен у бойцов разведроты 18-й десантно-штурмовой бригады Северного флота. Удовлетворенно кивнув, майор снова отправился на поиски. Минут через десять он принес большущий штабель учетных карточек. Теперь они уже втроем, сверяясь с фотоснимком умершего, стали искать среди личного состава ДШБ того, кто мог бы быть на него похож.

Из сотен тех, кто несколько лет назад прошел через это подразделение, выбрать удалось троих, кто реально походил на «снежного человека». Понятное дело, сделать это было весьма и весьма непросто — попробуй найди среди сотен лиц еще совсем молодых пацанов уже достаточно зрелого мужчину, причем по его посмертному снимку. Благо в карточках указывались антропометрические данные — рост и обхват грудной клетки, это позволило отсеять как минимум четыре десятка человек.

Переписав личные данные всех троих морпехов, Гуров поблагодарил офицеров за помощь и отбыл в Главк. Первым делом он зашел к информационщикам и поинтересовался у Жаворонкова, не так давно ставшего майором и начальником этого отдела, что его сотрудникам удалось «накопать» к этому моменту. Но, как выяснилось, «раскопки» оказались безуспешными. Разводя руками, Жаворонков пояснил:

— Лев Иванович, посмертное фото достаточно редко бывает точной копией прижизненного. У бедной техники все ее электронные мозги закипели от перегрузки. Компьютер выдал пять вариантов того, кто бы это мог быть. Лица вроде похожи, но по антропометрии не подошел ни один. Про отпечатки пальцев — и говорить нечего. Они могут подойти лишь для приблизительного уточнения уже заранее известного результата. А как основной фактор в опознании — нет, не проходят.

— А что по пропавшим без вести за последние несколько дней?

— Тоже ничего дельного. Ребята проработали базу данных почти за полмесяца, но ни одного похожего вообще нет. Может быть, близкие этого «снежного человека» о нем еще не заявляли? Будем искать. Да, и по поводу крылатой змеи — тоже ничего дельного. Так-то в символике некоторых сект, криминальных группировок и тому подобного пресмыкающиеся с крыльями есть, но не от летучей мыши.

— Ничего, Валера, отрицательный результат — это тоже результат, — ободряюще резюмировал Лев, доставая из папки список морпехов. — Вот тебе новая пища для размышлений. Этих троих граждан пробей по всем возможным базам данных. Надеюсь, хотя бы один из них окажется тем, кто нам нужен.