Бунтарка в академии. Турнир Четырёх Стихий - Кристина Римшайте

Преодолела мраморную полукруглую лестницу, стараясь не предаваться воспоминаниям. Детство, проведённое в поместье клана Красного дракона, вряд ли можно назвать счастливым. Со мной рядом находился Рен, но он… всегда следовал своему предназначению. Мы мало времени проводили вместе и стали по-настоящему близки лишь когда я покинула этот дом. Его холодные неприветливые стены…

Моя сторона северная — мрачная и холодная, у брата южная. Солнечная. Он сам, словно лучик посреди хмурого неба. Лучик в непроглядной тьме. Несмотря на то, что брат строго следовал правилам клана, он оставался весёлым, немного наивным и открытым. Добрым. Смогу ли я его изображать? Смогу убедить судей турнира, что я — это он?

— Онни-Рика, ваши комнаты, — слуга настежь распахнул дубовые резные двери и, низко поклонившись, удалился.

В открытое окно влетел сквозняк, поднимая тюль, заставляя колыхаться легкие расшитые золотыми нитями шторы. На секунду прикрыв веки, я вдохнула полной грудью.

Столько лет прошло… В душе всколыхнулось давно забытое чувство одиночества. Тревожности. Внутренности сковывало напряжением. Я никогда не чувствовала себя в этих стенах свободной…

Стряхнув с сердца липкое прикосновение прошлого, я прошла в просторную светлую комнату, которая вела в две другие.

Наверное, для начала следует переодеться. Не стоит распугивать людей клана современными джинсами и кожаной курткой. А потом… потом хочу увидеть комнату брата. В его вещах и книгах я точно смогу побольше узнать об академии, смогу хоть немного подготовиться. Вряд ли мне будет достаточно его рассказов и кратких инструкций учителей клана. Ведь придётся сталкиваться с людьми, с которыми он общался каждый день. Нужно очень постараться, чтобы не выдать себя. Кажется, будто я знаю Рена лучше всех в мире, но теперь просыпалась неуверенность. Я не могу ручаться за его поведение в академии. По сути, мне неизвестно, как он вёл себя с другими.

Устало опустившись в обитое бархатом кресло, я уставилась бездумным взглядом в платяной шкаф, дверцы которого были отделаны серебряным узором.

Попробовала обратиться к нашей с братом связи, но… потерпела неудачу. Глухо. Где же ты, Рен? Мне тяжело без тебя.

Ладно… Я оттолкнулась ладонями от подлокотников и пружинисто поднялась. Нет смысла рефлексировать и унывать, у меня катастрофически мало времени.

Переодевшись в чёрный мундир с нашивками моего клана, я удовлетворённо посмотрела на себя в зеркало и отправилась в южную сторону, в комнаты Рена. Как и ожидалось, помещение было залито солнцем. Это на Земле почти ночь, а тут… тут всё иначе. Надеюсь, я не буду страдать от «смены часовых поясов».

«Отличная шутка…» — проворчала про себя уныло, медленно озираясь.

Ничего не изменилось. Всё тот же минимализм и строгий интерьер. В отличие от меня брат спал на футоне, в его комнатах не было обеденного стола, а трапезничал брат, сидя на полу перед низким чайным столиком, на коротких пузатых ножках.

Особое место уделялось секретеру. Подойдя ближе к нему, я провела пальцами по лакированной блестящей поверхности. Ни пылинки. Слуги тщательно выполняют свою работу… Я села в резное рабочее кресло и побарабанила пальцами по столу. Открыла один ящик, второй… пролистала бумаги, не зная, что конкретно ищу. Наверное, просто не могла до конца поверить в произошедшее. Единственный родной мне человек пропал, а я должна занять его место.

Вздохнула и перебралась на футон. Легла на спину, заложив руки за голову и безучастно уставилась в расписанный древними символами потолок.

Рен не так много рассказывал об академии, да я и не интересовалась, но всё же кое-что знала. Академия Четырёх Стихий — самое престижное магическое учреждение не только в стране Эйтерри, но даже в Индурро. В его двери бьются маги со всех уголков мира, но попадают в академию лучшие из лучших. Такие, как мой брат.

Он учился уже третий год, и я ни разу не слышала от Рена, чтобы у него были какие-то проблемы ни в теории, ни в практике. Он ни на что не жаловался, не упоминал, есть ли у него враги, но вот о турнире говорил и неоднократно. Если задуматься, Рен сильно переживал последние три месяца, но я списывала все его тревоги на предстоящий отбор.

Отбор… Рен говорил, что на Турнир Четырёх Стихий отбирают магов со всего мира. Каждый год турнир проходит в одной из выбранных комиссией стран. В этот раз состязание сильнейших должно состояться в Азимии, в соседней с нами империи. Азимийцы славятся изготовлением оружия и энергетическими накопителями, своими богатыми землями и действующими вулканами. А ещё… жестокостью.

Каждая из стран, подавшая списки на участие в турнире, должна выдвинуть не меньше пяти кандидатов, из которых только двоих допустят до первого испытания. Конкуренция жёсткая. Но вот о самих испытаниях мне ничего не известно.

Ощущая, как затекло тело, я поднялась и поковыляла к стеллажам с книгами. Время ещё есть, что-нибудь да найду…

Поиски продлились недолго. Я успела пролистать несколько книг, но не нашла никаких личных записей Рена. Потом же в раздвижных дверях спальни появилась мама. Рыжие с сединой волосы были собраны в высокую причёску и подколоты массивной родовой заколкой, стилизованной, конечно же, под красного дракона. Длинное запашное платье из плотного шёлка стелилось за ней по полу, скрывая ступни, отчего её поступь казалась мягкой и бесшумной. Она будто плыла ко мне на встречу. На пухлых губах играла нежная улыбка.

— Здравствуй, Ри, — она распахнула объятия, в которые я с облегчением погрузилась.

В груди защемило. И глаза защипали слёзы. После возвращения домой я ощущала себя сбитой с толку, одинокой. Её появление принесло облегчение.

— Ты так повзрослела, — мама отстранилась, чтобы внимательно меня оглядеть.

Довольно кивнула, оценивая надетый на меня костюм. Она бы точно не одобрила джинсы и куртку. Мама мечтала о моём браке. Планировала внуков. Потому очень расстроилась, когда я рванула на Землю и выучила ужасное слово «карьера». И после всеми силами пыталась меня вернуть, иногда даже применяя не самые честные приёмы, вроде сообщения о внезапной болезни.

Она умная женщина, умела хитростью и правильно подобранными словами повлиять на мужа и направить его советников. Но она никогда не стремилась к власти, была рада избранному ей семьёй мужу и не думала о большем. Меня ведь так же воспитывали, в смирении. Мне была уготована та же роль, что досталась маме. Наверное, всё дело в том, что рядом со мной рос брат-близнец, воспитание которого вызывало во мне вечное чувство неполноценности. Будто я лишь его тень, недостойная даже солнечного света в собственных комнатах.

— Мы виделись не больше месяца назад, — беспечным тоном напомнила я.

Как раз тогда она придумала про болезнь. Пришлось появиться в стенах родного дома. К счастью, отец в тот раз не пожелал даже поздороваться со мной. А как только стало понятно, что хворь вымышленная, я унеслась обратно на Землю.

— Ты пробыла со мной всего полдня, — карие глаза наполнились упрёком.