Агентство «ЭКЗОРЦИСТ»: NIGREDO - Михаил Ежов

А спустя пару лет Карло допустил меня до демонологии. Он считал, что на стыке света и тьмы рождается магия. И мы занимались обузданием сил, призвать которые обычный человек не решился бы. Всё глубже погружаясь в эти сферы, я начал понимать, что моему наставнику не хватает решимости. Возможно, как и моему отцу когда-то. Он не был готов переступить грань между нашим миром и адом. Карло подходил к ней очень близко, скользил по ней, как по лезвию бритвы, но последний шаг сделать опасался. А я видел, что следует идти до конца. Науку и магию нужно соединить в неразрывное целое. Я пытался убедить его, но он отвечал, что ещё не время. Спустя год я начал собственные эксперименты — втайне от Карло. Он догадывался об этом, но делал вид, что не замечает. Возможно, надеясь, что у меня получится.

Причин уединенного образа жизни моего учителя было три. И если первая — тайные занятия алхимией — была очевидна мне с самого начала, то другие выяснились постепенно. Одна из них заключалась в том, что Карло Гоцци был не только торговцем, но и контрабандистом. Часть товаров, которые он привозил из Индии и Китая, поступала в его лавку в обход таможни, и он не платил за них налоги. Карло покупал их у французов, португальцев, испанцев и арабов, имевших, в отличие от флорентийцев, морские выходы в эти страны. Но мечтал однажды обойтись без посредников. Когда я стал помогать ему в торговле, то научился прятать товары так, чтобы никому и в голову не пришло, где их искать. Высверливать оси в телегах, делать из драгоценных металлов доспехи для охраны грузов, смешивать дорогие благовония с более дешёвыми и так далее. Несколько способов я даже придумал лично.

Последняя причина, по которой у нас дома почти не бывали гости, вскрылась случайно. Не раз я замечал на себе сочувственные, а порой и брезгливые взгляды поставщиков и других людей, связанных с Карло делами. Иногда он посылал меня забрать одно, отнести другое, и почти всегда со мной обращались, как с человеком, достойным жалости. Поначалу я относил это на счёт того, что был сиротой. Но однажды подслушал разговор. Один из поставщиков сказал жене, что «бедный мальчишка вынужден ублажать извращённые вкусы этого Гоцци». А далее пояснил, что мой учитель являлся мужеложцем. В первый миг я возмутился и даже хотел рассказать об этом Карло, но затем вспомнил, что к тому иногда заходили молодые и красивые мужчины, хорошо одетые и распространявшие тонкие приятные ароматы. Как и он сам. В общем, поставщик, похоже, был прав. Мы никогда не говорили об этом с Карло. Даже спустя несколько лет, когда он постарел и перестал водить знакомства с молодыми людьми.

Постепенно Карло утратил интерес и к алхимии. У него стало очень много золота, которое он зарабатывал торговлей и контрабандой. Превращать свинец в драгоценный металл уже не было необходимости. Я пытался посвятить Карло в свои эксперименты, но они пугали его. Так что в конце концов лаборатория и все труды отошли ко мне, и Карло больше не заходил в подвал, где я штудировал запретную науку. Меня же золото никогда не интересовало. Я изучал алхимию и чёрную магию по совсем иным причинам.

В тысяча пятьсот двадцать девятом году папа Климент Шестой поручил Карлу Пятому вторгнуться во Флоренцию и восстановить власть Медичи. Республика пала, а во главе страны встал назначенный папой герцог Алессандро. Он активно поддерживал Инквизицию, чтобы угодить своему покровителю. Многие учёные оказались в застенках лишь за то, что высказывали взгляды, противоречащие религиозным догматам. Я чувствовал, что однажды придут и за мной. Поэтому тщательно подготовился. И, когда в нашу дверь ударили алебарды, даже не удивился. Это должно было случиться. Но повторять судьбу отца я не собирался.

За круглым окном, рассечённом фигурной рамой на множество частей, простирались мокрые от дождя крыши Лондона. Темза лениво извивалась между берегами, напоминая раскатанную ленту фольги.

Лорд Блаунт сидел в кожаном кресле и разглядывал фамильный перстень: череп в обрамлении колючего кустарника был окружён надписью «Через тернии — к смерти». Девиз выбрал далёкий предок рода Блаунтов, и с тех пор он не менялся, появляясь не только на гербах, но и на кольцах, которые вручались мужчинам по достижении совершеннолетия. В молодости лорд Блаунт думал, что должен приложить все усилия, чтобы изменить смысл, заложенный в девизе — избавить свой род от трудностей, расчистить путь. Но с возрастом осознал, что девиз подразумевал совсем иное: надпись напоминала, что препятствия так же неизбежны, как смерть. Их нужно принять как неотъемлемую часть жизни, ведь именно в непрерывной борьбе, в преодолении рождаются настоящие воины и формируются истинные лидеры.

Лорд Блаунт развернул кресло, оказавшись лицом к советнику. Тот стоял перед широким столом из красного дерева, держа в руках папку с отчётами, и терпеливо дожидался позволения начать доклад. Ему было лет тридцать пять, и свою должность он получил от отца, который готовил его к ней с самого детства. Благодаря евгенистической программе у слуг такого уровня редко рождалось неудачное потомство. Гораздо чаще дети превосходили родителей.

— Как обстоят наши дела? — спросил лорд Блаунт, откинувшись на спинку кресла и положив руки на подлокотники.

Только здесь, на восьмидесятом этаже небоскрёба, построенного Блаунтами, он чувствовал себя в полной безопасности. Залитые дождём стёкла выдерживали попадание реактивного снаряда, а всё здание кишело не только сотрудниками огромной корпорации, но и отборными охранниками, которые, по сути, представляли личную гвардию Блаунтов.

Получив разрешение говорить, советник раскрыл папку, бросил на первую страницу взгляд и тут же поднял глаза. На самом деле, ему не требовалось напоминать себе, зачем он явился в кабинет лорда. Просто нужна была секундная пауза, чтобы собраться и выбрать верный тон, ведь новости, которые он принёс, были дурными.

— Милорд, в индийских колониях продолжаются беспорядки. Сипаи продолжают удерживать Пенджаб, и наши войска никак не могут их выбить оттуда. В результате добыча марганцевой руды до сих пор не восстановлена. Более того, сипаи взорвали две шахты и пытались добраться до третьей, но были остановлены соединением Гранта.

— Грант выжил? — спросил лорд, сохраняя подчёркнуто спокойное выражение лица.

Упомянутый командир имел боевой ранг «истребитель» и ценился в индийских колониях больше остальных. Его потеря нанесла бы существенный удар по позициям компании.

— Да, милорд. Он уцелел, хоть и был легко ранен.

— Хорошо. Пошлите ему стандартное поощрение. Но я жду большего от наших войск. Они должны разбить сипаев и вернуть контроль над марганцевыми рудниками. Не понимаю, почему это до сих пор не сделано. В чём трудность, Эрик?

Советник незаметно набрал в лёгкие воздуха. Вот и настало время сообщить самую плохую новость:

— Милорд, у сипаев оказались три бойца уровня «хищник» и один — «разрушитель»! Предположительно, это наёмники. Возможно, их прислали наши конкуренты.

Аристократ подался вперёд. Его руки легли на стол, рыжие брови сошлись на переносице. Зелёные глаза уставились на советника так пристально, что тот замер, с трудом заставив себя не отступить на шаг. В крошечных зрачках лорда вспыхнули золотистые искры, означавшие приступ гнева. Голос его, однако, прозвучал вполне сдержанно: