Когда настанет время возмездия - Ирина Ирсс

— Уходи! — вновь настаивает он, тратя на требовательный тон слишком много усилий.

Закашливается, изо рта выплёскиваются сгустки крови, и если бы ещё недели две назад от подобного зрелища я потеряла сознание, то теперь смотрю во все глаза, мысленно желая сделать что-то, что усугубило бы его страдания. Мне не совестно. В это чудовище меня превратил он и Датский, за смертью которого наблюдала бы с таким же безобразным вожделением.

— Да уходи же! — продолжает настаивать не чём-то своём предатель.

Невольно болтающаяся до этого правая рука, толкает меня в плечо, и я вздрагиваю в дичайшей брезгливости. И уже собираюсь, зарвавшись, не только отбросить его ладонь, но и помочь палке войти ещё глубже, как поначалу непонятный бред заставляет меня остановиться.

— Здесь… рядом… ты не справи…

Паша снова закашливается, сильнее, что слышится булькающий звук в его горле, но вместе с этим слышится что-то ещё. Шорох и возбуждённое сопение. Несколько секунд требуется мне, чтобы сопоставить одно с другим. И понимание мне не то чтобы просто не нравится. Оно приводит в безумнейший ужас.

Очень-очень медленно поворачиваю голову, и в горле замирает испуганный вздох. На нас смотрят огненно-багровые глаза. Словно терпкое красное вино их цвет, как ни у одного из увиденных ранее гибридов, ярок. Дикий и голодный взгляд жадно внимает то меня, то Пашу. Он сидит на земле всем телом скорчено, его шея изогнута до неприличия неестественно, и словно хищный коршун в замирании наблюдает за своими жертвами.

Я видела их. Это от них неслись со всех ног солдаты, когда мы проезжали к воротам. И даже тогда я уже понимала, что с этими гибридами что-то не так. Одни только святящиеся яростно красным глаза уже говорят о том, что за ними разума вообще нет. Чистый инстинкт. Чистая жажда крови.

— У те… бя оди… один шанс…

Это звучит так неожиданно, что в очередной раз вздрагиваю, но даже не успеваю спросить, о чём молвит Паша. Он так резко начинает орать и лупить всё, что попадается под руку, что, кроме как распахнуть в ужасе глаза, первые мгновения ничего не могу. Ровно до того момента, пока не бьются остатки стекла.

Паша натравливает гибрида на себя.

От ворвавшегося в салон тела, меня толкает в сторону, но много времени, чтобы собраться, не требуется. Желание жить берёт вверх, и у меня с нечеловеческой силой получается выбить полупокорёженную дверь. Из машины выбираюсь ещё быстрее, но стоит выпрямиться, как снова прихожу в омертвение. И даже не знаю, что лучше: увидеть ещё одни алые глаза гибрида или голубые, ровно такие же, как у меня.

— Ну, здравствуй, принцесса, — ухмыляется парень.

Что?

Невольно отступаю на шаг, но, тут же услышав тошнотворный звук зверского пира позади, шарахаюсь вперёд, и вновь столбенею, не зная, что предпринять.

Кто этот парень и на чьей он стороне? И почему назвал меня принцессой?

Очевидно, моё скукоженное от чрезмерного недоумения лицо подсказывает парню всю степень настигнувшего замешательства. И он что, в ответ всерьёз посмеивается?

— Разве принцесса не твоё имя? — это не вопрос, нет, это — издёвка. Тон парня так прозрачен, что становится понятно: он всегда говорит прямо. — Прости, но блондинчик так часто называл тебя принцессой, что я подумал, будто бы Лена — всего лишь твоя фамилия.

Мне не удаётся даже удивиться, возмутиться или просто, хоть как-то отреагировав, послать остроумного придурка подальше, на что он определённо напрашивается. Потому что внезапно происходит то, что вполне можно было ожидать, думай я сейчас о на сущих проблемах, а не о том, как быстро парень смог завоевать статус всемирного кретина, переплюнув в этом мастерстве Алека всего за несколько секунд.

Сзади что-то со внушительным звуком ломается, но я слишком поздно прихожу к пониманию. Резко отпрыгиваю в сторону, разворачиваясь и готовясь сгруппироваться, но тут происходит сразу несколько вещей. Гибрид прыгает в мою сторону и одновременно кто-то стреляет. И лишь тогда, когда у моих ног лежит мёртвое тело, осознаю, что стрелял в него незнакомец. Тот, что и в меня может выстрелить, так как расстояние два метра для таких как мы — вообще не считается расстоянием.

Первые секунды в мыслях сумбурный хаос, я не то чтобы огорошена происходящим, мне кажется, что ещё немного и действительно лишусь чувств, упав в обморок от насыщенности последних мгновений.

Тревога. Где-то рядом был Алек. Похищение. Авария. Смерть Паши. Гибрид. Незнакомец. Гибрид. Незнакомец-убийца.

К горло подступает тошнота, и в первые за долгое время мне действительно с трудом получается подавить настойчивые позывы. Закрыв глаза, умерено вдыхаю и выдыхаю, пока пытаюсь уложить всё в голове, а когда беру себя в руки и поворачиваюсь обратно к парню, первым делом вижу его по-настоящему горделивую ухмылку.

— Согласен, мерзость та ещё.

Это он о гибриде: бросая на него взгляд, парень морщится так искренне по-ребячески, что не могу сдержать изумления над его простодушием в такой ситуации.

Нет, надо всё же было хоть ненадолго сфальсифицировать обморок, чтобы дать себе минут так пять отойти от происходящего, потому что я не сразу могу осилить вопроса.

— Кто ты? — кажется, я так долго молчала, что слова режут горло страшным хрипом, но у меня хотя бы, наконец, появляется дар речи.

Голубоглазый смотрит на меня очень пристально, чуть склонив голову в бок, и с явной верой ждёт узнавания. Но в то же время со мной происходит вновь что-то странное, что впервые уловила в машине несколькими минутами раннее. Я точно знаю, что где-то его видела, но это всё равно не то, что требовательно накручивает подсознание. В этом есть что-то большее.

— Серьёзно? Вообще не узнаешь?

И вновь отмечаю, насколько парень щедр на проявление эмоций. Его харизма невероятна. В каждой складочки выражения лица, в бесцветной, едва уловимой тени дерзкой ухмылки, это не какая-то игра излишне самоуверенного актёра, он буквально располагает к себе за секунду.

Но стоит мне только проникнуться доверием, которое предусмотрительно отталкивает рациональная часть мозга, отвечающая за самосохранение, как глаза парня меркнут, обретая свой настоящий цвет.

— Ты!.. — ощетинившись за миллисекунду, шиплю я, и парень вновь изумляется.

Соответственно, искренне — эти эмоции, отражающиеся на лице, невозможно подделать. Вот только мне уже ровным счётом без разницы на его лицо, как и тогда, когда видела его серые глаза впервые. Только они имели значение, когда рука в кожаной перчатки протягивала мне упавшие книги.

Мы смотрим друг на друга некоторое время, оба не двигаясь и оба явно прокручивая один и тот же момент, когда столкнулись впервые. Но парень точно рассматривает его под иным видением.

Внезапно он весело хмыкает, что-то понимая.

— Так-так, кажется, кто-то только создаёт видимость, что читает купленные книги, накидывая себе образ образованной девушки? — подстрекает он. Хотя, конечно, так не считает, но зная его всего лишь несколько минут, с уверенностью могу заявить, что для него сарказм, как что-то врождённое. — А я-то столько времени гадал, что с тобой не так, раз решила намеренно попасть в руки Ордена, зная, что они вышли на твой след. — Парень цыкает и наигранно осуждающе качает головой. — А всего-то надо было открыть книги и увидеть предупреждающую записку.