Музы дождливого парка - Татьяна Корсакова

— Все?Очухалась? —Голос доносилсяоткуда-то сверху.Чтобы разглядетьговорившего,Марте пришлосьзапрокинутьголову.

Незнакомецстоял в метреот нее, широкорасставивобутые в армейскиеботинки ноги,чуть склонивнабок голову.Драные джинсы,короткая кожанаякуртка, чернаябейсболка,козырек которойзакрываетпол-лица, и что-тодлинное в правойруке: не то зонтик,не то трость,не то... оружие.

—Очухалась.— Осторожно,стараясь неделать лишнихдвижений, Мартапошарила ладоньюпо земле. Газовыйбаллончикдолжен бытьгде-то рядом.Тогда она неуспела имвоспользоваться,но сейчас еене проведешь.

— Неэто ищешь? —Свободной рукойнезнакомецподбросил ввоздух что-тонебольшое,очень похожеена Мартин баллончик.— Я его заберу,если не возражаешь.Гриму такиештуки не подуше.

Мартахотела сказать,что возражает,что нечегохватать чужиевещи, уже дажерот открыла,но не произнеслани слова. И газовыйбаллончик, идаже пареньв армейскихботинках пересталиволновать еев ту самую секунду,когда за спинойсвоего собеседникаона увиделадва отсвечивающихкрасным глаза...Не примерещилсяей кладбищенскиймонстр...

—Тише,— зашипелаМарта, — не шевелись.

Руканашарила наземле не топалку, не товетку. Хотькакое-то оружие.

— Тычего? — Незнакомецсделал шагвперед, а красноглазыймонстр за егоспиной припалк земле, готовяськ прыжку.

Мартазамахнуласьв тот самыймомент, когдапарень протянулей руку. Онацелилась прямов полыхающиеогнем глазатвари, но непопала. Темнотавзорваласьяростным рыком,а на палке, всегов несколькихмиллиметрахот ее руки,защелкнулисьмощные челюсти.Рывок, толчокв грудь — и вотона снова лежитна спине, безпалки, без газовогобаллончика,придавленнаяк земле чернойрычащей тварью.

—Грим,назад! — Требовательныйокрик слилсяс ее испуганнымвоплем. — Назад!Я кому сказал?!

Тварьраздраженноклацнула зубамипрямо передМартиным лицоми отскочилак ногам незнакомца.Собака! Огромнаячерная псина!Высоченная,тяжеленная,ростом, наверное,с годовалоготеленка. Короткошерстная,чем-то отдаленнопохожая надога, но массивнееи страшнее.Хотя куда ужстрашнее?! СобакаБаскервилей...

Мартасела, замоталаголовой, пытаясьвосстановитьсвязный ходмыслей. Значит,на нее напалне кладбищенскиймонстр, а обыкновеннаясобака. Собакавот этого идиота,позволяющегосвоей клыкастойтвари гулятьбез поводкаи без намордника,еще и бросатьсяна людей.

— Тыкак? Цела? —послышалсянад ухом встревоженныйголос. — Гримвообще-то никогда...Он думал, чтоты хочешь наменя напасть.

—Пошелк черту! — Марта,не обращаявнимания напредупреждающийрык пса, стряхнулас плеч чужуюладонь, всталана ноги, уперласьуказательнымпальцем в грудьнезнакомцу:— Ты за это ответишь!Я на тебя в судподам! Я на живодернюпозвоню, чтобыони твою псину...

—Полегче.— Он отступилна шаг, и палецМарты беспомощноповис в воздухе.— Про живодернюты полегче.Места тут глухие...

—Глухие?— Задумчиваямногозначительностьв его голосеМарте оченьне понравилась,гораздо больше,чем грозныйрык его пса.

—Глухие.— Незнакомецкивнул, из-подкозырька кепкихищно блеснулистекла очков.— Знаешь, скольконарода туткаждый годпропадает?

—Сколько?— спросилаМарта, хотяпо-хорошемуей бы не вопросызадавать, ауносить ногиот этого сумасшедшего.

—Человекапо три как минимум.И большей частьюдамочки изприезжих.

— Тышутишь, да? —Ей очень хотелось,чтобы шутил,потому что всложившейсяситуации идиотскаяшутка кудапредпочтительнее,чем непригляднаяправда. От этогоненормальногоона бы, пожалуй,смогла отбиться,он хоть ивысокий, но свиду хлипкий,не поражающийвоображениегорой мышц,но вотчто делать спсом?..

—Шучу,— незнакомецшироко улыбнулся.— А что мне ещеостается делатьв сложившейсяситуации? Знаешьли, довольностранно встретитьночью посредикладбища одинокуюдевицу. — Онвзмахнул рукойсзажатойв ней длиннойштуковиной.При ближайшемрассмотренииштуковинаоказаласьфлейтой. Вот,значит, ктоиграл на флейте.Какая дикость!

— Аустраиватьна кладбищеконцерты — это,по-твоему, нормально?— Марта кивнулана флейту.

—Почемуже на кладбище?— удивилсянезнакомец.— В парке, налетней сцене.Мы любим с Гримоминогда прогулятьсяпо ночномупарку.

— Сфлейтой?

— Апочему бы инет? Здесь, покрайней мере,мы никого непотревожим.

—Никого,кроме покойников.— Марта поежилась.Вслед за рассветомна кладбищепрокралсятуман, и старыекресты теперьнаполовинутонули в егомутном мареве.

—Странныекакие у тебяфантазии, —усмехнулсяпарень и, неспрашиваяразрешения,набросил наМартины плечисвою куртку.

Наверное,стоило бы показатьхарактер, отказатьсяот таких сомнительныхзнаков внимания,но, во-первых,ей было и в самомделе холодно,во-вторых,настраиватьпротив себяединственногочеловека, способноговывести ееобратно к клубу,было глупо, ав-третьих, ужочень хорошопахло от егокуртки — туманом,полынью, дымомосенних кострови, кажется,можжевельником.

— Яне представился.— Парень протянулМарте ладонь.— Арсений, местныйжитель.

—Марта.— Его рукопожатиебыло сильным,точно здоровалсяон не с девушкой,а с мужиком. —Не местнаяжительница.

— Этоя уже понял,что не местная.— Арсений хмыкнул,вытащил изкармана джинсовкакой-то пузырек,ссыпал на ладоньгорсть таблеток,не считая, забросилв рот. — Витамины,— сказал в ответна многозначительноеМартино молчание.

Онане стала комментироватьэти его «витамины»,оглядела тонущееуже не в темноте,а в тумане кладбище,сказала:

— Язаблудиласьтут.

Онничего не ответил,лишь молчасмотрел на неесквозь желтыестекла очков.Желтые! Значит,очки не корректирующиезрение, а так...ради понтов.Глупых понтов,надо сказать,потому что втемноте и безочков-то неособо хорошовидно. И вообще,он какой-тостранный,неправильный.Гуляет ночьюв парке, играетна флейте длясвоей монструознойсобаки, носитнелепые очки,глотает какие-тосомнительныевитамины.

—Заблудилась,понимаешь? —повторилаМарта, рассматриваятонкий шрамв виде буквыUна его левойскуле.

ОтветитьАрсений таки не успел, потомучто лежавшийу его ног песвдруг вскочилна ноги, ощерилсяи тихо зарычал.Он рычал не наМарту, он смотрелна что-то позадинее, и глазаего снова отливаликрасным.