Забытое убийство - Марианна Сорвина

Сам он был членом многих обществ и братств – «Germania Innsbruck» (1893), «Teutonia Wien» (1893), «Gothia Wien» (1919).

С Адлером и Фридъюнгом Шёнерер порвал из-за еврейского вопроса. Все пангерманисты страны обычно испытывали расхождения в этом вопросе.

В начале марта 1888 года Шёнерер прочитал в газете «Neuen Wiener Tagblattes» («Новый венский ежедневный листок») сообщение о смерти императора Вильгельма I и распереживался настолько, что организовал в ресторане поминальный вечер для своих сторонников. Там он лил слезы и произносил траурные речи, пока внезапно не выяснилось, что эта публикация была газетной «уткой». В гневе Шёнерер явился в газету с угрозами и был арестован за хулиганство. Суд выглядел противоречиво и нелепо, свидетели путались в показаниях. Сам скандальный депутат утверждал, что намеревался всего лишь добиться правды от газетчиков. Сотрудники газеты показали в суде, что он кричал: «День мщения настал!» и запер дверь, угрожая им палкой. Свидетели, поддержавшие газетчиков, утверждали, что он нападал с кулаками на двух редакторов и кричал. Девятнадцать свидетелей самого обвиняемого заявили, что все было иначе. Ситуация осложнилась еще и тем, что по закону парламент должен был лишить Шёнерера депутатской неприкосновенности, но парламентарии поначалу не могли решить этот вопрос. В конце концов Шёнерера сдали правосудию, и он был приговорен к четырехмесячному заключению, пятилетнему отлучению от парламентской деятельности и выплате крупного штрафа.

Вся эта история только добавила ему популярности в немецкой среде, и Шёнерер, лишенный прав на государственную деятельность, посвятил себя общественной – то есть формированию пангерманского движения. Потом он вновь прошел в парламент, где успешно провоцировал срывы заседаний и обструкции по вопросу о языках. Однако из-за своего поведения он лишился доверия власти и не был переизбран в Имперский Совет.

Своим главным политическим конкурентом он считал бургомистра Вены Карла Люгера, главу Христианско-социальной партии и новатора в области церковной системы. Поначалу Шёнерер едва не сделался сторонником бургомистра-антисемита, но потом размежевался с ним из-за религиозных взглядов. Позднее большинство сторонников Шёнерера покинули его, чтобы примкнуть к Люгеру.

После 1907 года Шёнерер стал политическим изгоем, он лишился даже своего наследственного дворянского титула, полученного от отца.

Незадолго до смерти, в 1917 году, он был амнистирован императором.

В начале XX века Шёнерер во многом способствовал изгнанию министр-президента Бадени: он организовал акции протеста, которые привели императора к решению отправить Бадени в отставку.

Вскоре, на выборах 1901 года, более двадцати членов партии Шёнерера получили места в парламенте, что свидетельствовало об усилении немецкого национального сопротивления правительству.

Как только открылась сессия, «прогрессисты» (члены немецкой Прогрессивной партии) выразили протест против распоряжений Бадени.

После пасхальных каникул вновь началась обструкция, и на несколько месяцев деятельность парламента оказалась парализованой стычками в зале заседаний. 6 апреля 1897 года сессия была окончательно сорвана.

Немецкие партии открыто потребовали суда над Бадени и его сторонниками.

Это привело к бурным сценам и драке возле трибуны, учиненной сторонниками Шёнерера и его молодого соратника Вольфа.

Был отдан приказ выводить из зала этих депутатов, как только немцы опять взбунтуются.

Такую новую форму парламентаризма стенографист Густав Кольмер назвал «моралью варваров», и его слова сразу стали метафорой[17].

Когда осенью сессия возобновилась, на первом же заседании немецкий депутат Карл Вольф[18] бросил в лицо Бадени оскорбление: «Polnische Schufterei!» («Польский мошенник!»). Министр-президент потребовал сатисфакции.

25 сентября 1897 года Бадени дрался на дуэли с оскорбившим его Вольфом. Премьер был ранен в предплечье, а Вольф снискал еще большую популярность и превратился в героя оппозиции. Столкновение Бадени с Вольфом было далеко не единственным. Поединки между членами фракций и братств начали входить в моду. Парламент раздирали противоречия, и это вылилось не только в драки на заседаниях, но и в ряд дуэлей, которые историки впоследствии назовут характерной приметой кризиса парламентаризма на заре XX века – «попыткой в поединке чести закрепить свой классовый статус»[19]. Вольф не зря выглядел победителем. Его дуэль с премьером имела вполне ощутимые последствия, поскольку в ней многие увидели кризис правления Бадени и кризис парламентаризма в целом.

Тандем Георга Шёнерера и Карла Вольфа был очень прочным, и они никогда не расходились во взглядах, но позднее утраченное Шёнерером политическое пространство немецкой оппозиции досталось Вольфу, который в конце XIX века лишь поднимался на вершину своей популярности.

После этой театрально-политической дуэли парламент, выпустив пар, полмесяца спокойно занимался текущими делами, но в середине октября там снова началась обструкция.

В ноябре президент палаты депутатов Абрагамович[20] ввел новый регламент, но это лишь обострило отношения. Члены парламента кидались друг в друга указами и постановлениями, по залу летали бумаги, опять доходило до рукопашной. В парламенте развернулась война.

25 ноября 1898 года пангерманисты отламывали от стульев ножки и подлокотники и штурмовали трибуну. На следующий день, 26 ноября, около четырехсот студентов-пангерманистов собрались возле здания парламента на Рингштрассе и устроили митинг с воинственными речами и выкриками. После полудня волнения охватили весь город, где начались столкновения полиции с демонстрантами.

У всех присутствовала символика Шёнерера – красные гвоздики и васильки на одежде. Пели они любимую песню пангерманского лидера «Стража на Рейне». Некоторые затягивали рабочие песни, выкрикивали антиправительственные лозунги. Полиция разгоняла их, орудуя дубинками, и арестовала около сорока человек.

27 ноября, в субботу, вновь состоялось заседание Имперского парламента, которое открыл Давид Абрагамович. Но сказать он ничего не успел, потому что начался ужасный шум.