Война - Анатолий Логинов

– Очнулись, – констатировал тот же милый голос с ирландским акцентом. Принадлежал он молодой симпатичной медицинской сестре с ярко-рыжей шевелюрой и веселым лицом с маленьким, покрытым веснушками носом. Он приоткрыл рот, собираясь задать сакраментальный вопрос «Где я?», но медсестра ловко воспользовалась моментом. Находившийся у нее в руках градусник неожиданно оказался на языке больного. От неожиданности он закрыл рот, громко лязгнул зубами о стекло.

– Осторожнее, мистер. Проголодались, наверное? – рассмеялась медсестра и, моментально став серьезной, добавила: – Сейчас померим температурку, доктор вас посмотрит, и мы вас покормим. Потерпите четверть часа, сэр.

Еще раз улыбнувшись, она задернула штору и исчезла, оставив недоумевающего То…, так и не вспомнившего пока продолжения своего имени, разбираться в собственных мыслях с градусником во рту. «А почему, кстати, во рту, когда положено помещать под мышку?» – удивился он, продолжая разглядывать обстановку вокруг кровати, которая ничего нового добавить к его размышлениям не смогла. За уютной, голубоватого цвета загородкой из ткани, вроде тех, что используют в магазинах для примерочных, стояла небольшая деревянная лакированная тумбочка и кровать. Разглядеть что-то еще мешала ширма. Между тем он отметил, музыка сменилась. Теперь несколько приятных мужских голосов требовали от какой-то Миранды бисквитов, а еще удивлялись, что у них еще целы зубы при такой твердой пище. Песня казалась смутно знакомой, в голове даже мелькнули кадры с входящими в барак то ли фермерами, то ли лесорубами в рабочих комбинезонах и с одним-единственным ружьем на всех[5]. Наконец, прозвучал заключительный куплет:

«Но, chert pober’и, что всё это значит? Кто я?» Ему почему-то вспомнилась смешная история о мужике, спрашивающем у кондуктора странного трамвая на автомобильных колесах: «Где я? Куда мы едем? Что это за город? Какой сегодня день? И год?», на что кондуктор отвечает: «А вы сами-то кто?». Вспомнив этот нелепый диалог, он едва не засмеялся в голос, но помешал торчащий изо рта градусник. «Так что же все-таки произошло? И как меня зовут?» – успел он подумать, когда штора снова отдернулась. Высокий мускулистый мужчина в белом халате поверх делового костюма, вошедший вслед за уже виденной медсестрой, мог быть только доктором. Что немедленно и подтвердилось.

– Ну, Мэри, давайте посмотрим нашего пациента, – возгласил мужчина громким басом, заглушая начало новой песни и забирая у медсестры ловко выдернутый ею изо рта градусник. Неразборчиво что-то пробурчав, доктор присел на откуда-то внезапно появившийся стул.

– Итак, мистер Томпсон, как мы себя чувствуем? – улыбаясь, словно на рекламе сигарет «Лаки Страйк», спросил доктор. «Фамилия? Моя? Непонятно, почему она мне кажется чужой?»

Верзила в белом халате, не теряя времени даром, уже успел извлечь откуда-то стетоскоп, прослушать легкие и сердце и проверить пульс. Осторожно отвернув веко на одном, а потом на втором глазу (пациент даже не успел среагировать), доктор посмотрел зрачки и снова, «улыбаясь во все шестьдесят четыре зуба», продолжил:

– Всё как я и говорил. Легкое сотрясение, несколько царапин, странный небольшой ожог на левой руке… Ничего страшного, вы еще способны сами оплатить свой счет за лечение, и нам не придется судиться за него с вашими наследниками.

Видимо, это была шутка, потому что и доктор, и медсестра дружно рассмеялись.

– Не надо переживать, дорогой мистер Том. – Доктор просто излучал дружелюбие и оптимизм. – Ваше здоровье в полном порядке, никаких последствий от столкновения с автомобилем я не нахожу. Если бы я вас осматривал сегодня, а не с самого начала, то вообще не поверил бы, что вас сбила машина. – Акцент у доктора был какой-то другой, напомнивший вновь обретшему имя Тому что-то очень знакомое и в то же время весьма неприятное.

– Полежите еще денек, если не возражаете, и будем вас выписывать. Анализы делать будем? – Доктор внезапно перешел с веселого тона на деловой. – Я бы настоятельно советовал сдать все анализы и дополнительно провериться у невропатолога. Внешне всё хорошо, но сами понимаете, гарантировать что-то может лишь Господь. Не волнуйтесь, даже ваших наличных денег вполне хватит на всё. И даже останется, – добавил он, видимо заметив недоумение в глазах пациента. – Что у нас дальше, Мэри?

– Дальше – мистер Маккейн, доктор Вулф, – напомнила медсестра и, повернувшись к Тому, добавила с улыбкой: – Сейчас принесут обед. А после обеда с вами, с разрешения доктора, хотели бы побеседовать шериф Токсби и федеральный агент Кошен.

Что он ел на обед, новоиспеченный Том Томпсон не рассказал бы, наверное, и на допросе третьей степени. Просто не смог бы вспомнить. В голове крутились, сбивая друг друга, словно истребители во время «собачьей схватки», десятки отрывочных, хаотических мыслей. Но превалировало среди всего этого хаоса недоумение. Что такого он натворил, чтобы с ним захотели встретиться столь важные шишки? Впрочем, кроме «основного вопроса современности»[6] его интриговали еще несколько. Например, на каком языке он говорит и чем ирландский акцент отличается от пенсильванского. Или – почему он тут оказался, если никакого столкновения с машиной не помнит? И почему по радио говорят про сорок второй год, хотя ему кажется, что цифры сорок не должно быть? Даже если не вспоминать о том, что он узнал свое имя и фамилию от доктора, обдумать следовало множество странных и непонятных фактов, никак не стыкующихся друг с другом. Благодаря этим напряженным размышлениям не только обед, но и время, пока названные медсестрой господа добирались до палаты, пролетели совершенно незаметно.

Наконец занавеска опять отдернулась, и перед ним предстали два господина, напомнившие виденный когда-то и где-то комедийный ролик с двумя клоунами, Патом и Паташоном, одним высоким худым и вторым – низкорослым толстяком. Только вот в вошедшей паре худым, а точнее худощавым был именно низкорослый. Мэри, хмурая и совершенно непохожая на себя недавнюю, показала им на Тома и, пробурчав что-то вроде: «Вот и он», – незаметно испарилась.

Пришлось гостям найти и самим принести себе стулья.

Наконец посетители устроились и, сняв одинаковые светлые шляпы, представились. Первым заговорил, как и ожидал Томсон, длинный и худой. Басом, мало подходящим к его фигуре.

– Я – здешний шериф, Элмер Токсби, со мной федеральный агент…

– Лемюэль Кошен, – представился, перебив укоризненно взглянувшего на него длинного, низенький.

Том отметил, что низкорослый, несмотря на рост и внешне субтильное телосложение, будет намного опасней в драке. Особенно впечатляли расплющенные косточки на непроизвольно сжатых кулаках. «Не дурак подраться этот мистер Кошен. Надо с ним поосторожнее, а то как бы не пришлось еще недельку на этой постельке проваляться».