24 часа - Алекс Джиллиан

Нет. Не может быть.

Невероятно. Они не могли пролежать здесь одиннадцать лет.

Но у меня нет никаких сомнений в том, что это мои коньки.

Я забыла их здесь одиннадцать лет назад, и думала, что они давно сгнили в земле на ближайшей свалке. Пожелтевшие белые «крылья» вызывают во мне набор противоречивых и безмерно щемящих чувств в груди.

Кто сохранил их? И зачем? Балто, возможно почуял мой запах, идентифицировал его уже со знакомым ему, и решил немедленно без слов объявить мне об этом. На языке животных, это что-то вроде рукопожатия, что означает: «Я тебя знаю».

Ладно. Это все-таки канун Рождества. Чудеса случаются…еще большим волшебством оказывается тот факт, что коньки приходятся мне почти впору. В подростковом возрасте я достигла максимума своего роста и веса, как и размера ноги. К сожалению, эта особенность отразилась и на объеме груди. Быть вечной «дюймовочкой» – плюс для фигуристки, но минус для девушки, которая уже давно далека от спортивной жизни. Мне двадцать пять лет, а алкоголь мне с неохотой продают даже после демонстрации паспорта.

– Ты издеваешься, Балто? Как же ты нашел их? Откуда ты здесь? Неужели хозяева оставили тебя без присмотра, малыш? – окончательно растерявшись, я сажусь на корточки. Балто бросает передо мной коньки и, взвыв на высоких нотах, убегает, исчезая из виду.

– Эй, ты куда? – кричу псу вслед я, всерьез думая, что он мне привиделся.

Провожу пальцем по шероховатым шнуркам. Потертостям, оставшимся после изнурительных тренировок, многократных падений. По лезвию и резцу, с которых начинались сложнейшие и самые невероятные прыжки в моей жизни.

Я не должна плакать. Это неправильно. Но я рыдаю, как мой новый друг хаски, черт подери.

Вою в голос, но ни одна живая душа меня здесь не услышит. Решение действовать приходит спонтанно. Я только попробую…ничего страшного не случится.

Зажав в руках коньки, я решительно встаю с пола и выхожу из дома через задний двор, стремительно направляясь к озеру. Оно никуда не исчезло, и за одиннадцать лет, кажется, стало еще больше и загадочнее. Именно озеро делает коттедж, расположенный прямо на его берегу, особенным. Удивительно, что он сдавался за такие гроши, что даже я смогла себе его позволить!

Ледяная гладь манит к себе сильнейшим магнитом, красота замерзшей воды ослепляет. Она выглядит как портал в другой мир, Вселенную. Или как взлетная площадка для фигуриста.

И вот уже ноги сами ускоряются, заставляя меня буквально подлететь к кромке катка. Осмотревшись по сторонам, я замечаю подсветку на нескольких соснах – если я прокатаюсь здесь до самых сумерек, я смогу увидеть ее во всем своем великолепии и опоздать на первую часть волшебной саги.

Плевать.

Рождественские огни не способны заворожить меня так, как идеально гладкая поверхность льда.

Даже удивительно, насколько зашлифованным он выглядит. Создается впечатление, будто по нему только что проехались специальной разглаживающей машинкой.

Пребывая в странной и бессознательной эйфории, я обуваю коньки, и вот уже правая нога неуверенно ступает на привлекательную и манящую безупречным блеском поверхность. За ней, незамедлительно следует левая. Базовые шаги я вспоминаю автоматически, будто не было этих одиннадцати лет без тренировок и соревнований. Губы сами раздвигаются в настолько безумной улыбке, что у меня начинают болеть щеки и скулы. Я не могу поверить в реальность происходящего и просто отдаюсь порыву, погромче включая в своих наушниках трек Дункана Лоуренса – Arcade.

Я – невесома, легка, воздушна. Как падающая снежинка.

Именно эти чувства дарят первые б шаги и незатейливое вращение на месте. Полностью растворив свое сердце в мелодии, я начинаю танцевать, взмывая руки к небу. Они всегда помогали мне справляться с самыми сложными приемами и никогда не подводили своей силой.

Я легкая, плавная, гибкая…красивая, невероятная. Принцесса льда, как называла меня мама. И в то же время сильная, волевая, упругая, сосредоточенная, растворившаяся в своих ощущениях.

Свободный полет, сопровождаемый теснотой груди. Абсолютное счастье, то дурманит разум и вызывает внутри бурю волнения. Лезвия коньков скользят по льду с хорошо знакомым звуком, из-за которого я вот-вот испытаю оргазм прямо здесь и сейчас. И вот…дух захватывает с утроенной силой, я вращаюсь на месте и пускаюсь вперед, намереваясь хорошенько разогнаться для простого прыжка.

Двойной аксель дается мне так легко, словно в последний раз я делала его одиннадцать минут, а не лет назад. Я сама не верю в то, что тело, вопреки словам врачей и моим собственным опасениям, движется так легко и плавно. Слезы счастья градом стекают к губам…

Очередное вращение с поднятой над головой ногой. Растяжка при мне, хоть и не такая, как прежде. У меня нет слов, лишь внутренний визг, напоминающий мне радостный вой нового знакомого Балто. Я вновь разгоняюсь, под стать кульминационным нотам любимого трека…и снова, любимая невесомость, абсолютный полет. Тот самый лутц, который я должна была продемонстрировать всему миру на олимпийских играх остается позади.

Я это сделала. Прыгнула! И не упала! Я снова могу кататься? Или любое падение может стать роковым для моего позвоночника, который буквально собрали заново?

Сомнения рождают внутри неуверенность, зажатость, как раз в тот момент, когда я вновь захожу на тройное сальто. Я даже не понимаю, что падаю. Не улавливаю это мгновение, потому что не чувствую болезненного удара. Скорее – пронзающий до нутра холод и ледяные иглы, вонзившиеся в каждую пору на коже. Еще через пару секунд, я понимаю, что вдыхаю не воздух и адски холодную воду, а все мое тело стремительно идет ко дну. Треснувший лед, под который я так феерично упала, будто сходится прямо надо мной, запирая меня в жидком морозильнике.

Мне отлично известно – чтобы потерять все, достаточно сотых долей секунды.

Паника овладевает всем моим существом, каждой клеточкой. Я слишком поздно понимаю, что я не кошка – девяти жизней в запасе у меня нет. А даже если когда-то их было две, то одну я уже «потратила». На этот раз спасения ждать неоткуда. Даже Балто не способен взять меня за шкирку и вытащить из воды. Все глубже уходя вниз, отчаянно задыхаясь, я представляю лица родителей. И в тот самый момент, когда мне кажется, что я готова пойти к ним и протянуть свои руки, я чувствую на себе хватку других – сильных, мощных, уверенных. Не иначе как лесной викинг проходил мимо и увидел рискованную и глупую девчонку, вытворяющую «па» на диком льду?

В конце концов, мое сознание отключается, но ощущение незыблемой силы, что оборачивает меня своим невероятным теплом и мощью, никуда не исчезает. Как и мужчина, что их излучает.

А вот это уже проблема.

* * *

– Ты кто? Как попал в дом? И какого черта, ты меня лапаешь?! – срываюсь на крик, как только прихожу в себя и понимаю, что незнакомец наглым образом пытается стянуть с меня леггинсы.