Яблоко раздора - Лилиан Дарси

— У него проблемы с законом, но мне на это наплевать. Он сводит меня с ума, открывает во мне такие вещи, о которых я даже не подозревала. Я не знала, что способна на такую страсть. Моя карьера? Какое это теперь имеет значение! Я хочу быть с ним, путешествовать, сидя позади него на мотоцикле, чувствуя, как ветер бьет в лицо. Меня больше ничто не волнует. И его тоже.

Второй раз Шерри заговорила о нем через год, но тогда уже более спокойно и разумно. Этот парень свалился как наказание на ее голову, она чуть не погибла в автомобильной аварии по его вине, а потом он вообще исчез. Но о рождении дочери она даже не упомянула. Впрочем, это было типично для Шерри. Она, вполне возможно, и не собиралась ничего скрывать, просто Мэг не спросила, а сестра не стала вдаваться в детали. Сказала только: «Я поняла, что он не изменится».

Она подписала контракт с новым агентством, которое было классом выше предыдущего, и собиралась вернуться в модельный бизнес. Парень ушел в историю.

Ни одна из характеристик сестры не подходила человеку, который сидел сейчас перед ней. Да, Адам Кэллахан может свести женщину с ума, это вне всякого сомнения. И у него есть черный мотоцикл. Но все остальное не сходилось. Он был врачом и не производил впечатления человека, который делает женщине ребенка, а потом сбегает от ответственности, не оставив никаких следов. Ясно как день, что он собирается оставить малышку себе, стоит только взглянуть на напряженное и угрожающее выражение его лица.

Физическая сила и сила личности Адама Кэллахана заставили Мэг почувствовать себя узницей в собственном кабинете. Она не могла притворяться, что держит ситуацию под контролем, именно с того момента, когда увидела его. А потом их руки случайно соприкоснулись над чашкой кофе, и ее ударило током, Это не поддавалось никаким разумным объяснениям. Что она скажет папе и Пэтти, которые с нетерпением ожидают ее звонка в Сан-Франциско сегодня ночью? Ей начинало казаться, что Адам скрывает что-то очень важное.

Они молчали уже больше минуты. Она потягивала кофе только для того, чтобы чем-то занять руки и губы, заметив, что он делает то же самое. Его глаза, почти того же цвета, что кофе, сузились. О чем он размышляет? Какие шаги предпримет дальше?

Мэг вдруг захотелось подойти к нему, встать на колени, обнять, снять напряжение… Безумие! Она и так лично заинтересована в этом деле. Испытывать к Адаму Кэллахану какие-либо другие чувства, помимо профессиональной вежливости и стремления мирно решить проблему, будет настоящим кошмаром.

Она отвела взгляд от его лица и притворилась, что не заметила мелькнувшего в его глазах отчаяния. Какие у него сильные и красивые руки, длинные, изящные пальцы. Такими и должны быть руки доктора.

— Сколько времени вы пытались разыскать Шерри? — нарушила она наконец молчание. Вернее, сколько времени вы не виделись? Когда расстались? И почему? Разве ваши отношения были так плохи?

Он хрипло рассмеялся:

— Я не думаю, что у нас были отношения. Мы провели вместе два месяца, если быть точным.

— Два месяца? — воскликнула Мэг, стараясь не выдать своего удивления. Это абсолютно не совпадало с тем, что говорила Шерри. Но если она уличила Адама Кэллахана во лжи, то лучше ей не показывать этого. — Ну ладно, продолжайте, — сказала она.

Он начал вспоминать, не подозревая, что в его версии события выглядят по-другому. Мэг еле сдержала вздох облегчения и стала размышлять, кто же из них двоих — он или Шерри говорил неправду.

— Она исчезла через месяц после того, как стало известно о ее беременности, — сказал он. Не захотела выходить замуж.

— Вы собирались жениться на ней? — Мэг попыталась скрыть свое недоверие.

— Да. Ради Эми. — Адам заметил ее сомнение. — Пока я не понял, что это невозможно. А что вам говорила Шерри?

— Ничего. Мы же долгое время не общались, помните?

Да, у Шерри была склонность с течением времени изменять трактовку событий. Может, это не вина Адама, что у них ничего не получилось.

— Тогда почему вы… — начал он.

— Я не строю никаких предположений, быстро ответила Мэг. — Я просто думаю, что ваше поведение не похоже на поступки других мужчин. Обычно женщина хочет замужества и защищенности для себя и ребенка, а мужчина всеми силами пытается избежать ответственности.

Опять повисла мертвая тишина.

— Вы же юрист, я чуть не забыл, — фыркнул Адам. — Циник — ваше второе имя. — У него явно было не лучшее мнение о юристах.

— Это не цинизм — возразила Мэг, — а статистические данные. Я не люблю их так же, как и вы. Я просто потрясена тем, что вы были готовы взять ответственность на себя.

— Спасибо, — поблагодарил он.

Мэг ужасно разозлилась на себя. Она практически вручила ему медаль, позволила понять, насколько он вырос в ее глазах. Ничего себе! Она, адвокат, проиграла, ну почти проиграла дело!

Один из главных аргументов, которые собирался выдвинуть отец в своем иске об опеке над внучкой, основывался на том, что биологический отец Эми не в состоянии заботиться о ребенке. Мэг еще час назад была уверена в этом, основываясь на образе Адама Кэллахана, который сложился в семье после экспрессивных рассказов Шерри.

Но в реальности все оказалось совсем по-другому. Теперь надо забыть об этом и двигаться дальше. В знании — сила. Главное факты, говорила себе Мэг, но вместо того, чтобы анализировать его рассказ, пыталась разобраться, почему на нее так действует присутствие этого человека. Даже сейчас ее взгляд непроизвольно задержался на его длинных мускулистых ногах, одна из которых ритмично покачивалась. Ну, разве об этом ей нужно думать сейчас?

— Значит, ваши отношения длились недолго? — уточнила она, пытаясь взять инициативу в свои руки. От Шерри она слышала совсем другую историю романа.

— Да, — ответил Адам. — Во всяком случае, с ее стороны. Она исчезла, потом вернулась через шесть месяцев, и мы решили начать все сначала. — Адам нарочно упростил рассказ: на самом деле Шерри исчезала дважды. — И, пока я был ей нужен, пока она не могла ничем заниматься из-за беременности, все было хорошо. Я присутствовал при рождении Эми, что меня потрясло.

— Потрясло?

Он встретил ее вопросительный взгляд.

— Я думаю, вы знаете, что Эми родилась на пару месяцев раньше положенного срока? Она долго находилась в больнице, врачи боялись, что девочка не выживет.

— Я не знала этого, — отозвалась Мэг.

В его словах слышалось такое страдание, что Мэг поняла, чего ему стоило рождение Эми и все эти недели в больнице, пока малышка не пошла на поправку. Сколько ему лет? — спросила она себя. Около тридцати, не больше, хотя вокруг глаз и рта уже появились морщины.

— Я все время проводил в больнице, — продолжал он, — разрывался между обязанностями педиатра и Эми. Шерри ничто не заботило. Я даже не знаю, где она была. Но за день до того, как дочь должны были выписать, Шерри пришла и забрала ее, а потом я два с половиной месяца понятия не имел, где они. И только в конце июля Эми нашли на кровати в комнате моих родителей. Рядом с ней лежали упаковка памперсов, детское питание, пара ползунков. И записка от Шерри, в которой говорилось, что она не может больше справляться с ней и оставляет девочку мне. Это все. Ни я, ни малышка больше ее не видели.