Охота на льва - Лариса Петровичева

Артуро умылся ледяной водой, сказав весело журчащей струйке из крана старый верный заговор от беды: «Страшен сон, а Заступник милостив», – но его дурное настроение от этого никуда не делось. Сон раздражал, не забываясь, а становясь все более навязчивым и рельефным; в конце концов, Артуро даже выглянул из окна приемной, чтобы удостовериться, что перед дворцом нет траурных флагов. Не было. Самые обычные бело-голубые полотнища весело трепетали над столицей.

– С тобой все в порядке? – От государя ничего не скроешь; уже приготовившись к традиционному ежемесячному приему посетителей, тот сидел за столом и еще раз просматривал заранее поданные прошения. Артуро нахмурился. Вечно тащится сюда не пойми кто со своими слюнявыми восторгами и грошовыми просьбами, а работать никто не желает.

– Да, ваше величество, – ответил Артуро. – Я в порядке. Вы надели кольчугу?

Торн поморщился. Кольчугу, легкую, тонкую, он терпеть не мог, непоколебимо уверенный в том, что страна не будет убивать своего императора. Убежденность, которая граничила с непозволительным легкомыслием и равнодушием к своей безопасности! Артуро на это только руками разводил.

– Вы надели кольчугу? – с некоторым нажимом повторил Артуро. Император кивнул:

– Да, потерплю ее ради тебя. Посетители уже собрались?

Посетителей было десять, и прием пошел быстро. Торн умел и утешить, и приободрить, и даже строго прикрикнуть, но в итоге просители практически всегда получали то, о чем просили, и, довольные, расходились по домам. Последней вошла рыжеволосая девушка лет двадцати с осанкой истинной дворянки, в скромном, но недешевом платье. К рыжим Артуро справедливо относился с подозрением – недалеко ушли те времена, когда именно рыжие продавались Змеедушцу и, уличенные в злодействах, отправлялись на костер, поэтому он не стал закрывать дверь и встал возле входа в кабинет.

– Добрый день, сударыня. Чем я могу вам помочь?

Сквозь приоткрытую дверь Артуро видел крошечную часть кабинета и спину посетительницы – строгую, неестественно прямую. По спине струились рыжие завитые локоны, а в правой руке было зажато что-то маленькое, и рука эта чуть заметно подрагивала.

– Добрый день, сударь. Поверьте, я не задержу вас надолго.

Сударь? Давно ли к императору стали так обращаться? Артуро почувствовал, как под камзолом и рубашкой по спине потек пот: он узнал предмет, стиснутый во влажном кулачке просительницы.

Этого не могло быть. Его сон просто не имел права сбыться.

Артуро опоздал даже не на секунду – на долю секунды. Метнувшись от двери, он сбил девку на ковер, а затем время потекло медленно-медленно, и личник увидел, как император оседает на пол, схватившись за горло. Маленькая трубочка для плевков отравленными иглами, какой пользуются пигмеи в Заюжье для близкой охоты, неторопливо прокатилась у его ног и ударилась о ножку стола.

– Сир!!!

Время, словно издеваясь, поплыло еще медленнее. Артуро нанес рыжей твари несколько точных ударов, которые отключили ее на четверть часа минимум, а затем кинулся к императору. Тот хрипло дышал, зажимая горло; он успел выдернуть небольшую иглу, и по пальцам, стиснувшим шею, стекали тонкие струйки крови.

– Сир, вы меня слышите? – Артуро отшвырнул иглу подальше и разжал руку Торна: кровь полилась сильнее, но ранка была небольшой.

– Слышу, – прошептал император. – Артуро, там… в ящике стола.

Личник метнулся в сторону и дернул за ручку ящика с такой силой, что сломал несколько ногтей. На ковер посыпались какие-то конверты и – маленький полупрозрачный планшет с лекарством, который император всегда носил с собой. Он не может умереть, думал Артуро, не имеет права.

– Заступник милосердный, помоги… – Личник молился вслух, взахлеб и не осознавал, что молится.

Император хрипел и уже не мог ни дышать, ни говорить: яд заюжных дикарей вызвал паралич дыхательной мускулатуры. Артуро бухнулся на колени рядом с умирающим государем и приложил к ране найденный планшет. Рыжая тварь зашевелилась на полу и попробовала подняться. Не удалось – она тут же снова распласталась на ковре.

– Лежи тихо, мразь, – посоветовал Артуро. – Скоро я тобой займусь.

Прошло несколько невероятно долгих секунд, и наконец посиневшие губы императора дрогнули, и он сделал вдох. Артуро почувствовал такое облегчение, словно с его плеч свалился, по меньшей мере, храм на Сирых равнинах. Девка на ковре заплакала. Император открыл глаза, поморгал, щурясь на свету. Артуро чувствовал теперь, что по его щекам текут слезы, но плакать ему было не стыдно. Торн благодарно сжал его руку.

– Помоги мне сесть, – едва слышно попросил он.

Через четверть часа император оклемался настолько, что с помощью Артуро смог сесть в свое кресло и вести беседу. Артуро искренне желал подвергнуть злоумышленницу допросу третьей степени с пристрастием, но, судя по интонациям, между нападавшей и ее жертвой завязалась в высшей степени куртуазная беседа двух людей из высшего общества – пусть дама и была прикована наручниками к подлокотникам кресла, а на ее нежном личике стремительно наливался синяк.

– Так кто же вы, сударыня? Назовите ваше настоящее имя.

Дрянь всхлипнула, но голос ее, тем не менее, прозвучал ровно и гордо:

– Меня зовут Марита Стерх.

– В чем же я так провинился перед вами, госпожа Стерх, что вы уготовили мне столь незавидную участь?

Артуро хотел было сказать, что незавидная участь теперь ожидает ее саму, но Марита с достоинством ответила:

– Я дочь и невеста убитых и опозоренных вами людей. Я ненавижу вас за то, что вы уничтожили лучшую часть моего народа, растлили и развратили мою родину. Я искренне и всеми силами души желаю вашей смерти.

Шани очень грустно усмехнулся. Покрутил в пальцах плевательную духовую трубку. Положил на стол.

– Что ж, я бы очень хотел, чтобы все добрые люди имели таких дочерей и невест, – произнес он наконец. Шутит? – испуганно подумал Артуро. Нет, вроде совершенно серьезен. – Вы совершили отважный и благородный поступок, сударыня. Ваши близкие могут вами гордиться.

Стерх подняла голову и посмотрела в глаза императору.

– Я ваша пленница, сударь, и полностью в вашей власти, – процедила она, – но это не дает вам права издеваться надо мной.

– Госпожа моя, – усмехнулся Шани, – вы и не представляете, какие права мне дает наше нынешнее положение. Я могу порезать вас на ломтики и кинуть в Шашунку. Я могу снять с вас кожу и послать вашим родственникам. Не говоря уж о том, чтобы отдать вас моему охранному полку для забав. – Стерх содрогнулась всем телом и едва слышно заплакала. Наверно, до этого она не задумывалась о том, что ее ожидает в случае провала ее предприятия. – Однако я действительно считаю ваш храбрый поступок благородным и достойным уважения. Не всякий решится убить тирана своего отечества, – император сделал паузу и произнес: – Артуро, снимите наручники с госпожи Стерх. Она покидает дворец.