Мусульманская дипломатия в России. История и современность - Роман Анатольевич Силантьев

как им было привычно, строили мечети и вообще пользовались полной свободой вероисповедания. В разные периоды татарским ханам давались в удел и другие города — Серпухов, Звенигород, Кашира, Юрьев, однако их власть упрочилась только в Касимове.

Касимовское царство считается историками во многом случайным явлением и его возникновение объясняется преимущественно желанием московских правителей досадить Казани, создав удобное прибежище для недовольной ее властями аристократии. Касимовские ханы получали жалованье от московского правительства и от рязанских князей; местное мордовское и мещерское население платило им ясак. Сверх того ханы владели землей на основе обычного поместного права. Касимовский царевич получал также денежный оброк от откупщиков озер, натуральный оброк медом от бортников, кабацкие и таможенные сборы. Когда Касимов перестал быть угрозой для Казани, он превратился в анклав для тех мусульманских выходцев, которые являлись служить русскому правительству и которым всегда покровительствовали русские цари8. Как полагает российский историк О.В.Зотов, успешный опыт Касимовского царства был востребован при создании вассальных протекторатов Бухары и Хивы, правители которых также зарекомендовали себя надежными союзниками России4.

В XVI в. завоевание Казани и Астрахани, покорение Ногайского княжества и Сибирского ханства привело к включению в состав русского государства значительной по численности мусульманской общины. Русские цари относились к мусульманам довольно толерантно и не предпринимали особых усилий для обращения их в христианство, стимулируя смену веры преимущественно экономическими мерами10. В то же время на пути исламской миссии ставились жесткие препоны, а миссионерам угрожала смертная казнь за «обрезание христиан»11. В 1593 г. издается Грамота царя Федора Иоанновича «О построении слободы с церковью и переводе туда из уезда новокрещенов, поколебавшихся от соседства с иноверцами в православной вере, о разрушении татарских мечетей, с запрещением впредь строить оные, и о недозволении русским людям жить в услужении у татар и немцев», после которой запрет на строительство мечетей в Казанской губернии сохранялся до конца XVIII в.12, но несмотря на это Россия оставалась самой толерантной к мусульманам христианской страной того времени, особенно по сравнению с Испанией времен Реконкисты13.

По Соборному уложению 1649 г. ислам получил законодательное признание. В статьях 161 главы X «О суде» и 3 главы XIV «О крестном целовании» было определено, что «князи и мурзы, и татары, и чуваша, и черемиса, и всякие ясачные люди» приводятся к присяге «по их вере по шерти»14. Такая же практика была принята и веком ранее — в описи архива Посольского Приказа, составленной в 1560 г. при Иване Грозном, упомянут «Куран татарский, на чом приводят татар к шерти»15.

В период Смутного времени мусульмане-татары оказали поддержку войскам Минина и Пожарского, а затем участвовали в Земском соборе 1613 г. В утвержденной на нем грамоте значится семь «рукоположений» мурз и князей татарских, которые приняли деятельное участие в установлении династии Романовых16. С этого момента начался процесс интеграции мусульман в православное Российское государство, которое постепенно стало приобретать черты православного поликонфессионального государственного образования. Заслуги мусульман в становлении Российского государства отмечали даже советские исламоведы. «Над созданием “тюрьмы народов” — Российской империи немало потрудилось и мусульманское духовенство», — писал Л.И.Климович17.

Можно предположить, что репрессии государство проводило не столько в отношении ислама, сколько в отношении исламских сообществ, в лояльности которых оно не было уверено. Так, касимовские татары всегда пользовались полной свободой вероисповедания и могли занимать самые высокие должности в государственном аппарате. Представители их элиты привлекались к дипломатическим миссиям в Средней и Южной Азии, прямые сношения с которыми стали возможны после разгрома влиятельных восточных соседей Российского Государства18. Первоначально Москва обменялась посольствами с Бухарой и Хивой, а впоследствии была предпринята попытка повторить маршрут Афанасия Никитина и возобновить контакты с Индией.

В 1675 г. царь Алексей Михайлович направил в Индию посольство во главе с касимовским татарином, «астраханского бухарского двора жителем» Махметом Исупом (Юсуфом) Касимовым, поручив ему торговые отношения с этой страной. У Касимова уже были заслуги перед царем — в 1666 г. он встретил в Шемахе патриарха Александрийского Паисия и патриарха Антиохийского Макария, направлявшихся для рассмотрения дела патриарха Никона в Москву, и обеспечил им безопасный проезд до Астрахани, за что в следующем году был жало- ван царской грамотой и десятилетним освобождением от налогов. Дипломатическая миссия Касимова, призванная разведать кратчайший путь в Индию, выкупить русских пленников и наладить торговлю с Великим Моголом успеха, правда, не имела, однако весьма показательно, что и в середине XVII в. мусульманские подданные России привлекались к весьма ответственным внешнеполитическим мероприятиям19.

Впоследствии российские власти признали лояльными и другие татарские народы, в первую очередь — казанских татар, духовные лидеры которых неоднократно привлекались для упрочения российских позиций на Кавказе и в Средней Азии. Однако произошло это не сразу, и политика российских государей по отношению к мусульманскому меньшинству была весьма разной.

В XVIII в. положение мусульман принципиально не менялось, и только прозападный реформатор Петр I предпринял ряд мер, направленных на их дискриминацию. Впрочем, он же в 1716 г. повелел сделать первый перевод Корана на русский язык, а также заказал своему соратнику Дмитрию Кантемиру (изучившему арабский и мусульманские обычаи в период пребывания в Стамбуле в качестве заложника) сделать аналогичный перевод сиры — жизнеописания пророка Мухаммеда20. Другим сподвижником Петра I стал талантливый дипломат Кутлу-Мухаммед Тевкелев, заметно укрепивший позиции России в «киргизском крае» и в 1731 г. подписавший Договор с ханом Абулахаиром, обозначавший начало присоединения современного Казахстана к России. О важности этой миссии свидетельствует желание Петра осуществить ее, «несмотря на великие издержки, хотя бы до миллиона»21. За свои многочисленные заслуги в 1755 г. Тевкелев был удостоен чина генерала-майора. Он основал весьма авторитетную в глазах российских самодержцев династию мурз, а один из его потомков, Салимгарей Тевкелев (Тевкилеев) стал четвертым муфтием ОМДС22.

Кутлу-Мухаммед Мамешевич Тевкелев (Алексей Иванович Тевкелев, Котплымехэммэт Мамеш улы Тэфкилев, 1674-1766) — мурза из рода Тевкелевых, российский дипломат, основатель Челябинска, генерал- майор (1755).

Службу начал при Петре I. Был переводчиком при нем во время Прутского (1711) и Персидского (1722-1723) походов. В 1716 г. участвовал в экспедиции князя А.Бековича-Черкасского в Среднюю Азию. С 1730-х гг. на военно-административной службе в Оренбургском крае, помощник начальника Оренбургской экспедиции (1734) И.К.Кириллова. Непосредственно участвовал в присоединении Западного Казахстана (Малого Жуза) к России. 8 мая 1734 г. пожалован в полковники личным Указом императрицы Анны Иоанновны. В начале 1750-х гг. — начальник комиссии иноверческих дел, затем помощник И.И.Неплюева. 4 сентября 1755 г. пожалован в генерал-майоры Указом из Правительствующего Сената по