Путешествие в Индию - Васко Гама

Однако слова «quae lucem vidit» не нужно понимать как свидетельство публикации этого текста, поскольку сам автор в «Bibliotheca Hispana Nova» использует это же двусмысленное выражение, когда описывает другое путешествие к Индии, определенно существующее только в рукописи.

Морери в своем «Dictionnaire», т. е. «Словаре» (1732), ссылается на авторитет манускрипта «Bibliotheca Portugeusa», который достался ему от «человека глубоких суждений и обширной эрудиции», и указывает, что Васко да Гама якобы опубликовал отчет о своем путешествии в Индию, но до сих пор ни одного экземпляра не было обнаружено.

Подобным образом Барбоза Машадо, автор образцовой «Bibliotheca Lusitana» (1752), признавая авторитет Николау Антониу, говорил, что Васко да Гама «написал отчет о путешествии, которое он совершил в Индию в 1497 году».

Можно быть вполне уверенным, что такой текст никогда не издавался, но в равной степени вероятно, что Васко да Гама составлял официальные отчеты о своих действиях, которые были доступны, когда Жуан де Барруш писал свои «Декады», а потом утеряны.

До сих пор никому не удалось установить автора «Roteiro». Еще профессор Копке пытался вычислить его имя методом исключения и сделал для этого некоторые допущения, с которыми мы не можем согласиться. Прежде всего, он предположил, что Каштаньеда должен был знать автора рукописи, которая была ему так полезна в работе. Но Каштаньеда ознакомился с рукописью лишь после 1530 года, когда по возвращении из Индии поселился в собственном доме в Коимбре, то есть более чем через 30 лет после создания рукописи. Конечно, автор еще мог быть жив. Но если бы это было так и будь Каштаньеда лично с ним знаком, он, несомненно, получил бы от него отчет об окончании путешествия, вместо того чтобы обрывать его так, как это сделано в «Roteiro», на прибытии флота на мелководье Рио-Гранде, не говоря уже о том, что он не смог установить деталей дальнейшего плавания капитан-командора, а знал только, что Куэлью прибыл в Кашкаэш 10 июля 1499 года. Более того, кажется вероятным, что, знай Каштаньеда имя автора, которому был так обязан, он упомянул бы его в своей книге.

Профессор Копке предполагал далее, что автор был простым матросом или солдатом, и, скорее, матросом, поскольку, во-первых, он часто использует выражение «nos outros» («мы, остальные»), будто бы для того, чтобы провести границу между офицерами корабля и теми, к кому принадлежит он сам, а во-вторых, потому, что «стиль повествования указывает на ничтожность его звания». Мы не можем принять ни один из этих выводов. Автор ни в коем случае не использует выражение «мы, остальные» в том ограниченном смысле, в котором его трактует профессор Копке.

В доказательство этого мы можем обратиться к предложениям на стр. 57 и 61: «Когда король кивал капитану, он смотрел на нас»; «Что касается нас, мы отвлеклись» – под остальными в обоих случаях следует понимать 13 человек, которые сопровождали Васко да Гаму в Каликут. Среди них было трое экономов, секретарь капитан-командора и другие, возможно, не самые «знатные персоны», но и не те, кого можно назвать «простыми солдатами или матросами». Что касается литературного стиля, мы признаем, что автор не сравнится с Баррушем, Каштаньедой или Корреа, но это вовсе не доказывает, что он человек необразованный или «ничтожного звания». Его орфография, может, и не вполне соответствует довольно шатким правилам XV века, но рассказывает он ясно и по существу, демонстрирует рассудительность и великолепную способность разумно толковать множество совершенно новых фактов, которые попадали в поле его зрения.

И если он воспринимал индусов как братьев-христиан, то разделял это мнение с другими членами экспедиции, включая ее начальника. Стоит только внимательно изучить такое серьезное собрание писем, донесений и повествований, как, например, «Alguns documentos do Archivo nacional» («Некоторые документы национального архива», 1892), чтобы убедиться, что некоторые высокопоставленные лица того времени обладали гораздо менее выраженным литературным талантом. Более того, сомнительно, что доступ к информации, понадобившейся автору для написания дневника путешествия, мог быть предоставлен простому матросу или солдату, даже если такая персона отважилась об этом попросить.

Давайте проследим за рассуждениями профессора Копке в его «процессе исключения»:

1. По ходу повествования автор упоминает нескольких лиц по именам, и мы должны их исключить. Это: Васко и Паулу да Гама, Николау Куэлью, Перу д’Аленкер, Жуан де Коимбра, Мартин Аффонсу, Санчо Мешия и Фернан Велосу.

2. Далее, мы знаем, что автор служил на борту «Сан-Рафаэла»[14]. Так мы исключаем Гонсалу Алвареша и Диогу Диаша[15] с «Сан-Габриэла». И Гонсалу Нуньеша, Перу Эшколара и Алвару де Брага с «Берриу».

3. Автор упоминает нескольких лиц без указания имени. Имя одного из них раскрывают нам Каштаньеда и Барруш. Так, от Барруша мы узнаем, что матрос, упомянутый автором, умел говорить на мавританском языке. А от Каштаньеды – что его и еще одного матроса послали с сообщением к царю Каликута. Каторжник, посланный в Каликут 21 мая, был Жуаном Нуньешем, как сообщает Корреа. Автор утверждает, что капитан-командор послал троих вдоль берега на поиски шлюпок с кораблей. Согласно Каштаньеде, одним из них был Гонсалу Пиреш.

Следовательно, мы можем вычеркнуть всех этих людей из списка возможных авторов.

4. Три члена экспедиции умерли, согласно рапортам, во время путешествия. Это были: Педру де Ковильян, священник; Педру де Фариа де Фигейреду и его брат Франсишку – всех их упоминает только Фариа-и-Суза.

5. Наконец, есть четверо каторжников, чьи имена перечислил Корреа, и ни один из них не подходит на роль автора рукописи. Более того, присутствие некоторых из этих каторжников очень сомнительно.

Итак, мы перечислили всех членов экспедиции, чьи имена нам известны, за исключением восьмерых.

Четверо из них – Жуан де Са, Алвару Велью, Жуан Палья и Жуан де Сетубал – упомянуты в числе тех тринадцати, кто сопровождал Васко да Гаму в Каликут. Жуан де Са был писарем на «Сан-Рафаэле», корабле автора. Он, конечно, мог бы быть автором. Профессор Копке так не считает. Во-первых, поскольку, по его предположению, автор – низкого происхождения. А во-вторых, поскольку Жуан де Са, если можно доверять рассказанной Каштаньедой истории, сомневался, что жители Индии христиане, тогда как автор без колебаний утверждает это. Остается только один человек, – участвовавший, по словам Каштаньеды, – в экспедиции, это Алвару Велью, солдат, который, по мнению профессора Копке, «вполне мог бы быть автором этого дневника». Профессор Копке признает однако, что этот вывод допустим лишь в том случае, если Каштаньеда знал автора (ничем не оправданное допущение, по нашему мнению).