Битва во мгле - Олег Шовкуненко

Новый знакомый застрекотал на одном из бесчисленных местных диалектов, о котором даже лейтенант Грабовский – их главный ротный полиглот – имел весьма смутное представление. Однако после окончания этого довольно длинного монолога Жерес и все его офицеры были уверены, что им предлагают помощь. Помнится, старшина Готье даже пошутил:

– Теперь в анкетах буду указывать, что я знаю язык квени.

Хотя осмотрительность и подсказывала майору необходимость предварительной разведки, Кристиан принял решение немедленно. Выступаем! Рота уже потеряла более шестидесяти человек, связи не было, их настигал противник. Другого шанса выжить могло и не представиться.

Квени повел «Головорезов» совершенно не в ту сторону, куда планировал направиться майор. Впереди возвышался скалистый перевал, штурмовать который у них не было сил. Вдобавок ко всем бедам к раненым добавились первые жертвы лихорадки. Жерес уже проклинал себя за беспечность и готов был пристрелить незадачливого проводника, но через сутки рота подошла к узкому горному разлому. От неожиданного зрелища глаза Кристиана сами собой полезли на лоб. Согласно последней карте, здесь должна была возвышаться отвесная гранитная стена, а на самом деле взору открывалась гладкая дорога к спасению.

Через пять дней остатки роты добрались до поселка Ва – ближайшего форпоста французских миротворцев. Люди были истощены до предела, треть из них тряслись в приступах горячки. В своем рапорте майор подробно изложил ход операции, за что чуть было не поплатился должностью. Данные разведки и аэрофотосъемка начисто отрицали существование чудесного каньона. А истребленная местная деревушка, лежавшая в пятидесяти километрах восточней, натолкнула командование на совершенно иное толкование маршрута прославленных корсиканцев.

Этот поход не выходил из головы Жереса уже много лет. Он мысленно, шаг за шагом, повторял свой путь, пытаясь найти хоть какое-то объяснение их невероятному спасению. Однако километры видеопленки, груды книг и ворох мельчайших топографических карт всякий раз делали из майора полного идиота. И вот, наконец, он знал ответ! Загадка разрешилась самым невероятным образом: все, что он помнил и во что верил, оказалось ложью.

Повинуясь бессознательному желанию еще раз убедиться в реальности происходящего, он сунул руку в карман кителя. Пальцы коснулись прохладного металла.

«Странно, почему коммуникатор всегда холодный как лед? – подумал Жерес. – Даже теплота моего тела исчезает в нем, словно в какой-то прорве. Черт их разберет, эти высокие технологии».

Кристиан вспомнил о профессоре. Через месяц на Корсике они встретятся вновь. Торн придет за ответом. Интересно, что ожидает услышать наш знаменитый социолог? Жерес хитро улыбнулся. В душе он уже давно дал согласие. В нем всегда побеждал дух авантюризма, который, собственно говоря, и забросил молодого нормандца в ряды искателей острых ощущений. Кто бы мог подумать, что простая летняя экскурсия студента Руанской технической школы затянется на столько лет. Недаром Катрин назвала его мальчишкой и отказалась принять кольцо.

«Катрин! Бог мой, мы не виделись с ней уже больше двух месяцев! – Лицо любимой всплыло в памяти майора. – И кто знает, при таком раскладе увидимся ли в дальнейшем вообще. Нет, несмотря ни на что, сегодня соберусь с духом и обязательно ей позвоню…»

Серебристый «Ситроен» неожиданно выскочил из-за спины Жереса и подрезал его автомобиль. Инстинктивно нога майора легла на педаль тормоза, но тренированный мозг не позволил ее нажать. Огромный черный мусоровоз неотвратимо вырастал позади подобно грохочущей горной лавине. Остановись у него на пути – и все… считай, ты покойник. Решение созрело в доли секунды. Уходя от столкновения с проклятой легковушкой, Жерес, не снижая скорости, круто свернул вправо. Его «Фокус» пробил ограждение автодороги и вылетел на тротуар. Рекламный щит, клумба, мусорный бак… Кристиан вел счет поверженным противникам. О нет, только не телефонная будка! Как будто смилостивившись над своим хозяином, автомобиль нехотя остановился в сантиметре от маленького стеклянного домика. Находясь под прикрытием бетонного парапета начавшегося моста, Жерес мощным ударом выбил заклинившую дверцу. Мимо с нарастающим ревом пронесся черный MAN, абсолютно равнодушный ко всему происходящему. Как ни странно, но Кристиану показалось, что кабина грузовика пуста.

Неуверенной походкой Жерес подошел к перилам набережной и глянул на темную воду, именно туда, где мог бесславно окончить свою жизнь главный «головорез».

«Ну и денек! Все вокруг сошли с ума, или только я один?» – подумал майор, с наслаждением вдыхая живительную утреннюю прохладу.

47 часами ранее

Каждый, кто когда-либо играл в политику, может вспомнить тишину и умиротворение, царящие перед помпезными зданиями правительственных резиденций, министерств или штабов. Аккуратно подстриженные лужайки, журчащие фонтаны, шелест флагов и солнечные блики, играющие на кузовах припаркованных новеньких авто. Все безукоризненно, чинно и безмятежно. Ничто не подскажет постороннему глазу, что именно за такими благопристойными стенами замышляется большинство самых черных дел, стоящих жизни миллионов людей. Солдаты умирают на полях сражений, женщины и дети – на улицах родных городов, а все только потому, что какому-то зажравшемуся чинуше не хватило власти, нефти, золота или попросту мозгов.

Именно эти мысли посетили отставника Жереса, который, жмурясь от полуденного солнца, закрыл за собой дверь министерства обороны. Он расправил широкие плечи, взъерошил слегка тронутые сединой черные волосы, втянул потерявший былую твердость живот и со своим всегдашним оптимизмом отметил, что хорошо сбросить два десятка лет, вновь почувствовать себя свободным, молодым и ШТАТСКИМ.

Только что Кристиан посетил настоящий международный прием, да еще устроенный в его честь. Мероприятие удалось на славу! Сам премьер-министр был готов лично задушить Жереса, а испанский посланник почему-то все время держался от него в противоположном конце зала. Программа раута не подкачала. Выступая перед высокопоставленной аудиторией, начальник штаба подробно ознакомил всех с ходом маленькой войны в самом центре Европы и с ее глубоко раскаивающимся автором. Затем стороны обменялись взаимными претензиями, пожеланиями и уверениями. Под занавес, в целях укрепления добрососедских отношений, произошло торжественное наказание виновника торжества – разжалование некомпетентного майора. Кристиан мужественно перенес это испытание. А чтобы не поддаваться хандре, он во время траурной церемонии поднимал себе настроение, вспоминая розовые панталоны дона Санчеса, в которых тот носился по зданию посольства, не помня себя от страха.

«Подумать только, весь сыр-бор разгорелся из-за испорченного газона, парочки разбитых стекол, двух десятков сожженных автомобилей и наполовину разрушенной резиденции! Да, были потери, но серьезных жертв среди испанцев нам все-таки удалось избежать, – размышлял Жерес, направляясь к своему изувеченному «Фокусу», колоритно оттеняющему пейзаж ближайшей автопарковки. – Или все дело в нижнем белье испанского посланника?»

Открывать дверцу легкового автомобиля при посадке в него – весьма обременительно и абсолютно непрактично. Куда шикарней плюхнуться на сиденье сквозь совершенно свободный дверной проем, а затем водрузить на место покореженную дверь, надежно привязав ее обычным поясным ремнем. «Yes! Это истинный стиль крутого автолюбителя!» – гордо произнес про себя Кристиан, отвечая на немой вопрос полицейского, который с нескрываемым интересом наблюдал за приготовлениями майора. Дабы не вводить в искушение добросовестного служителя порядка, майор поспешил поддать газу и, душераздирающе визжа трущейся о кузов покрышкой, скрылся за поворотом.