Код доступа - Марта Яскол

меня! – с досадой выговорил Воронов. – Марго пожаловалась, что у нее болит спина. Сказала, что подозревает смещение дисков, попросила посмотреть. Ну, я и… Это была всего лишь консультация, слышишь – кон-суль-та-ци-я! Человек нуждался в медицинской помощи! А я врач! И это, в конце концов, моя специализация!

– Как это трогательно! – умилилась Маруся. – Марго поманила, и ты по первому ее зову… Я так и поняла, что ваша, Андрей Владимирович, специализация – новенькие сотрудницы! А перед крашеными в рыжий цвет с-су… сотрудницами с красным маникюром вы просто не можете устоять! И с еще кое-чем… на чем кофточка трещит!

– Маруся, ну что за детский сад! Да, она снимала кофточку, но я-то был полностью одет!

– Да что вы? Простите, не успела разглядеть. Но это, конечно, аргумент! – саркастически усмехнулась Маруся. – Все, я не желаю больше об этом говорить. И у меня дел по горло, а вы, Андрей Владимирович, возвращайтесь в свой кабинет. Вас там, наверное, ждут не дождутся… нуждающиеся в помощи!

За неделю, прошедшую после той размолвки, Маруся, конечно, не раз задалась вопросом: а может, Андрей говорил правду и это действительно была всего лишь консультация? По крайней мере, с его стороны, в том, что со стороны Марго это была провокация, Маруся не сомневалась. Но обида еще не утихла, по-прежнему клубком шевелилась в груди. Выходит, обида может быть сильнее любви? Или любовь должна быть все-таки сильнее?..

4

Говорят, человек счастлив, если утром с удовольствием идет на работу, а вечером с неменьшим удовольствием возвращается домой. Если это правда, то Марусю, пожалуй, можно было назвать счастливым человеком.

Чкаловск, небольшой и уютный, сохранивший обаяние старинного немецкого городка, ей очень нравился. В гарнизоне размещались несколько воинских частей, самой крупной из которых был авиационный истребительный полк. Должность начальника гарнизона Чкаловска занимал командир авиаполка, полковник Дремов, давний друг и сослуживец Марусиного отца.

В Чкаловске Марусе дали комнату в трехкомнатной коммунальной квартире на втором этаже старинного двухэтажного дома неподалеку от исторического центра городка.

Другую комнату в Марусиной коммуналке занимали прапорщик Николай Шведов с женой Татьяной, в третьей еще недавно обитал заместитель начальника гарнизона подполковник Савчук с супругой Адой Борисовной. Однако около двух месяцев назад Савчуки съехали в полагавшуюся им отдельную квартиру, наконец-то отремонтированную. А в коммуналке появились новые обитатели – семья Кузнецовых: Иван, Светлана и двенадцатилетний Митька.

С Митькой и его мамой Маруся познакомилась, можно сказать, при чрезвычайных обстоятельствах. Было хмурое октябрьское утро, она пришла домой с ночного дежурства. Переобуваясь в домашние тапочки, заметила на полу прихожей неровную цепочку красных пятнышек, напоминающих кровь. Замерев на месте, Маруся поискала глазами что-нибудь тяжелое, но нашла только швабру. Вооружившись шваброй и стараясь как можно тише дышать, она на цыпочках – тапочки так и остались стоять под вешалкой – двинулась вдоль кровавой цепочки.

Следы вели вглубь квартиры и обрывались возле двери комнаты, в которой еще недавно жили супруги Савчуки. Дверь оказалась приоткрытой. Маруся прислушалась.

– У-у-у-йю!.. Ой-йо-йо-ой!.. У-у-у!.. – доносилось из комнаты.

Маруся прислушалась. Всхлипывания стали громче. Держа швабру на всякий случай перед собой, она рывком распахнула дверь и заглянула внутрь.

На табуретке возле стола, стоявшего посреди комнаты, сидел худенький мальчишка лет двенадцати. Светлые взлохмаченные волосы, сопливый нос, в больших серых глазах – испуг и боль. Мальчишка раскачивался из стороны в сторону и подвывал. Правой рукой он поддерживал левую, из которой на свежевымытый пол капала кровь. Сквозь дыру в рукаве фланелевой клетчатой рубашки виднелась довольно большая рваная рана.

– Ты кто? – спросила Маруся, отставляя швабру в сторону.

– Ми-и-итька, – ответил сероглазый, морщась от боли, – а ты кто?

– А я Маруся. Ты, что ли, наш новый сосед? А с рукой что? Как это тебя угораздило?

– Череж жабор леж, а там гвождь торчал, – сквозь стиснутые зубы выговорил Митька и вытер нос уцелевшим правым рукавом.

– Еще и ржавый гвоздь, наверное? – уточнила Маруся. – Так, сиди здесь, никуда не уходи, я быстро!

Она сбегала к себе в комнату за перекисью, бинтами и зеленкой. Вернувшись, промыла Митькину рану перекисью, обработала ее края йодом, закрыла рану стерильной марлевой салфеткой и начала перебинтовывать.

– Череж жабор леж, – передразнила Митьку Маруся. – А ходить, как все нормальные люди, не пробовал? Что тебе там, за чужими заборами, медом мазано?

– Не люблю мед, – скривился Митька. – Ай, больно!

– Терпи, казак! – Маруся завязала концы бинта узелком, еще и аккуратным бантиком, и полюбовалась результатом. – Мед он не любит! А варенье? Приглашаю тебя в гости на чай с вареньем, заодно отметим наше знакомство. У меня есть вишневое и абрикосовое, бабушка варила. Вкуснотища! Какое будешь?

– Вишневое, – поразмыслив, ответил Митька. – И абрикосовое.

Вскоре он уже сидел за столом в Марусиной комнате, держа в здоровой руке булку, намазанную маслом и вареньем. С аппетитом откусывая от булки и прихлебывая чай, Митька рассказал, что его отец, Иван Антонович, – штурман эскадрильи, а мама, Светлана Николаевна, – повар. Раньше они жили в Белгороде, и там у него было много друзей и в школе, и во дворе. Потом отца перевели в Чкаловск, а в Чкаловске у Митьки друзей пока нет. Да и откуда им взяться, если он здесь всего только второй день?

– Ничего, обзаведешься, – улыбнулась Маруся, – ты, как я погляжу, парень компанейский…

Говорить о школьных предметах Митька отказался наотрез, беседу о книжках поддерживал вяло, сказал, правда, что ему нравятся «Два капитана», что он тоже хочет летать, как отец и как главный герой «Двух капитанов» Саня Григорьев. Зато рассказывая о любимой игре «казаки-разбойники», Митька оживился и явно почувствовал себя свободнее, к тому же Маруся проявила к тонкостям игры неподдельный интерес.

Когда гость допивал вторую кружку чая, в комнату, постучавшись, вошла молодая миловидная женщина с такими же, как у Митьки, серыми глазами и светлой косой, обернутой вокруг головы.

– Здравствуйте, я Кузнецова Светлана, можно просто Света, – протягивая Марусе ладонь, сказала женщина. – Так вот вы какая! Нам товарищ полковник, начальник гарнизона, говорил: замечательная, мол, у вас соседка будет!

– Спасибо товарищу полковнику, – смущенно пробормотала Маруся. – Да вы проходите, присаживайтесь. Чаю хотите? Мы тут с вашим сыном чаевничаем…

– Я так и поняла, что мой сорванец у вас, – кивнула Светлана, садясь на краешек стула. – Ой, Митя, а это что? Куда ты снова влез?

– Ничего страшного, даже швы не пришлось накладывать, – поспешила успокоить Митькину маму Маруся. – Но в следующий раз лучше быть осторожнее… Прививку от столбняка давно делали?

– Недавно, – вздохнула Светлана, – когда он с крыши сарая с простыней вместо парашюта спрыгнул и на кучу