Код доступа - Марта Яскол

сблизила девушек как раз совместная работа над сценарием праздника. Симе Паниной Маруся симпатизировала. Да, Сима не отличалась яркой внешностью, однако обладала множеством других достоинств – трудолюбием, ответственностью, эрудицией, начитанностью, готовностью браться за любую общественную работу… Хорошо отзывалась о Серафиме и медсестра Катя, которая снимала у Паниной комнату, а уж Катерина-то в людях разбиралась.

С точки зрения Маруси, у Симы имелся только один пунктик – впрочем, для девушки чуть за тридцать вполне простительный, – желание во что бы то ни стало выйти замуж.

Недавно у Серафимы появился поклонник – молодой человек пижонистого вида с бегающими глазками и прилизанными волосами. Род занятий пижона Маруся, видевшая его всего один раз и то мельком, определить затруднялась, но нужды в деньгах он явно не испытывал. Сима же, вместо того чтобы хвастаться новым воздыхателем, от ответов на вопросы о нем почему-то уклонялась. Всезнающая Антонина полагала, что дело там нечисто.

– Серафима сболтнула, что они чуть ли не каждый вечер ужинают в ресторане, – поведала Антонина Марусе. – В «Балтике». Ты знаешь, какие в «Балтике» цены? Салат – три рубля порция, горячее – пять! Пять рублей за недожаренный кусок мяса! А ты видела, какие у него джинсы? А куртка? Он фарцовщик, я тебе точно говорю! Спекулянт. В Калининграде таких ловкачей пруд пруди.

– Если даже и фарцовщик, то что? Разве у нас за это сажают? – пожала плечами Маруся. – И потом, он же никого не заставляет покупать у него втридорога дефицитные вещи. Сами берут, еще и благодарят.

– Кое за что сажают, – хмыкнула Антонина. – За валютные операции, к примеру. А за приставание к иностранцам штрафуют. Я Серафиму предупреждала, но она и ухом не ведет!

Спорить с Антониной было бесполезно. Главе женсовета гарнизона положено заботиться о своих, скажем так, подопечных, в том числе и об их моральном облике. Оставалось надеяться, что Сима Панина в тридцать с хвостиком уже достаточно взрослая девочка, чтобы не наделать глупостей, о которых ей потом придется сожалеть…

8

На следующий день после работы Маруся забежала в библиотеку, чтобы поменять книги и поболтать с Серафимой. Библиотека располагалась на втором этаже Дома офицеров, непосредственно над актовым залом.

Сима, перебирая книжные формуляры, любезничала с каким-то мужчиной, который стоял к Марусе спиной.

– Здравствуй, Марусь! Как хорошо, что ты зашла! – воскликнула Серафима. – Хочу тебя познакомить с нашим активистом, моим добровольным помощником и в высшей степени творческим человеком Василием Ионовичем Гвоздаревым. Василий Ионович, это Маруся Левкова. Она врач-терапевт, работает в госпитале, а еще… ой, а о Марусе ведь можно сказать то же самое, – рассмеялась Сима. – Наша активистка и тоже человек в высшей степени творческий!

– А мы как раз недавно познакомились, – улыбнулась Маруся, протягивая Гвоздареву руку.

– Да-да, я уже имел честь и удовольствие познакомиться с товарищем Левковой, – закивал Гвоздарев, – и полагаю, что о ней можно сказать гораздо больше добрых слов, чем о вашем покорном слуге. Например, что Мария… простите, не знаю вашего отчества, чрезвычайно фотогенична. Как, к слову, и вы, Симочка, хотя вы у нас и известная скромница.

Сима порозовела и потупилась.

– Кстати, Марусенька, ваши фото уже готовы! Как я и предполагал, они получились просто прелэстно! Если бы я знал, что вас встречу, непременно захватил бы их с собой.

– Ничего страшного, я с удовольствием забегу к вам в ателье, – заверила Гвоздарева Маруся, – а пока передайте от меня наилучшие пожелания Любови Павловне. И Бисмарку. А вы тоже читатель нашей библиотеки?

– Василий Ионович – фронтовик, он помогает мне оформлять экспозицию в комнате боевой славы, – сообщила Марусе справившаяся со стеснением Сима, – и тратит на это уйму собственного времени! Он уже стал здесь у нас буквально своим! Мне ужасно неудобно злоупотреблять его добротой, и я просила Юрия изыскать какую-нибудь возможность… Но, представь, Василий Ионович отказался наотрез и заявил, что будет работать исключительно на общественных началах!

Серафима Панина, кроме библиотеки и художественной самодеятельности, занималась ведением документации созданного при Доме офицеров Совета ветеранов войны, обновлением наглядной агитации и тому подобными важными вещами. К годовщине Великой Победы решено было подготовить выставку «Они сражались за Родину» с портретами и биографиями жителей Чкаловска – участников Великой Отечественной войны. Серафима скрупулезно собирала необходимую информацию, что сейчас, почти через тридцать два года после окончания войны, оказалось не таким уж и легким делом.

– Что вы, Симочка, ни о каком вознаграждении не может быть и речи! – замахал руками Гвоздарев. – Буду счастлив, если мой скромный вклад послужит нашему общему делу. Наш, не побоюсь этого слова, гражданский долг – сберечь память о подвиге наших героев. Прекрасно, что не только мы, старики, но и наша замечательная молодежь это понимает. А лучшая награда для меня – ваша, Симочка, очаровательная улыбка.

Гвоздарев взял руку Серафимы в свои и поцеловал. Сима снова покраснела – сказывалась ее неизбалованность комплиментами.

– За сим, милые девушки, разрешите откланяться, – фотограф приложил руку к груди и наклонил голову. – Серафима Иннокентьевна, задачу я понял, разрешите выполнять? Все будет сделано в срок. Желаю здравствовать!

– Прелесть, скажи? – произнесла Сима, когда за Василием Ионовичем закрылась дверь библиотеки. – Интеллигентнейший человек! А он ведь тоже воевал. И тоже геройски. Представляешь, в годы войны на него подавались наградные документы за подвиг, но орден он так и не получил, потому что был ранен, попал в госпиталь, долго лечился и документы потерялись. Вот ведь незадача, правда?

– Да, обидно, – подтвердила Маруся. – А ты откуда об этом знаешь?

– Василий Ионович сам мне рассказал. А я сказала, что можно послать запрос в Министерство обороны СССР. Нужно же восстановить справедливость! Так он сразу запротестовал: зачем, мол, тратить время и силы. Ну, ты же видишь, какой он скромный!.. Послушай, а ты никуда не торопишься? Может, чайку попьем? С сушками. Я сегодня позавтракать забыла, а пообедать не успела. Читателей нет, и вряд ли сегодня еще кто-то придет…

Маруся никуда не торопилась, поэтому против чая не возражала. «Все-таки хорошо быть свободной женщиной и самой распоряжаться своим временем, – подумала она то ли о Серафиме, то ли о себе. – Хорошо ведь?»

Чаевничать собрались в небольшой комнатке без окон, дверь в которую маскировали стеллажи с книгами. Здесь же был рукомойник, на полочке возле которого примостилась мыльница с кусочком «Земляничного» мыла.

Сима достала из тумбочки банку с заваркой, чашки, коробочку с рафинадом, тарелочку с сушками и поставила на накрытый клеенкой столик. Затем открутила кран и набрала воды в старенький электрочайник.

– Тут розетка не работает, придется воткнуть в зале, –