Лучший из дней - Кара Уилсон

Нина нервно посмотрела на толпу нагловатого вида мужчин, наводнявших Пьяццу. Они пили за стойками открытых баров и чисто по-итальянски размахивали руками. Ни одной женщины среди них не было. И в этой толпе не нашлось ни одного, кого Нина осмелилась бы выдать за своего друга.

У нее окончательно упало сердце. Ей удалось бы выкрутиться из неловкой ситуации, если бы она увидела здесь хотя бы одно внушающее доверие лицо, лучше всего туриста. Она бросилась бы к нему, быстро все объяснила и сделала бы вид, что это и есть ее друг. Тогда этот странный незнакомец уехал бы своей дорогой, а она пошла бы своей.

— Итак, — произнес он, — который же здесь ваш? — Нина не двинулась с места. — Кто из этих достойных молодых людей является вашим другом?

— Я… я думаю, что он еще не пришел, — вяло пробормотала Нина.

Одна только мысль покинуть безопасный автомобиль привела ее в ужас. Но делать нечего.

— Ничего страшного, я подожду его, — сказала она, взяла с заднего сиденья свой рюкзак и нажала на ручку двери. На этот раз дверь открылась. Уже опустив одну ногу на асфальт, Нина вспомнила о хороших манерах. — Спасибо… Спасибо за помощь.

Она хотела выйти, как вдруг увидела Эмилио Локасто, который сидел всего в нескольких метрах от них, развалившись на пластиковом стуле, в компании гогочущих друзей.

Перед мысленным взором Нины тут же встала картина того, что случилось утром. Тогда Эмилио под каким-то надуманным предлогом заявился в ее комнату, в то время как Нина расчесывала перед зеркалом волосы и размышляла, какие новые мучения принесет ей грядущий день. Ее наняли присматривать за детьми, но на деле ей пришлось выполнять всю грязную работу — мыть, скрести, чистить. А две горничные, дальние родственницы синьоры, сидели в это время на кухне, играли в карты и сплетничали.

Когда хозяин вошел, Нина обернулась и со страхом увидела, что он плотно закрыл за собой дверь. На слащавой физиономии Эмилио ясно читались его намерения. Он явно считал, что она слишком долго водит его за нос, и собирался положить этому конец.

Он притянул Нину к себе и схватил за грудь, причинив такую боль, что она закричала. Тогда, чтобы заставить замолчать, он впился губами в рот девушки и с силой притянул ее руку к тому месту ниже пояса, к которому, по его мнению, она сама стремилась. Затем он вместе с ней рухнул на постель и… и…

Нина юркнула обратно на сиденье лимузина, к горлу подступила тошнота, и все вдруг поплыло у нее перед глазами. Но сильная рука, словно желая защитить, обняла Нину за плечи, теплое тяжелое тело на мгновение коснулось ее, когда незнакомец захлопнул пассажирскую дверцу. Машина с утешительным урчанием отъехала от этого гнусного места.

Нина, мелко дрожала, не говоря ни слова. Когда она понемногу пришла в себя, то увидела, что они едут по шоссе, ведущему из города.

— Локасто? — глубоким голосом, в котором чувствовалось раздражение, спросил незнакомец.

Он явно злился, но Нина не понимала почему. Может, он угадал, через что ей пришлось пройти, и его гнев направлен на Локасто. А может, на нее саму оттого, что она вляпалась в такую историю. Но все же за что на нее сердиться? Ведь он же видит, что она не из тех девиц, кто бегает за женатыми мужчинами?

Но, с другой стороны, он же совсем не знает меня, а если судить по моему виду, то что еще можно обо мне подумать? — пронеслось у нее в голове.

Нина закусила губу и ничего не ответила. Ей не хотелось опускаться до объяснений.

— Значит, вы не желаете об этом говорить, — сказал он так, что Нина не поняла, вопрос это или констатация.

Она снова промолчала, не в силах произнести ни слова. Ей хотелось навсегда забыть эту гнусную семейку. Сейчас она мечтала оказаться как можно дальше от Сицилии. Если бы мерзкая синьора Локасто все же заплатила бы ей, тогда дело еще можно было бы поправить. Тогда бы она попыталась найти новую работу и накопить достаточно денег, чтобы вернуться домой. А теперь у нее нет даже и этой надежды.

И тут Нину осенило, и она сдавленно вскрикнула. Повернувшись к своему спутнику, она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Вы знаете его? — выдохнула она. — Вы знаете Эмилио Локасто?!

Незнакомец коротко кивнул, продолжая вести машину.

У Нины опять пошла кругом голова. Кто он, друг Локасто? Нет, конечно. Ее хозяева выбились из самых низов и без сомнения жили на неправедные доходы. Сердце Нины забилось быстрее. Этот человек знает Эмилио. Мафия? Они что-то затеяли вместе?

Она облизнула пересохшие губы. Во что еще она впуталась?

— Гм… послушайте… Кажется, мы выехали из города и… Может, вы будете так любезны и отвезете меня обратно в Палермо… У меня там назначена встреча с друзьями и… — Ее голос оборвался, но она сделала глубокий вдох и продолжила: — Я очень благодарна вам за то, что вы меня подвезли, вы очень добры…

— Не за что, — мягко прервал он ее. — Вам не нужно меня бояться. Я не друг Локасто, хотя довольно хорошо его знаю. Поэтому не нужно беспокоиться.

— Я вовсе вас не боюсь. — Нина вспыхнула. Но так ли это было на самом деле? — Я просто… Куда вы меня везете? — севшим голосом спросила она.

— Ко мне домой, — сообщил он, глядя перед собой. — Вам нужна ванна.

К нему домой! Ванна!

— Нет, — резко сказала она. — Я никуда не поеду с человеком, которого не знаю и который просто подобрал меня в придорожной канаве. Может, у меня и жалкий вид, но, уверяю вас, я могу за себя постоять, так что спасибо большое, остановите здесь, и я…

— И вы опять попадете в какую-нибудь историю?

В его голосе чувствовалось осуждение, и Нина разозлилась. Она сжала кулаки, и уже открыла было рот, чтобы заявить, что это ее дело и его не касается. Но прежде чем она успела сказать хотя бы слово, он протянул руку и похлопал ее по коленке. Нина замерла в напряжении — от его прикосновения у нее по коже словно пробежал электрический разряд.

— Успокойтесь, Нина, — непринужденно сказал он и убрал руку. — Сейчас вы не в состоянии позаботиться о себе. Просто расслабьтесь и любуйтесь пейзажем. Мы приедем буквально через пару минут.

Он включил магнитофон, и машина наполнилась какой-то легкой мелодией, но Нина не слышала ее.

Нина! Он назвал ее по имени.

— Вы… вы знаете, как меня зовут? — пораженно выдохнула она.

Теперь незнакомец смотрел на дорогу перед собой, его лицо было жестким. Нина, стараясь перевести дух, положила ладонь себе на горло и машинально сорвала с шеи цепочку. Дура, сказала она себе. Вот что наделал Локасто. Теперь ей все мужчины кажутся подозрительными. Стоит кому-то взглянуть на нее, как она тут же воображает, что у него на уме какие-то гадости. Наверное, у нее мания преследования.

Нина вертела в пальцах цепочку с кулоном, на котором было выгравировано ее имя — НИНА. Это украшение она купила на рынке в тот день, когда поступила к Локасто. Она думала, что это поможет детям запомнить ее имя. Но дети почему-то и из этого умудрились сделать дразнилку. «Нии-наа» — истерически орали они нараспев, как в мусульманской молитве, до тех пор, пока это не подхватила вся улица. Нину это бесило, но она в знак протеста продолжала носить цепочку.