Крокозябры - Татьяна Щербина

Дима — владелец фирмы шпионской аппаратуры: микроглазки, встроенные в галстуки, в часики, в розетки, во все что угодно, датчики движения, жучки, тепловизоры, прослушки мобильников, детекторы всех этих устройств — в общем все, что еще недавно было доступно только профи. Теперь каждый кому надо — покупай. А кто раз купил датчик — уже не остановится. Как у женщин с пластическими операциями. Вот Катерина — сперва только под глазами, потом лоб («только эту складку между бровей — и всё»), на очереди подбородок — на кой все это сдалось, но раз ее успокаивает — пусть, он платит.

Сегодня вечером прибудут обе его руки: правая — Лева, который закупает аппаратуру для магазина, левая — хакер Джек. Джеком-потрошителем с самого начала представился, а как по паспорту — хрен его знает. Дима получил его из такого надежного источника, что нужды дознаваться до паспорта не было (да и вряд ли у такого парня один паспорт и одно имя), и вообще понятно, что такого класса хакер не станет светиться ни перед кем. Сегодня — партнер, завтра — неизвестно. Джек — парень из его второй жизни, но он из серии «дружба — понятие круглосуточное», понадобиться может в любую секунду.

Жизнь № 2 — главная последние десять лет. Это она приносит большие деньги, это здесь он реализует все свои способности. Каждая «спецоперация» заканчивается словами: «Ты — гений». Собрать сведения о людях, которые всегда начеку, у которых туча охраны, проверка на жучки и глазки проводится ежедневно, телефон защищен от прослушки и всякое такое, — очень непростое дело. До сих пор в разработку попадал бизнес, сперва средний, потом крупный, потом еще крупнее. И вот он дорос до вершины горы. За этот заказ он получит такие деньги, о каких до сих пор только читал в журнале «Форбс».

Он, конечно, и так за десять лет осуществил практически все мечты: две квартиры в Москве, два загородных дома, небольшая вилла в Италии, яхта, но не та, какую хотел, а с этим заказом — купит не только ту, но и еще две виллы, чтоб детям достались, каждому по одной. Итальянскую — Але с Лисом, а еще он присмотрит домик для восьмилетнего сына и пятилетней дочки — а ведь она моложе его внука Лиса. Расскажи кому — даже неловко, но о его тайной семье знают только тайные друзья, в жизни № 1 отсутствующие. Периодически, когда они заваливаются компанией в сауну, друзья из жизни № 2 начинают его корить: «Ушел бы ты из той семьи, жил бы с Дашей по-человечески, ну почему так уж невозможно бросить жену — она же не инвалид!» Они не понимают, что две семьи — это и основа его работы, которая разделена надвое, но материальная база, так сказать, одна, и потому важно, чтоб правая половина дела никогда не переступала границу левой. В жизни с Катей он иначе себя ощущает, иначе разговаривает, иначе себя ведет. Он немного развязен, расслаблен, самодур, домострой, балагур, нормальный такой торговец. Там он — ювелир, альпинист, микрохирург, чародей. Собранный, молчаливый, нападающий внезапно, этакий крадущийся тигр. В обеих жизнях присутствуют только Джек — «ученик, партнер, друг» — и шофер. Вася у него недавно, меньше месяца, а все годы водителем его был такой преданный и безотказный человек! Он его очень любил, да вот вернулись из Италии, а тут нате: прислали вместо него Васю, временно, пока тот лечится в Германии. Что стряслось — неизвестно, на связь так и не вышел, передали, что дела его неважнец и разговаривать он пока ни с кем не хочет. Дима это помнил по маме: как она замкнулась, никого не хотела ни видеть, ни слышать, пока не победит болезнь. Но не победила. Подумал: Лева потому, может, и не вхож во вторую его жизнь, что он там непредставим, неуместен — вот уж жучила, торгаш до мозга костей. А Катя, если б речь шла не обо мне, что сказала бы?

— Никогда больше так не делай. Нет ничего тайного, что не стало бы явным.

Ох уж эта Библия.

Нынешний «объект» не нравился Диме по всем статьям. Он — краеугольный камень власти. Формально, может, и десятая спица в госколеснице, но нет этой одной колесницы, есть кооператоры, те, кто кооперируется согласно интересам. И на пути у всех — его «объект». У него своя армия, подчиненная лично ему. В отличие от разваливающейся государственной, едва терпящей своих командиров, эта неформальная готова за «объект» пасть порвать. Потому и поступил этот заказ. О тайнах «объекта» наслышаны многие, там и малолетки, и леденящие душу магические ритуалы, и изощренные наркотики, но попробуй подойди на шаг. Он осторожен, как волк, и безжалостен, как волкодав. Все попытки собрать на него компромат проваливались, только ухудшая положение его конкурентов, Диминых заказчиков. Которые теоретически главнее. На Диму у них вся надежда. На гения.

Вокруг Дима слышит гул недовольства властью и даже ненависти, иногда кивает, да, мол, прогнило все, но сам он взлетел, взмыл при ней, а ему уже пятьдесят четыре, но он все еще набирает скорость. И хотя вовсе не благодаря «объекту», но все же. Лучше б в эти сферы вообще не соваться, но страховку обещали. Эх, завтра с раннего утра он поедет к Дарье, а на тридцатилетие подарит ей что-нибудь невероятное, да вот как раз и купит виллу в Швейцарии, например. Месяца за три подыщет. Если все пойдет по плану.

Вошла Катя. Опять глаза на мокром месте. Он сто раз запрещал себе думать о второй семье здесь, уже не раз убеждался, что мысль материальна, и вот пожалуйста. Стоит в дверях, молчит.

— Что, что опять не так?

— Не знаю, мне плохо. Кстати, Крокозябр уехал.

— Катя, ну хватит, это мой отец все-таки!

— Ты и сам так говоришь.

— Я — другое дело. Мой отец, я и говорю.

— Были б мои родители живы…

— Что тогда?

— Было б кому поплакаться.

— У тебя есть муж. Плачься, кто мешает?

— Когда так говорят…

Дмитрий Евгеньевич знал этот диалог наизусть и не понимал, почему он не надоедает его супруге. Закрыл глаза и сказал: «Я посплю».

— Завтра ты опять рано утром? Каждое воскресенье, просто не понимаю…

— Катя, у меня ненормированный рабочий день, что непонятного? Если б он был нормированным, этого дома не было бы, и в Тоскане не было бы, это трудно понять?

— Яхту можно было и не покупать, ты со мной даже не посоветовался, — обиженно сказала Катя.

— И пластических операций можно было не делать! — это он уже проорал. — Все, дай мне отдохнуть хотя бы один день в неделю.

Катя рыдала в спальне, когда услышала звонок, посмотрела на монитор — у калитки стояла ее лучшая подруга Варя. Высморкалась, поправила платье, пошла открывать.

— Вая, Вая, Вая, — визжал Лис, и Катя его шуганула:

— А ну, марш к маме! Аля, забери Лиса, ко мне Варя приехала! Аля, слышишь?

Заспанная Аля в халате, в ночной рубашке показалась на крыльце.

— Что случилось? Что ты кричишь?

— Вая, Вая, Вая!

— Забери его, он сегодня с утра невыносим. Пойдем, Варь, к озеру прогуляемся, у меня нервов на них не хватает.

— А я торт привезла, его бы в холодильник.