Не трепите богу нервы! - Наталья Перфилова

— Не плачьте, теперь Анфису Егоровну уже никто никогда не обидит. Ей хорошо там, наверху. Вы в бога верите?

— Не знаю, наверное. Боюсь только, бог тут не при чем. Насчет бабули человек постарался, или ЛЮДИ, если можно их так назвать.

(Я часто вспоминала потом эту фразу, вырвавшуюся у Ольги случайно, но столь верную, что она сама бы, наверное, удивилась своей проницательности.)

— Почему Вы все-таки так уверены в этом именно сейчас, когда Анфисы Егоровны уже нет, ведь раньше то были сомнения?

— Из-за табуретки. Я как увидела ее, мне плохо стало, я все поняла, но меня никто, абсолютно никто, не стал слушать!

— Я Вас слушаю, но, простите, тоже ничего не поняла.

— Да, конечно, извините, я дико волнуюсь. Я говорила, что бабуля «покончила с собой», выбросившись в окно. Для этого ей необходимо было залезть на табурет, так как окна высоко над полом, да еще ниша с подоконником очень глубокая, так что просто перевалиться через него невозможно, так вот, залезть на табурет бабушка физически не могла, даже если бы сильно захотела. У нее был сильнейший артрит, коленки распухли и практически не сгибались, в периоды обострений она ходила и то с трудом. Подумайте сами. Ну, захотелось бы ей сброситься, могла выйти на балкон что ли, но забраться на стул ей было не под силу однозначно. К сожалению только после трагедии я поняла, что все это может быть правдой! Боже мой, я могла спасти бабулю, но просто поленилась думать, не захотела вникнуть. Я так корю себя! Теперь единственное, что я могу сделать, так это заставить «шутника», который, видимо, стал и убийцей, ответить за свои поступки. Хотя, конечно, это не вернет мне мою любимую старушку.

— Да, история крайне странная. Как Вы думаете, кому смерть Вашей бабушки может принести выгоду?

— Да никому, собственно. Честно сказать, материально выигрываю только я, да и то не так чтобы уж очень. Мне осталась квартира, но она все равно стала бы моей чуть позже, других претендентов на нее нет, а сейчас мне есть, где жить. От родителей мне досталась прекрасная жилплощадь. Сбережения у бабушки тоже, безусловно, были, но не в таком количестве, чтобы получать их ценой убийства, да и на месте они все, и украшения тоже, и сервиз серебряный, все на месте. Еще остался домик в Адлере почти на побережье моря, он тоже теперь достанется мне. Много лет уже мы сдаем его отдыхающим и на эти деньги довольно неплохо живем. Если честно, то почти все деньги доставались мне, бабуле вполне хватало ее пенсии. Сначала всем распоряжалась, конечно, она, я была слишком мала, когда мы остались с ней вдвоем, родители погибли как раз, когда отдыхали в этом доме. Просто поплыли на катере и перевернулись. В тот день был приличный шторм, и выходить в море было вообще опасно, а уж далеко заплывать… Мама плавала очень плохо, отец мог бы выплыть, но, видимо, один не захотел, а вдвоем не получилось. Сначала бабушка хотела продать дом, нам нужны были деньги, но ее кто-то надоумил сдавать его. Это оказалось очень выгодно. Недавно я там даже сделала приличный ремонт… Квартиру родителей тоже оставили, жильцов, правда, не пускали, содержали две квартиры на деньги, полученные за машину, катер, еще мы продали многие мамины украшения, вещи, тогда легко было продавать и выгодно, ничего же в магазинах не было. В общем, жили достаточно прилично, не нуждались. После окончания школы я стала постепенно привыкать жить самостоятельно, бабушка не возражала, даже настояла на том, чтобы я сама занялась проблемами Адлеровского дома и брала деньги себе. Обещала, что будет обращаться ко мне, если ей понадобятся приличные суммы, а на жизнь ей хватало и пенсии. Да собственно и обращаться было не надо, последнее время я вела ее хозяйство. Недавно сменили газовую плиту на электрическую, например, ну, и много еще чего, хотя это к делу не относится. Просто я не знаю, что еще рассказать …

— Наверное, хватит на сегодня, мы ведь будем часто с вами встречаться и неизвестно еще, что в этом деле важно, а что нет. Нам сначала нужно крепко подумать, осмыслить это дело и ваш рассказ, а потом обсудим с Вами еще многие детали. Если Вы не очень устали, ответьте еще на пару вопросов, и я Вас отпущу. Скажите, Анфиса Егоровна была общительным человеком? К ней ходили гости? Может, она сама навещала знакомых?

— Последнее время подруг у нее осталось немного, возраст давал о себе знать, проблемы со здоровьем мешали старушкам часто общаться. Из-за артрита бабуля не любила без нужды ковылять по лестницам, для прогулок ей хватало лоджии. Она у нас огромная, отапливаемая зимой, очень солнечная; бабушка устроила там что-то типа оранжереи: полно цветов, деревья в бочках, там и гуляла, ставила кресло-качалку у перил и смотрела на окрестности. Последнее время к ней, пожалуй, заходили только соседки на чашечку чая, ну, и я, конечно. Гости были всего один раз на бабулино семидесятилетие, да и то моему другу пришлось привозить гостий на своей машине, а потом тем же способом развозить по домам.

— И последний вопрос, Ольга Петровна, насчет Вашего друга. Это тот самый химик?

— Да, это он.

— Извините за вопрос, друг ведь понятие растяжимое. Это может быть и приятель и жених… В каких вы отношениях?

— Не думаю, что наши отношения имеют какое-то отношение к смерти бабушки, но я понимаю — вам несомненно придется общаться с ним в процессе дела, мы ведь довольно близки… Так вот, мы познакомились достаточно давно, года полтора назад, но сблизились недавно. Я уже говорила, что он химик, так вот, когда бабушка стала подозревать, что ее травят, тогда она грешила на заварку, попросила меня отнести ее на экспертизу. Я не совсем представляла, как и где это делается, в университете я хотела обратиться к кому-нибудь на кафедре химии, чтобы проконсультироваться по этому вопросу, там и встретила его. Мы были уже слегка знакомы, по крайней мере, я помнила, как его зовут, да и он меня узнал, сам подошел, поинтересовался, зачем мне химия понадобилась, ну, и помог с анализом. Так как после этого «отравления» не прекратились, бабуля настаивала на том, чтобы еду я покупала все в новых и новых магазинах, даже чеки проверяла, походы по магазинам стали занимать все больше времени. Слава по мере сил и тут старался помочь мне, поджидал после занятий, возил по магазинам на своей «десятке». Постепенно это вошло в привычку… В общем, скоро мы поженимся. Если бы не смерть бабушки, это случилось бы уже в этом месяце, теперь свадьбу, конечно, придется отложить. Это все, что вы бы хотели узнать?

— Скажите, а Анфиса Егоровна как относилась к Славе?

Меня удивил неожиданно резкий ответ Ольги:

— Он делал для нее много хорошего, заботился, замок сменил, например, чтобы успокоить ее хоть немного, здорово помог в проведении юбилея, без него праздник вряд ли мог бы состояться. Я считаю, у нее не было поводов, чтобы относиться к нему настороженно…

— Так значит все-таки настороженно?

— Нет, ну что Вы ! Родители всегда считают детей, а особенно внуков вечными малышами. Вот и бабуля все твердила, что замуж мне еще рано, нужно закончить университет сначала, что мы мало знакомы. Как будто это имеет какое то значение! Наконец, ее не совсем устраивала разница в возрасте ( Слава старше меня на тринадцать лет). Короче, ничего конкретного, — (мне показалось Ольга почти оправдывалась) — но в общем бабушка не была против наших отношений. А последнее время он стал ей даже сниться. Представляете?