Машина смерти - Антон Орлов

Пробуждение было мучительным. Он лежал на твердом, все затекло, голова болела, перед глазами – что-то желто-коричневое… Господи, во что превратилась его камера?! Здесь еще и холодно… Потом он вспомнил, что из тюрьмы его вышвырнули, и зажмурился от нахлынувшего отчаяния.

– Зачем я дала тебе свою визитную карточку?

Женский голос, презрительный и надменный. Саймон приподнял голову: на подоконнике сидела девушка. Меховые сапожки с блестящими зигзагообразными застежками. Костюм из малиновой кожи. Черные с красноватым отливом волосы ниспадают на плечи, густая челка до бровей. Длинные и толстые, как тычинки цветка, алые ресницы. Только по ресницам Саймон и узнал Лейлу Шемс, сотрудницу сетевого информ-клуба «Инфория».

– Зачем?

– Чтобы ты со мной связался.

Саймон опять уронил голову на пол. Пусть его оставят в покое.

Звук шагов. Он увидел совсем близко мохнатые бордовые сапожки Лейлы Шемс. Перекрещивающиеся зигзаги состояли из множества фигурных металлических сегментов. Дорогая обувь. Видимо, в «Инфории» журналистам платят не так уж плохо.

– Зачем? – повторил Саймон.

– Поедем к нам в офис. Тебя работа интересует?

– Меня ничего не интересует. Иди… без меня.

Он хотел сказать кое-что другое, но мелькнуло опасение, что Лейла его пнет.

– Ну уж нет! Я обещала Эмми, что я тебя привезу, – и я тебя привезу. Вставай!

– Зачем я вам понадобился?

– Будешь у нас работать, понял?

Саймон думал, что никогда не найдет приличную работу – с его-то криминальным эксцессерским прошлым! – а оказалось, что он в цене… Хотя кто знает, что такое «Инфория», и кто поручится, что Саймон Клисс понадобился им для приличной работы?

– Я никуда не пойду. Я теперь здесь живу. Я после тюрьмы еще не адаптировался.

– Послушай, у меня пистолет, заряженный капсулами с вектином. Подними свою тупую башку и посмотри! Сейчас получишь дозу и пойдешь со мной как миленький.

Саймон посмотрел: Лейла и правда держала небольшой пистолет.

– Не надо, – он вздохнул. – Я пойду сам. Только сначала соберусь.

– Черт, как ты будешь собираться, если у тебя ничего нет? Пошли, Эмми ждет.

– Эмми – это кто?

– Это наш босс.

«Такая же, как ты, сука», – про себя добавил Саймон.

Эта стерва с ресницами-тычинками не позволила ему запереть дверь в туалет (а он собирался закрыться там и переждать, пока она не уйдет) и ткнула в спину стволом пистолета вместо ответа на вопрос, как она попала в квартиру. Воспользовалась электронной отмычкой, как же еще… Они спустились вниз, сели в аэрокар. Теперь у Саймона двое противников: Лейла и пилот.

– Похищение… – еле слышно пробормотал Саймон, когда устроился в кресле.

– Какое похищение, тебя на работу принимают! – процедила Лейла, но пистолет не убрала.

Один из тех районов, где здания стоят на опорах-стеблях, вокруг них змеятся пешеходные эстакады, а внизу вся территория оккупирована мельтешащим наземным транспортом. Саймона пугали такие районы: ему казалось, что гигантский мегаполис, неживой, но тайно враждебный человеку, перешел здесь в наступление и исподтишка делает среду обитания неудобной для людей.

Аэрокар опустился на крышу синего стеклянного многогранника, нанизанного на невидимую сверху колонну.

– Выгружайся! – сквозь зубы приказала Лейла. Похоже, она вошла во вкус и чувствовала себя то ли спецагентом, то ли террористкой.

Саймон с обреченным вздохом подчинился. На площадке стояло довольно много машин, в граненой башенке в центре находился лифт. Бежать некуда.

Они спустились в холл седьмого этажа, где висела черная с алмазно мерцающими буквами табличка: «Информ-клуб „Инфория“. За дверью дежурил охранник – просто так отсюда не выйдешь. Саймон опять тоскливо вздохнул.

– Не вздыхай! – поморщилась его провожатая. – Надоело уже!

А фирма смахивает на приличную: офис в престижном районе, стильная обстановка… Может, и правда подвалил случай получить денежную работу, ни во что не вляпавшись? Чему здесь удивляться, эксцессеры – это сливки журналистики, как говаривал шеф (бр-р, лучше не вспоминать о том, что он собой представлял).

Напряжение, не отпускавшее Саймона с той минуты, как он проснулся и обнаружил около себя Лейлу Шемс, начало угасать. Он развалился в кожаном кресле, закинул ногу на ногу, обвел взглядом помещение с большими экранами, утопленными в черных ворсистых стенах. Белый пол и белый потолок отличались друг от друга лишь тем, что на потолке сияла россыпь светильников. Окон не было. Лейла устроилась за плавно изогнутым белым столом – видимо, это ее рабочее место.

За другим столом сидел шиайтианин с лимонно-желтой кожей, плоским костистым лицом и прилизанными, блестящими от лака желтыми волосами. Шиайтиане – это почти люди, но Саймон все равно их недолюбливал, потому что происходят они не с Земли, а с Шиайта.

Стол в углу занимала высокая худая женщина раза в два старше Лейлы, с выпуклыми, как у птицы, глазами. Саймон решил, что это и есть Эмми, и с нетерпением ждал, когда же его ей представят, но она что-то просматривала у себя на мониторе и отвлекаться не собиралась.

Появился робот-официант: кофе на четверых и сладкие булочки. Это хорошо, а то у Саймона уже начинает урчать в животе. Спасаться ему расхотелось. Пожалуй, когда его спросят, согласен ли он работать в «Инфории», он скажет «да».

Женщина с блестящими птичьими глазами включила видеофон. Саймон прислушивался к разговору, и душа его постепенно оттаивала: знакомо, очень знакомо! Он попал к своим.

– Ну, это же просто детский сад! – Ее приятный голос звучал покровительственно, с уничижительными нотками. – Сколько можно всех за ручку водить? Я была ра-зо-ча-ро-ва-на, понятно? – Многозначительная пауза, потом терпеливый вздох. – Даже не знаю, что это у вас получилось… Все не так, все совершенно не так!..

Речь шла о выполнении какой-то работы, требующей поправок. Вскоре Саймон уловил, что поправки нужны всего две, в общем-то, пустяковые, но как эта женщина разделала исполнителя! Она сумела внушить ему, что работа в принципе никуда не годится; используя мимическую игру и тщательно подобранные интонации, она изображала искреннее огорчение по поводу своих обманутых надежд, пренебрежительное удивление, материнское сочувствие, усталость, милосердную готовность дать собеседнику последний шанс. Саймон чуть не хихикнул вслух: как бывший эксцессер, он знал толк в таких играх. Наверняка эта женщина заплатит исполнителю вдвое меньше первоначально оговоренной суммы, а тот еще будет чувствовать себя счастливым, и поделом дураку! Не исключено, что Саймона Клисса и эту Эмми обучали технике эмоционального манипулирования по одним и тем же методикам. Совсем как в «Перископе» в лучшие времена; Саймон понял, что он тут приживется.